В этот день в 1811 году открылся Императорский Царскосельский лицей. 

Здесь не место подробно говорить о стихах и песнях Александра Галича, а тем более, о его непростой, полной драматизма жизни, оборвавшейся так нелепо. Мы только напомним, что этот человек успел сделать для детей.

Немногое.

Кажется, будто он вовсе и не собирался делать ничего специально детского, — просто пришлось, так получилось. Как бы там ни было, это немногое есть.

Мультфильмы — вернее, сценарии мультфильмов: «Упрямое тесто» (1956), «Мальчик из Неаполя» (1958), «Русалочка» (1968)… И ещё несколько игровых картин, среди которых такие известные, как «Верные друзья» (1954) и «Бегущая по волнам» (1967).

А.К.

Юрий Герчук принадлежит к числу наиболее авторитетных специалистов в области истории и теории искусства книги. В круг его интересов входит также архитектура, однако главные труды Юрия Яковлевича будут полезны прежде всего тем, кто профессионально или по душевной склонности связан с книжной культурой: «Художественная структура книги», «Советская книжная графика», «Художественные миры книги». Юрий Герчук — автор обстоятельных учебных пособий «Основы художественной грамоты: Язык и смысл изобразительного искусства» и «История графики и искусства книги».

«Я никогда не училась у Герчука, — признавалась искусствовед Галина Ельшевская, — и всё-таки считаю его кем-то вроде учителя. Потому что косвенно всё-таки училась на его книгах и статьях: ну, например, тому, что знаточество не означает начётнической скуки, что не обязательно быть узким специалистом — гораздо лучше быть специалистом широким. Герчук писал и продолжает писать об очень многом — об искусстве книги, об истории натюрморта, об орнаменте; в его профессиональный «домен» почти на равных входят архитектура и графика; он одинаково свободно ориентируется в культурных сюжетах XVIII столетия и в реалиях сегодняшнего художественного процесса.

Его тексты легко узнаются по интонации — одновременно обстоятельной и разговорно-свободной. Слова складываются в понятный порядок, их смысл прозрачен, о самом сложном говорится просто, и эта простота не исключает интеллектуального артистизма: можно сказать, что автор по-просветительски учтив по отношению к своему читателю».

Особый интерес для нас представляет выходившая в 1970-80-е годы серия «Избранные детские книги советских художников», в которой Юрий Герчук выступал как идейный вдохновитель, автор предисловий и составитель подробных комментариев. В серию вошёл целый ряд образцовых детских книг, в разные годы созданных крупнейшими мастерами отечественной книжной графики: В.Лебедевым, В.Конашевичем, А.Пахомовым и другими.

А.Копейкин

Оксфорд… Очевидно, в самом воздухе этого маленького университетского городка растворено нечто такое, что заставляет его обитателей сочинять удивительные сказки. Только представьте: и Кэрролл, и Кеннет Грэм, и Толкин, и Льюис, и Алан Гарнер в разные годы жизни, а то и всю свою жизнь крепко-накрепко были связаны с Оксфордом.

Теперь там живёт Филип Пулман, о книгах которого мы не раз рассказывали на сайте: о «Графе Карлштайне», о «Дочери изобретателя фейерверков», о «Чучеле и его слуге», о романах про Лиру Белакву («Северное Сияние») и Салли Локхарт («Рубин во мгле»). Впрочем, сейчас лучше сказать не о них, а о самом Филипе Пулмане, тем более что юбилейная дата весьма к тому располагает.

Подводить итоги его творческой жизни ещё очень рано — оксфордский фантазёр находится на самом пике своей писательской славы. Вот и у нас он за короткое время стал так популярен, что кое-кто из его героев потеснил в сознании юных читателей даже очкастого Гарри Поттера.

Книги Филипа Пулмана — во всяком случае, лучшие из них, и прежде всего это трилогия «Тёмные начала», — чем-то неуловимо напоминают братьев Стругацких. Сходство это лежит не в плоскости сюжета или стиля и, уж конечно, не в декларируемом писателями «атеизме». Сходство это в их постоянном настрое на диалог, готовности к полемике, к спору, одним словом, к тому, что будто бы невзначай, исподволь заставляет читателя думать, либо соглашаясь с доводами своих оппонентов, либо выдвигая аргументы против.

О книгах Пулмана недаром говорят, что они «спорные». Но спорить обычно приходится не о формальных достоинствах и недостатках, а о самой сути того, чем писатель захотел с нами поделиться. Чтобы не дать читательским мозгам закиснуть, годятся любые приёмы — вплоть до прямой провокации. Так вышло с «Тёмными началами», которые были восприняты «в штыки» лишь теми, кто не увидел там ничего, кроме «посягательства на святыни». Те же, кто без предубеждений и страха преодолел весь путь, проделанный автором и его героями, те, кто дал себе труд воспринять и осмыслить их нелёгкий «духовный опыт», наверняка почувствовали себя «сильнее, умнее и лучше», когда «спорная» книга подошла к концу.

А.Копейкин

Автор «Обломова» — вокруг света?!

Однако, людям, хотя бы отчасти знакомым с биографией великого писателя, должно быть известно, что воспитатель Ванечки Гончарова, его крёстный, помещик Николай Николаевич Трегубов в юности был моряком, Ванечке о путешествиях много рассказывал, давал книги. Таким образом, мечта скромного петербургского чиновника отправиться в дальние моря только для посторонних была неожиданностью.

Почти через тридцать лет после приключения, предваряя очередное издание знаменитого «Фрегата “Паллада”», Гончаров писал: «Утверждают, что присутствие живой личности вносит много жизни в описания путешествий…

Кроме того, история плавания самого корабля, этого маленького русского мира, носившегося два года по океанам, своеобразная жизнь плавателей, черты морского быта — всё это также само по себе способно привлекать и удерживать за собою симпатии читателей».

Как хочется, чтобы эти слова и сегодня были справедливы. А если кто-нибудь сомневается, что можно одной рукой писать «Обломова», а другой — очерки путешествий, сомнения эти беспочвенны: Гончаров и на корабле привычкам своим не изменял. Жил размеренно. Говорят, даже отказался как-то пойти полюбоваться картиной шторма, сказав при этом капитану: «Не хочу, безобразие, беспорядок».

И.Линкова