На самом деле Михаил Николаевич Загоскин написал целое собрание сочинений: много театральных комедий сначала и целый список романов потом. Но история литературы и читательский выбор сохранили только одну любимую книгу — исторический роман «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году», который вышел в свет, когда автору минуло сорок.
Это был первенец историко-художественной прозы, отечественное эхо громоподобных побед Вальтера Скотта. Правда, Александр Сергеевич Пушкин сразу отметил, что в изображении лиц конкретно-исторических господин Загоскин не так силён, как в сценах старинной русской жизни. Однако общее мнение современников звучало единогласно: персонажи «Юрия Милославского…» не только носят русские имена, но «даже чувствуют и мыслят по-русски».
Густой колорит этого повествования настоялся со временем подобно хорошему вину, и теперь «Юрий Милославский…» интересен вдвойне — как взгляд недавних предков на отдалённых пращуров.
И.Линкова
Почему никто не говорит о Шукшине — человек эпохи Возрождения? То есть человек, который может всё? Не хватает бархата с атласом или профиль подкачал?
В нашей сегодняшней литературной неразберихе дети могут вырасти, вообще не узнав, что был такой писатель. Этого допускать нельзя, потому что без Шукшина у любого жителя России будет нарушено чувство времени и чувство страны.
Известно, что к концу жизни Василий Макарович хотел больше повернуться к литературе и стать больше писателем, чем актёром или режиссёром. Задуманных им книг мы уже не прочтём. Но любой сборник рассказов, начиная с первого, который назывался «Сельские жители», вполне годится для того, чтобы положить его перед тинэйджером XXI века просто как кусок хлеба.
И.Линкова
История Марии Грипе в России вполне соответствует нашей поговорке «долго запрягаем, но быстро едем». Сначала знаменитые книги всемирно известной писательницы почти не издавались, зато где-то в середине нулевых хлынул целый поток сказок, полусказок и непростых историй, в которых подтекста больше, чем текста.
На нашем сайте о книгах Грипе говорилось неоднократно и не всегда комплиментарно: то возникали претензии к переводчику (см.: ПОДРОБНО: Мария Грипе. Дети стеклодува), то к самому автору (см.: Коротко: Тень на каменной скамейке; …И белые тени в лесу; Дети теней; Тайник теней). Но этот суровый «гамбургский счёт» не должен вас испугать. Главное заключается в том, что перед нами самобытный и смелый, очень современный собеседник, достойный современного ребёнка и подростка.
Ещё в начале творческого пути Грипе вышла к читателю с долгим (из пяти книг) рассказом о маленьком мальчике по имени Эльвис, которому плохо и трудно с собственной мамой (см.: КРУГ ЧТЕНИЯ: КНИГИ О ДЕТСТВЕ: Грипе М. Эльвис Карлссон! Эльвис! Просто Эльвис). «Трагедия Эльвиса, — говорила Грипе, отвечая на вопрос журналиста, — в том, что он намного талантливее своих родителей… Эльвис действительно умнее своей мамы и они никогда друг друга не поймут…» Согласитесь, мало найдётся взрослых, которые решились бы на такую постановку вопроса. А если книга обращена к ребятам постарше (см.: Коротко: Грипе М. Навозный жук летает в сумерках…), Мария Грипе, философ и теолог по образованию, позволяет себе и вовсе чуточку качнуть, расшатать окружающий мир, соединив под одной обложкой результаты жизненных наблюдений и мистических предчувствий. Прежде чем начать увлекательную, почти детективную историю, Грипе пишет:
|
Люди не всегда понимают, что говорят.
Люди не всегда говорят правду. Люди не всегда помнят свои слова. |
И ещё одно достоинство Марии Грипе: она никому себя не навязывает и ни на чём не настаивает. Она прекрасно понимает и говорит вслух: «Пусть каждый ребёнок прочтёт свой вариант книги… То есть вместо одной книги получится столько, сколько было у неё читателей».
И.Линкова
