Да, он действительно такой, Артур Бертон по прозвищу Овод — несгибаемый борец за свободу родины, революционер, благородный рыцарь и верный друг, Че Гевара XIX века. История, написанная англичанкой про освободительную борьбу в Италии, почти на сто лет стала одной из самых популярных русских книг. Девушки рыдали, юноши хмурили брови и молча давали клятву, а книжные издательства переиздавали роман чуть не каждые пять минут.
Сама Войнич об этом не знала. «Революционные» романтические годы её молодости быстро миновали, она тихо жила в Америке, авторское право в СССР осуществлялось весьма своеобразно, и поэтому писательница, реально имевшая миллионные тиражи, считала, что последнее издание её горячо любимого «Овода» было в царской России в 1913 году. Казус разрешился случайно. Девяностолетняя леди с изумлением узнала о своей «всесоюзной славе», даже не подумала о деньгах и умерла счастливой.
Книжку можно читать всегда и сейчас тоже, потому что она очень искренняя. Этель Лилиан Буль (в замужестве — Войнич) революционеркой никогда не была. Она только любила революционера. А роман свой писала с такой страстью, что, закончив, слегла в глубоком нервном истощении.
Кстати, у «Овода» есть «продолжение» — роман «Прерванная дружба». Это история юности Артура, которого Этель Лилиан никак не могла забыть.
И.Линкова
Не удивляйтесь, не пугайтесь, не сердитесь. И вправду Сальвадор Дали — не самый детский художник на свете. Но есть ряд любопытных фактов, которые заслуживают внимания.
В 1968 году «великий и ужасный» отец сюрреализма сделал иллюстрации для «Алисы в Стране Чудес». И это не единственный его жест навстречу литературе. За долгие годы разнообразнейшего творчества маэстро проиллюстрировал Библию, сказки «Тысячи и одной ночи», «Ромео и Джульетту», «Тристана и Изольду», «Фауста», «Макбета», «Дон Кихота» и многие другие главные книги человечества.
Комментарии к этим работам требуют утончённого искусствоведческого проникновения или безрассудной отваги. Поэтому ограничимся испанской пословицей, которую упоминает один из исследователей творчества Дали: «Как видим, так и бредим».
И.Линкова
«Требуется много истории, чтобы получилось немного литературы», — красивые слова Генри Джеймса можно целиком и полностью отнести к тем произведениям Яна Парандовского, которые вошли в круг подросткового чтения. Магистр классической филологии и археологии Львовского университета, а впоследствии — профессор и почётный доктор в области античной культуры, Парандовский ещё в 1924 году написал интереснейшую книгу, которая называется «Мифология». Эта книга до сих пор считается одной из лучших среди всех рассказов об античности, доступных старшим детям. Дело даже не в том, сколько древних мифов пересказывает автор, — он вовсе не пытается объять необъятное. Главное достоинство этого серьёзного сочинения — сама атмосфера давней человеческой жизни, в которой зарождались, множились и расцветали прекрасные образы, заложившие основы европейской культуры.
Другая дорога в древний мир — роман под названием «Олимпийский диск». Он посвящён спортивным играм 476 года и создаёт для читателя тот эффект присутствия, который особенно ценится в исторической литературе.
Самая знаменитая книга Яна Парандовского называется «Алхимия слова» и к детскому чтению явно не относится. Разве что какой-нибудь вундеркинд, мечтающий стать писателем, отважится заглянуть в тайны литературного творчества, которые стремится открыть автор.
И.Линкова
Не так часто удаётся отпраздновать день рождения реального прототипа литературного персонажа. То есть не барона Мюнхгаузена из всемирно известной книжки, а живого человека, которого три века тому назад на самом деле звали бароном Мюнхгаузеном.
Достаточно разыскать небольшую книгу издательства «Наука» из серии «Литературные памятники», и в разделе «Приложения» найдётся всё: портрет молодого аристократа, весьма благообразного; портрет Мюнхгаузена в старости; фамильные печати; грамота о присвоении воинского звания и даже странички из письма, которое барон написал матушке в 1741 году, украсив заглавные буквы затейливыми завитушками.
В этом издании, вышедшем под эгидой Академии наук СССР (1985), наиподробнейшим образом прослежена история создания классического текста: английские выпуски Рудольфа Эриха Распе, а также переводы и дополнения Готфрида Августа Бюргера, вернувшего немецкого барона в родную Германию. Есть даже точный подсчёт: сколько строчек того и другого автора вошли в окончательный — так сказать, канонический вариант. Вполне вероятно, что кого-то из старших ребят эта история заинтересует.
