«Семь фантастических историй» — так скромно озаглавила Карен Бликсен одну из своих самых известных книг, написанную сначала по-английски и только потом по-датски. Вошедшие в неё короткие повести («Дороги вкруг Пизы», «Старый странствующий рыцарь», «Обезьяна», «Потоп в Нордернее», «Ужин в Эльсиноре», «Сновидцы», «Поэт») содержат раздумья «аристократки, изгнанной из мира, который больше не существует, и вернувшейся в мир, абсолютно ей незнакомый», о гармонии и свободе, обыденности и фантазии, разуме и чувстве, человеческой сущности и смерти.

Баронесса Бликсен — блистательная рассказчица. На всех её историях печать высокого искусства: они безупречны по стилю, многослойны по смыслу и допускают самые разные толкования. Однако прежде всего они занимательны. И можно предположить, что ещё не одно романтическое сердце будет зачаровано голосом «одинокой дамы» датской литературы, «Шехерезады доброго старого времени».

В 1954 году при получении Нобелевской премии Эрнест Хемингуэй заявил журналистам, что эту премию следовало бы вручить не ему, а «прекрасному писателю Исаку Динесену».

А.Копейкин

Судя по всему, Николай Поливин хотел запомниться читателям своими стихами. Он писал:

Полупонят, полупризнан — бытия сменю квартиру… Наплевав на все новизны, я стихи оставлю миру.

Осталась сказка. Одна, зато хорошая. Про то, как некий профессор создал из вещества Солнца мальчика. Сказка так и называется — «Солнечный мальчик»; она весёлая и с приключениями. И ещё в ней много-много замечательных картинок художника Спартака Калачёва — во всяком случае, в самом первом издании (М. : Советская Россия, 1977).

Были у Поливина и другие прозаические опыты. Вот, к примеру, роман «Корабельная сторона» — «о трёх друзьях, о военном времени, о первой любви», но ни он, ни остальные книги Николая Георгиевича за последние десятилетия не переиздавались ни разу.

Наверное, это несправедливо.

А.Копейкин