Отмечается с 1935 года в день подписания Международного договора — Пакта Мира, или Пакта Рериха.

Его хвалили критики — называли мастером рассказа; по его книгам и сценариям снимались фильмы — «Истребители», «Родная кровь», «Ночной звонок»; пьесы в течение многих лет не сходили с театральных подмостков — в том числе «Встреча в темноте», поставленная Юрием Завадским.

О чём бы он ни писал, его всегда интересовали люди. Всегда, даже если речь шла о собаке, как, например, в рассказе «Солёный пёс», одном из лучших его рассказов. Характеры людей, непростые человеческие взаимоотношения — вот что прежде всего волновало писателя Фёдора Кнорре.

Он любил людей, о которых писал, — вне зависимости от того, каковы они были: «молодых и старых, хороших и плохих, удачливых и несчастных» (С.Баруздин).

Часто и с удовольствием обращался Фёдор Фёдорович к детской аудитории. Повесть «Оля» и сказка «Капитан Крокус» пронизаны стихией цирка, хорошо знакомой их автору (в молодые годы он сочинял цирковые репризы). Удивительно трогательна и человечна повесть о маленьком бельчонке «Черничные Глазки» (см.: Избранное: Чтение для души: Книги о животных: Кнорре Ф.Ф. Черничные Глазки). Особняком в творчестве писателя стоит сказочная фантастика — поражающая богатством выдумки повесть «Бумажные книги Лали» и «Рыцарская сказка», в которой своеобразно преломлён классический сюжет о рыцаре, драконе и прекрасной даме.

«Когда пишу для детей, — признавался Кнорре, — я отдыхаю. Это всё равно что хорошая прогулка по неизведанным местам, где за каждым поворотом не знаешь, что тебя ожидает. Что касается самого писания, то тут труд даже более серьёзный, чем писание для взрослых. Трудность одна: надо быть и совершенно на равных с читателем и одновременно чуточку умнее и хитрее его…»

А.Копейкин

Мой замок стоит на утёсе крутом В далёких, туманных горах, Его я воздвигнул во мраке ночном С проклятьем на бледных устах.

Признайтесь честно, разве это «взрослые» стихи?..

Замки да короли, капитаны да корабли, флибустьеры да конквистадоры… Когда же и читать о них, как не в юности?

Или, например, вот это:

Мрачный всадник примчался на чёрном коне, Он закутан был в бархатный плащ, Его взор был ужасен, как город в огне, И, как молния ночью, блестящ.

Неужели современные молодые люди, взахлёб читающие фэнтези, пройдут мимо поэзии Гумилёва? Хотелось бы верить, что нет. Иначе будет очень обидно, потому что в зрелые годы они вряд ли к ней вернутся.

Представляя публике «детлитовское» издание «Капитанов» с великолепными рисунками Г.А.В.Траугот, Лев Николаевич Гумилёв назвал отца «не только поэтом, но путешественником и солдатом». И мы, разумеется, помним, что в другом стихотворении — «Мои читатели» — Николай Степанович говорил о таких же, как он, «сильных, злых и весёлых» людях, бродягах и воинах, с которыми ощущал глубокое внутреннее родство. Но почему же при чтении этих строк кажется, что речь идёт о людях совсем юных?..

Я не оскорбляю их неврастенией, Не унижаю душевной теплотой, Не надоедаю многозначительными намёками На содержимое выеденного яйца, Но когда вокруг свищут пули, Когда волны ломают борта, Я учу их, как не бояться, Не бояться и делать, что надо.

А.Копейкин

Ирина Токмакова вспоминает: «Я знала Эмму Мошковскую с юных лет. Мне всегда казалось, что у неё в глубине, где-то там, что условно называется человеческой душой, живёт певчая птица. Она и в обычном, буквальном, смысле слова любила петь. У неё был красивый голос, и образование у неё было музыкальное.

Но постепенно птица эта запела по-новому. У неё стали рождаться весёлые и печальные, забавные и смешные стихи. Стихи эти были адресованы детям».

Очень важно сказать, что, как бы ни пела Эмма Мошковская, она пела своим собственным голосом, никому и никогда не подражая. Открыв любую из её книг, мы с первого взгляда узнаем настоящего поэта, который отлично понимает, как живёт и чувствует маленький человек.

Радость и ликование

Я проснулся поутру — Пляшет солнце на ветру!

сменяются в нём обидой,

Я ушёл в свою обиду и сказал, что я не выйду.

иногда он болеет,

Что-то мне тяжко, болит голова. Похудела рубашка, висят рукава…

испытывает страх,

Я боюсь, и лес боится — замирает и таится…

а иногда к нему приходит какое-то совсем непонятное чувство, как, например, в стихотворении «Вперёдсмотрящий»:

Возьмите меня с собою, Возьмите, Ну что вам стоит! На этот большой корабль Возьмите меня с собою.

Ирина Токмакова сравнила стихи Мошковской с домом, в котором не заперты двери: «Этот дом без стен и крыши, открытый ветру, солнцу и дождю, людям, зверям и птицам, — её поэзия».

 

Кто создал первый в мире комикс, трудно сказать со всей определённостью. Некоторые считают родоначальником «рисованных историй» Вильгельма Буша, однако полной ясности тут нет. И всё же «забавные рисунки со смешными подписями», которые выпускал этот «возмутитель спокойствия», очень похожи на современные комиксы.

Почему «возмутитель спокойствия»? Да потому, что репутация В.Буша в Германии XIX века была сродни той, что имели в России XX-го Даниил Хармс (между прочим, один из переводчиков Буша) или Олег Григорьев с его хулиганскими стихами.

«Смех поэта своеобразен, — отмечает исследователь. — Потешаясь над тупостью, чванством, ленью, Буш использовал странные приёмы — падения в кипящий суп, расквашенные носы, укушенные пальцы — весь этот ужас был расплатой за невинную подчас шалость. А розга-то, розга! Она и вовсе считалась лучшим средством воспитания по Бушу».

Его любимые персонажи — двое хулиганов по имени Макс и Мориц. И ещё пара щенков — Плих и Плюх. Читая и рассматривая истории их приключений, просто диву даёшься: кажется, будто и не было этих полутора столетий! Если в современном детском журнале напечатать «комиксы» Буша под другим именем, можно не сомневаться: все решат, что они нарисованы только вчера.

А.Копейкин

«Среди пустынных гор Азии обитает чудо-птица. У неё нежный мелодичный голос, а её полёт преисполнен красоты и величия. Парит ли птица в небе, или отдыхает на скале, она не отбрасывает тень, потому что её пух и перья сверкают ярким светом, подобно солнечным лучам.

Даже после смерти она не исчезает бесследно, ибо её плоть неподвластна тленью, а блестящее оперение продолжает излучать свет как и прежде.

Но если кто-либо попытается овладеть этим дивным сиянием, выдернув хотя бы одно перо птицы, свет моментально померкнет, а дерзкий смельчак тотчас ослепнет от чёрной зависти.

Имя это редчайшей птицы — Люмерпа, что означает «светозарная». Она подобна подлинной славе, нетленно живущей в веках. Никто не в силах её умалить или присвоить» (Леонардо да Винчи. Люмерпа).

Слава гениального флорентийца — как описанная им птица Люмерпа. Едва ли можно что-то прибавить к тому, что за долгие годы и даже столетия сказано об этом «титане Возрождения». Мы уже давно привыкли воспринимать его не только как непревзойдённого художника, чьи живописные полотна украшают крупнейшие музеи мира, но и как великого учёного-энциклопедиста. «Математика и механика, физика и астрономия, химия и геология, география и ботаника, анатомия и физиология — всё это в равной степени интересовало его пронзительный ум. Он мечтал о создании грандиозной энциклопедической системы “Вещей природы”, которая охватывала бы всё мироздание» (А.Махов).

И только Леонардо-писатель известен нам несколько меньше. Между тем, сборник его сказок, легенд и притч (одну из них мы процитировали выше), разбросанных по знаменитым «Кодексам» и собранных воедино итальянским филологом Б.Нардини, не раз издавались на русском языке, в том числе для детей.

А.Копейкин

Иногда Анатолий Елисеев работал один, иногда вдвоём с художником Михаилом Скобелевым. Вместе и по отдельности они оформили огромное количество книг — от Пушкина до Андрея Усачёва. Перечислять все нет ни возможности, ни смысла, упомяну лишь некоторые: «Конёк-Горбунок» П.П.Ершова, «Ёлка» и «Свинопас» Х.К.Андерсена, «Считалия» Б.В.Заходера, «Мой дедушка — памятник» В.П.Аксёнова, «Малиновая кошка» Ю.П.Мориц, «Приключения Карандаша и Самоделкина» Ю.М.Дружкова. А ещё книги Агнии Барто, Виктора Драгунского, Эммы Мошковской, Ефима Чеповецкого, Ежи Брошкевича, Виталия Мелентьева, Эдуарда Успенского, Сергея Махотина и многих-многих других.

Детям «картинки» Елисеева нравятся. Они весёлые, яркие и динамичные.

А.К.

Не секрет, что статус писателя «культового», любимого миллионами разноплемённых и разновозрастных читателей, налагает на человека, таким статусом обладающего, немалые обязательства, и очень мало кому удаётся их исполнять с таким же безупречным достоинством, с каким это делал Борис Стругацкий.

Более десяти лет на официальном сайте братьев Стругацких продолжалось «off-line интервью», в котором Борис Натанович с завидной регулярностью, чуть только позволяли здоровье и время, отвечал на всевозможные вопросы «фэнов»: от сугубо конкретных, касающихся различных интригующих подробностей произведений АБС, до общих и «вечных» (о «смысле жизни» и прочем). Вероятно, это самое длинное писательское интервью в мире, достойное «Книги рекордов Гиннеса»! Поражало, кроме того, безграничное терпение мастера, умудрявшегося дать внятный, содержательный и — часто — остроумный ответ на самый заковыристый читательский вопрос.

После двух романов, написанных без брата Аркадия, главной книгой последних лет жизни для Бориса Стругацкого стали «Комментарии к пройденному» — не столько мемуары, сколько подробная и весьма скрупулёзная история создания каждой написанной братьями-фантастами книги, обильно проиллюстрированная множеством документов из писательского архива, — крайне занимательное чтение для всякого уважающего себя поклонника АБС. К художественной прозе он больше не обращался.

Нельзя сказать, что его кончина в ноябре 2012 года стала неожиданностью — многие знали или были наслышаны о больном сердце и неладах с самочувствием. Но ощущение колоссальной потери придавило всех: «Он был абсолютный сверхчеловек — всё знал, обладал благородством абсолютным, чётко видел будущее, вступался за обиженных и никогда ни разу ни перед кем не гнулся, — говорил, откликаясь на смерть Бориса Стругацкого, Дмитрий Быков. — Он был абсолютный, беспримесный гений. И на кого сегодня можно равняться, я не знаю».

«После его ухода жить стало горше — ушёл он в самое бессолнечное время, в ноябре, в редкостно противную пору и эпоху. Но мало кто в русской литературе реализовался полней, чем он, создавший не только корпус бессмертных текстов, но и несколько поколений прямых последователей. Чувство его победы было ясным и полным».

А.Копейкин