Так вышло, что обе Марины нашей детской литературы — Москвина и Бородицкая — родились в июне с промежутком всего в несколько дней. Характерно, что в любом разговоре про детские книжки два этих имени (то есть имя-то у них одно), как правило, оказываются рядом. Однако «кто из них более матери-истории ценен», ещё неизвестно. Марина Львовна в последнее время всё чаще обращается ко взрослому читателю, а вот Марина Яковлевна детей старается не забывать — и как поэт, и как переводчик.

Поэт она оригинальный, глубокий, нежный, со своим голосом и интонацией, проникновенно искренний и очень чуткий к слову. Последнее качество особенно помогает Бородицкой в работе над переводами англоязычной литературы, которых к настоящему времени накопилось уже очень много. Среди них есть просто отличные, как, например, дилогия Алана Гарнера «Камень из ожерелья Брисингов» и «Луна в канун Гомрата», есть подлинные шедевры переводческого искусства — достаточно вспомнить двухтомник Редьярда Киплинга «Пак с волшебных холмов» и «Подарки фей» (совместно с Григорием Кружковым). А первое русское издание «Троила и Крессиды» Джеффри Чосера Марина Яковлевна справедливо считает своим переводческим подвигом.

А.Копейкин

С днём рождения, дорогая Марина Яковлевна!

«Ну кто сейчас читает подобное старьё?» — спросите вы. Спорить не буду, теперешний выбор фантастики так фантастически, прошу прощения за тавтологию, богат, что на этом фоне писателя В.Орловского, публиковавшегося в далёкие 1920-е годы, можно справедливо отнести к категории прочно забытых. Однако уже в новейшие времена он нет-нет да и напоминал о себе — то в научно-популярном журнале «Химия и жизнь», перепечатавшем рассказ «Штеккерит», то в познавательно-развлекательных «Чудесах и диковинах» («Из другого мира»), то в ставропольской антологии «Прекрасные катастрофы», а то и в московском альманахе «Цех фантастов», отдавшем значительную часть своих страниц роману «Бунт атомов», который известным критиком Всеволодом Ревичем, автором предисловия, был недвусмысленно назван лучшим романом своего времени на тему ядерной угрозы.

В деталях Орловский, конечно, ошибся. Он не смог предугадать ни то, что ядерный взрыв будет практически мгновенным (его огненный шар увеличивается в диаметре лишь на несколько сантиметров или метров в сутки), ни то, что за ядерным взрывом последует радиоактивное заражение местности. Тем не менее, предупреждение прозвучало достаточно впечатляюще, хотя и не было услышано беспечными современниками. И только коллеги Орловского, писатели-фантасты, по словам библиографа и знатока ранней НФ Игоря Халымбаджи, беззастенчиво воспользовались его новаторскими идеями: «…огненный шар из “Бунта атомов”, втягивающий в реакцию распада всё окружающее вещество, “заимствован” А.Казанцевым в романе “Пылающий остров”; сюжеты “Машины ужаса” и “Человека, укравшего газ” — А.Беляевым (во “Властелине мира” и “Продавце воздуха”, соответственно)».

А.Копейкин

Можно только порадоваться тому, что труды Сергея Фёдоровича Платонова снова широко издаются. Сейчас мы как никогда нуждаемся в умело составленных, взвешенных, доступных и, наконец, просто хорошо написанных книгах по русской истории. Авторитету профессора Платонова стоит доверять. Он досконально изучил эпоху Ивана Грозного, Смутное время, жизнь и дела Бориса Годунова, Петра I, других исторических личностей, великих и малых, — обо всём этом он рассказывал увлекательно и с большим знанием дела.

Накопленный за годы работы над диссертациями и монографиями фактический материал, а также огромный опыт преподавателя Сергей Фёдорович обобщил в популярных «Лекциях по русской истории» (1899). Эта книга сделала имя Платонова известным не только в научных кругах, по ней училось всё российское студенчество. Перу замечательного учёного и педагога принадлежит также «Учебник русской истории для средней школы» (1909-1910), который до сих пор не утратил своей актуальности.

За последние десятилетия книги Сергея Платонова, обращённые к детям, издавались неоднократно.

А.Копейкин

В возрасте пятнадцати лет Лёвушка Толстой носил на груди медальон с портретом Руссо вместо нательного креста, а когда вырос и стал Львом Толстым, признался: «…Многие страницы его так близки мне, что мне кажется, что я их написал сам». С другой стороны, один из трактатов Руссо был любимой книгой Робеспьера, когда тот ещё только мечтал о революции. С третьей стороны, пушкинская Татьяна зачитывалась, как известно, сентиментальными романами Руссо о праве женщины чувствовать и совершать поступки… Но не станем же мы на скудном пространстве нашего библиографического сайта трактовать творчество и судьбу одного из тех людей, которым Европа и планета обязаны серьёзными переменами во взглядах на жизнь!

Если найдётся современный ровесник Лёвушки Толстого, который захочет сделать шаг навстречу мэтру Руссо, этому юному мудрецу будет с чего начать.

Прежде всего нужно найти книгу В.П.Бутромеева «Всемирная история в лицах. XVIII-XIX века». Не исключено, что специалисты-историки и специалисты-философы вступят в жаркий спор с автором статьи, посвящённой Руссо. Но в нюансах научных трактовок читатель разберётся, если вырастет профессионалом. Зато первое знакомство получится ярким. Из многих текстов, посвящённых «детским» разговорам о Жан-Жаке Руссо, темпераментное эссе Владимира Бутромеева кажется самым привлекательным.

Как всегда хороша «Энциклопедия для детей», созданная в издательстве «Аванта+». Краткий, но полновесный рассказ о жизни Руссо и его увлекательных идеях помещён в 15 томе, который называется «Всемирная литература».

Наконец, почти сорок лет назад, открывая серию «Люди. Время. Идеи», издательство «Детская литература» выпустило в свет маленький томик «Избранное», составленный из отрывков самых знаменитых произведений великого мыслителя. А если вдруг захочется не отрывков, выбранных чьими-то руками, но настоящей встречи с живым человеком, полным противоречий, то «Исповедь» Жан-Жака Руссо в очередной раз вышла в свет в 2011 году.

И.Линкова

Всё началось с того, что во время войны, в эвакуации, в городе Самарканде мальчик Саша написал для своего друга новые главы любимой книги — продолжение «Аэлиты». Потом были долгие годы институтской учёбы, инженерной работы, и только в 1964-м произошло «Вселение во вселенную» — была опубликована научно-фантастическая баллада Александра Щербакова с таким романтическим названием. Прошло ещё несколько лет, и «вселение» в мир литературного творчества увенчалось победой: инженер Щербаков, активный участник семинара Бориса Стругацкого, стал профессиональным писателем и переводчиком.

Наиболее известны две научно-фантастические повести этого автора: «Змий» (о том, как дефицитная бумага заменяется специальным биокристаллическим материалом, который умеет подсказывать пишущему мысли, удобные власть имущим) и «Сдвиг» (о глобальной катастрофе, спровоцированной неполадками на атомной электростанции). Переводил Щербаков и стихи, и прозу, обращаясь к творчеству самых разных поэтов и писателей: Редьярда Киплинга, Чарльза Диккенса, Натаниэля Готорна, Германа Мелвилла… Заметное место в этом списке, разумеется, занимали фантасты: Филип Фармер, Дэн Симмонс и, в первую очередь, — Роберт Хайнлайн. В 1992 и 1993 годах за русские версии его книг Александр Щербаков был дважды награждён Беляевской премией в номинации «Лучший перевод года».

Отдельной строкой следует вписать новое (2010 года) переиздание «Алисы» Льюиса Кэрролла («Приключения Алисы в Стране Чудес» и «Зазеркалье. Про то, что видела там Алиса», издательство «Азбука-классика»). Работу над этим заветным текстом Александр Александрович начинал очень давно, сорок с лишним лет тому назад, и первая публикация состоялась ещё в 1970-е. Этот кропотливый труд не остался незамеченным: в книге авторитетного исследователя доктора Ф.Паркера «Льюис Кэрролл в России» перевод Александра Щербакова назван одним из лучших.

И.Линкова