Когда художник Каневский активно сотрудничал с журналом «Крокодил» и стал, по выражению искусствоведов, «одним из крупнейших мастеров отечественной сатирической графики», популярность его просто зашкаливала. В 1960-е годы нашёлся даже аферист-однофамилец, который ходил по разным издательствам, заключал договора и загребал авансы.

Талант художника был настолько очевиден, что учиться рисованию его послали не заботливые папа с мамой, а военные начальники: в 1921 году красноармеец Каневский А.М. был командирован в Москву во ВХУТЕМАС. Учился и у Родченко, и у Фаворского, модных тогда «беспредметников» не слишком уважал и рисовал на них карикатуры. А когда сам стал работать в книжной и плакатной графике, выяснилось, что самая сильная его черта — способность «разыграть сюжет», поймать мимолётное движение фигуры, которое сразу раскрывает характер персонажа.

Работал Аминадав Моисеевич Каневский и для детей, и для взрослых. Иллюстрировал Гоголя, Чехова, Салтыкова-Щедрина. За долгие годы сотрудничества с «Детгизом», журналами «Мурзилка» и «Пионер» создал целую «разновидность» своей детской литературы. Безусловной классикой стал «Золотой ключик…» Алексея Толстого. Посмотрите, как «делает ручкой» прекрасная Мальвина — девочка и кукла; полюбуйтесь, как несутся полицейские собаки — ветер свистит в ушах! Многим детским писателям повезло: в содружестве с художником Каневским выходили книги Чуковского, Барто, Маршака, Михалкова, Носова…

Впрочем, кроме Буратино и Дяди Стёпы, есть на счету мастера ещё один персонаж, совсем особенный. Дело в том, что журнал «Мурзилка» очень долго искал «своё лицо». Название было, а образ отсутствовал. Если Мурзилка человечек, то какой? Или, может быть, это просто маленькая белая собачка? Или — кто? Вот тогда и придумал Каневский ярко-жёлтое лохматое существо, смешное и трогательное, оставшееся в журнале навсегда. Говорят, что Мурзилка — это помесь цыплёнка и медвежонка. Возражать не берёмся, ввиду того что наука по изучению мурзилок пока ещё плохо развита.

И.Линкова

Нет-нет-нет! Эти сказки не имеют никакого отношения к маленьким детям. Какие могут быть дети, если иссохшая древняя ведьма, последняя в череде друидов, нецеломудренно заманивает в свою пещеру молодых странников со словами: «Дайте мне согреться в ваших объятиях, дайте мне ещё раз помолодеть перед смертью». Правда, от странника потом ничего особенного не потребуется, кроме как посидеть рядышком со старухой, «если, конечно, он годится для подобного диетического употребления» (господа, неужели переводчик точно воспроизвёл оригинал XVIII века?).

Справедливости ради надо признать, что Иоганн Карл Август Музеус, современник Гёте и Шиллера, ни про каких таких юных читателей и не думал. Он, как говорится, в своё удовольствие «переписывал» фольклор и утверждал, что «берёт самые обычные, всем известные сказки и делает их в десятки раз удивительнее, чем они были». Спору нет: запутанные и неожиданные приключения оруженосцев Роланда (в сущности, абсолютно невинные) или старинные легенды о могущественном Рюбецале, горном духе, чьи владения простираются «на восемьсот шестьдесят миль вглубь, к самому центру земли» — всё это и вправду может прийтись по вкусу отрокам и отроковицам даже через два с половиной века. Особенно тем, для кого блеск рыцарских мечей и таинственный шёпот мира нечеловеческого — любимое лакомство.

«В чаще Богемского леса, от которого теперь почти не осталось и следа, в те далёкие времена, когда он ещё покрывал всю страну, жил маленький беспечный народец, хорошо известный поэтам под названием дриад, а старым бардам под названием эльфов. Эти воздушные, бестелесные создания, боящиеся дневного света, были сотканы из более тонкой материи, чем люди, слепленные из жирной глины…» — и так всё дальше и дальше, со страницы на страницу, пока сказка не кончится и добро не победит зло.

В молодости Музеус намеревался стать священником. Но скромный приход, куда он прибыл, дабы наставлять души поселян, очень скоро почти взбунтовался: деревенские жители просили церковное начальство избавить их от такого легкомысленного и слишком жизнерадостного пастыря. Музеус подался в учителя, потом стал писать романы (даже сатирические), но только встреча с фольклором принесла ему настоящую известность. У нас (если не считать очень старых изданий) существует небольшой сборник «Сказки и легенды» 1993 года, а в 2005 году появился солидный том объёмом в 600 страниц, украшенный настоящими старинными гравюрами. Эта представительная книга называется «Народные сказки и легенды».

И.Линкова