26 февраля
26 февраля родился ВЕРКОР (наст. имя — Жан Б р ю л л е р; 1902-1991), французский писатель, художник

Война разделила творчество Веркора на две части — именно тогда талантливый художник-график начал писать прозу. В Париже, оккупированном фашистами, он организовал подпольное издательство, в котором выпустил свой первый роман «Молчание моря», ставший, по словам Михаила Яснова, «символом движения Сопротивления».

Впоследствии, успев прославиться как автор философского фантастического романа «Люди или животные?», Веркор решил издать книжку для детей. На её титульном листе было написано:

Эрнестина Бурбон
СКАЗКИ ДЛЯ ГОРЧИЧНИКОВ,
рассказанные ею своему сыну
Веркору

В маленьком предисловии писатель поведал о том, как во время его болезней мама ставила ему на грудь жгучий горчичник, а сама принималась рассказывать сказку, чтобы хоть как-то отвлечь сына от боли. Эти удивительные волшебные истории — по сути, старинные французские легенды — так искусно были связаны между собой и так увлекали маленького Веркора, что он забывал обо всём на свете. Вот как они называются: «Хранитель Ломского леса», «Страх-о-семи-головах», «Великан-без-сердца» и «Женщина-змея».

А.Копейкин

26 февраля родился Виктор Мари ГЮГО (1802-1885), французский поэт, прозаик и драматург

«Гюго сделал много, очень много, и это легко заметить, даже если мы возьмём только его романы — самое популярное, но не самое лучшее, что у него есть. Каждый роман — небольшая Французская революция. В Соборе Парижской Богоматери он явил миру красоты и ужасы средневекового уклада, ради которого столь безжалостно приносили в жертву человеческую личность. В Отверженных он поведал, что нынешний уклад со всеми его правами и судоговорениями ничуть не менее жесток. В Девяносто третьем показал, как жертвоприношение это стали считать необходимым и даже приятным на свой, мрачный лад в так называемое Новое время. И в каждом романе непременно есть два свойства — желание поразить читателя и любовь к народу, сенсационность и демократизм.

Лучшее в Гюго-романисте — то, что он всегда интересен по самой достойной причине: всё интересно ему. Там, где никому не удаётся сохранить мало-мальскую живость, он блещет непомерным красноречием, ибо для него нет ни малого, ни большого. Он отменил глупейшее, да и подлейшее из слов — незначительный, ибо верит, что всё исполнено смысла.

В лучшем его романе, то есть лучше всего написанном, в Соборе, причудливые и пышные подробности готической архитектуры почти так же живы, как люди. Благочестивые фигуры, испещрившие книгу, вызывают примерно такое же чувство, как Руанский собор, когда перед ним стоишь, — кажется, что камни задвигались, заволновались, словно море, в котором змеятся змии, над которым летают птицы. У Гюго нет театральных задников. В Отверженных, как и в Соборе, Париж — едва ли не главный герой» (Г.К.Честертон).

«Время, стирающее с лица земли холмы и пригорки, щадит высокие горы. Над океаном забвения, поглотившим столько творений XIX века, архипелаг Гюго гордо вздымает свои вершины, увенчанные яркими образами.

Исторические памятники, ставшие символами эпох и крупнейших событий в жизни Франции, по-прежнему неразрывно связаны с его стихами. От башен собора Парижской богоматери до купола на Доме инвалидов, где ещё колышутся полотнища знамён, развевавшиеся от его дыхания, от Триумфальной арки до Вандомской колонны — весь Париж предстаёт перед нами, как ода Виктору Гюго, как поэма из камня, чьими строфами были вершины нашей истории» (А.Моруа).

26 февраля родился Георгий Иванович НАРБУТ (1886-1920), русский и украинский художник-график

Перед совершенством графических форм Георгия Нарбута остаётся лишь безмолвно застыть в изумлении и восторге. По мнению Дмитрия Митрохина, этот художник принадлежал «к тем натурам, которые сразу же “находят себя”», которым «не приходится тратить целые годы на сомнения, на выбор рода искусства». Рисование ему не очень давалось, и специального образования он так и не получил, зато ещё в гимназические годы беспрестанно «рисовал красками и карандашом без руководителей: что мог, как мог и что хотел». Нарбут признавался, что его «очень заинтересовало при прохождении курса древнеславянского языка, как это в старину писались от руки книги», и он пытался «писать по-старинному», воспроизводя шрифт Остромирова Евангелия. Прирождённый каллиграф, он «сначала переписал “Поучение Владимира Мономаха к своим детям”, затем “Евангелие от Матфея”, “Песню о Роланде” (готическим шрифтом с орнаментированными заглавными буквами)». Такими, по словам художника, были его «первые опыты в графике».

Нарбута причисляют к «младшему поколению» «мирискусников». Пройдя через юношеское увлечение Бенуа и Билибиным, он за короткий срок, отпущенный ему судьбой, сумел выработать самобытный стиль книжной графики, вошедший в классику национального искусства России и Украины. Мстислав Добужинский вспоминал, что именно «под влиянием Билибина Нарбут стал изучать “первоисточники”. Кажется, Билибин внушил ему серьёзный интерес к Дюреру и мастерам деревянной гравюры, и известный период в творчестве Нарбута отразил его увлечение малыми мастерами и средневековьем…»

Старинные шрифты и буквицы, несказанно прекрасные орнаменты и узорочье, завитки и росчерки, заставки и концовки, гербы и силуэты, народные игрушки и лубок — в них черпал вдохновение уникальный художник. «Понятно, почему Г.Нарбут был великолепным графиком в смысле книжного украшения и не увлекался иллюстрациями, — писал Михаил Кузмин. — Работы его в последней области менее удачны. Его лирика, его пафос — из геральдических, канцелярских, каллиграфических (не природных) линий создавать новую природу, новый (опять-таки почти всегда геральдический) мир.

При взгляде на его животных, деревья, человеческие фигуры всегда чувствуешь, из какого росчерка, печати они произошли, и в какого щитодержателя, грифона, в какую канцелярскую закорючку хотел бы обратить их художник».

Несравненной красотой и изысканностью отмечены книги, оформленные Георгием Нарбутом: «Басни» И.А.Крылова, «Как мыши кота хоронили» В.А.Жуковского, «Соловей» Х.К.Андерсена, «Украинская азбука».

«Значение Нарбута в том, что, приняв культурные графические навыки “Мира искусства”, покорный своему призванию, он с истинным героизмом все силы и способности направил на борьбу с упадком художественной внешности книги и стремился создать книгу как произведение искусства, законченное и цельное, от переплёта до последней концовки» (Д.Митрохин).

А.Копейкин

26 февраля родился Никола Камиль ФЛАММАРИОН (1842-1925), французский астроном, писатель, популяризатор науки

Нет нужды перечислять заслуги Фламмариона перед астрономической наукой — они очевидны и велики. Но главная его заслуга заключается в том, что своими книгами он заставил людей взглянуть на звёзды с восторгом и трепетом. Для этого мало одних только знаний, здесь нужны искренняя увлечённость и подлинный, вдохновенный талант писателя.

Именно он, незаурядный талант писателя-популяризатора, подарил сочинениям Фламмариона долгую жизнь; его «История неба» заслуженно входит в «золотой» список книг для любителей астрономии (см.: КРУГ ЧТЕНИЯ: ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ КНИГИ: Астрономия).

Возможно, когда-нибудь на русском языке вновь будут изданы и другие научно-популярные труды этого замечательного учёного: «Атмосфера», «Небесные чудеса», «Популярная астрономия» или, к примеру, иллюстрированная книжечка «Что такое небо» (см.: МУЗЕЙ КНИГИ: ПОРТРЕТ КНИГИ: Роман неба).

А.Копейкин

26 февраля родился Теодор СТАРДЖОН (наст. имя и фамилия — Эдвард Гамильтон У о л д о; 1918-1985), американский писатель

Имя Теодора Старджона уводит нас в «золотой век» американской фантастики, во времена, когда творили такие мастера, как Айзек Азимов и Роберт Хайнлайн, Рэй Брэдбери и Клиффорд Саймак. Хотите верьте, хотите нет, но известный американский исследователь и писатель Джеймс Ганн, автор фундаментальной «Истории научной фантастики», называет Старджона «самым талантливым» из всей этой блистательной плеяды: «Он смог отыскать свой путь в бесконечном разнообразии тем и сюжетов, найдя свой голос и свою философию… Но с точки зрения карьеры и славы он был в невыгодном положении по сравнению со своими современниками, потому что являлся прирождённым новеллистом, тогда как авторы романов имели неоспоримые преимущества на книжном рынке и на пути к славе».

sturgeon2Как бы там ни было, кроме Старджона, лишь Рэю Брэдбери удалось так же тонко и органично соединить в своём творчестве научную фантастику, фэнтези и литературу ужасов с отточенной писательской техникой и глубоким психологизмом.

Будучи приверженцем короткой формы, Старджон в самом деле крайне редко писал крупные произведения. Но один из его немногочисленных романов по праву вошёл в классику НФ — это роман «Больше, чем люди», удостоенный Международной премии по фантастике. В центре его сюжета — пятеро юных героев, каждый из которых от природы наделён необыкновенными способностями.

С детьми связаны и некоторые рассказы писателя: «Ракета Мяуса», «Медвежонок профессора» (жуткая история!), «Крошка и чудовище». Интересно, что последний переведён на русский язык Игорем Можейко (Киром Булычёвым).

А.Копейкин

26 февраля родился Юрий Михайлович ЛОТМАН (1922-1993), русский литературовед, культуролог

Круг исследовательских интересов Ю.М.Лотмана был так широк, а достижения в самых разных сферах научного знания так весомы, что, подступаясь к его трудам, ещё издали начинаешь испытывать робость. Фундаментальные исследования творчества Н.М.Карамзина, Н.В.Гоголя, писателей-декабристов, признанный классическим комментарий к «Евгению Онегину» А.С.Пушкина, множество теоретических работ по семиотике — увы, большая часть написанного тартуским мудрецом едва ли доступна неспециалисту, несмотря на то что, излагая свои идеи, учёный всячески старался избегать нарочитой «зауми».

Широкой публике Лотман запомнился прежде всего как создатель просветительского цикла телепередач «Беседы о русской культуре». На основе этих лекций он подготовил и издал объёмистую книгу с тем же названием, в предисловии к которой писал: «Вечное всегда носит одежду времени, и одежда эта так срастается с людьми, что порой под историческим мы не узнаём сегодняшнего, нашего, то есть в каком-то смысле мы не узнаём и не понимаем самих себя.

Человек меняется, и, чтобы представить себе логику поступков литературного героя или людей прошлого — а ведь мы равняемся на них, и они как-то поддерживают нашу связь с прошлым, — надо представлять себе, как они жили, какой мир их окружал, каковы были их общие представления и представления нравственные, их служебные обязанности, обычаи, одежда, почему они поступали так, а не иначе. Это и будет темой предлагаемых бесед».

Также под именем Ю.М.Лотмана в 2000 году был выпущен «Учебник по русской литературе для средней школы».

А.Копейкин