У Замятина было прозвище, которое ему самому очень нравилось, — «англичанин». Кораблестроитель по образованию, он около двух лет работал в Англии — проектировал и строил ледоколы. Ремизов посмеивался: «Замятин из Лебедяни, тамбовский, чего русее. И стихия его слов отборно русская. А прозвище «англичанин». Как будто он сам поверил — а это тоже очень русское… А разойдётся — смотрите, лебедянский молодец с пробором!»
Из всех английских писателей он предпочитал Герберта Уэллса, которому посвятил оригинальное исследование. К Уэллсу легко протянуть ниточку и от самого знаменитого романа Замятина «Мы», входящего теперь в обязательную программу чтения. Интересно, что в двадцатые годы Виктор Шкловский отозвался о нём крайне пренебрежительно: «Роман этот представляет из себя социальную утопию… фамилии людей заменены номерами: чётные у мужчин, нечётные у женщин… Мир этот у Замятина… мир плохой и скучный. Кажется мне всё же, что это замятинский потолок. Очень уж беспомощен автор… Несмотря на присутствие в «Мы» ряда удачных деталей, вся вещь совершенно неудачна…» Как же поспешны бывают современники в своих суждениях! Ведь теперь с полным правом можно сказать, что главные романы-предупреждения XX века («Прекрасный новый мир» О.Хаксли, «1984» Дж.Оруэлла) напрямую вырастают из замятинского «Мы» — из книги, которую Урсула Ле Гуин назвала «величайшим фантастическим романом всех времён».
А.Копейкин
