Мюнхгаузен
Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен родился 11 мая 1720 года в имении своих родителей Боденвердер, что было засвидетельствовано в приходской книге рукою местного священника. (Когда речь идет о личности с такой репутацией, как у Мюнхгаузена, лишних документов просто не бывает). В тринадцать лет Фридрих Иероним в качестве пажа герцога Браушвейгского отправился в далекую Россию. Там Мюнхгаузена зачислили в привилегированный полк, в составе которого он через несколько лет принял участие в походе на Очаков. Служил барон исправно, о чем свидетельствует один из указов императрицы: «Божией милостью мы ЕЛИСАВЕТ ПЕРВАЯ, Императрица и Самодержица Всероссийская… Известно и ведомо да будет каждому, что Мы Иеронимуса Мюнхгаузена… в НАШИ ротмистры 1750 года февраля 20 дня всемилостивейше пожаловали и учредили…».
Однако барон быстро оставил российскую службу и вернулся в родной Боденвердер. Там он, женившись на дочери местного судьи, занялся ведением хозяйства и охотой. А уютными вечерами, в кругу друзей, попыхивая пенковой трубкой, рассказывал были и небылицы о своих многочисленных приключениях. Так спокойно текла жизнь досточтимого барона, пока однажды ему не прислали по почте берлинский альманах «Путеводитель для веселых людей». В предисловии к одному из разделов было написано: «Возле Г-вера живет весьма остроумный господин М-х-з-н». Далее шли несколько рассказов-анекдотов, от которых у Фридриха Иеронима аж дух захватило. Господи, кошмар-то какой! Ну, рассказывал он разные истории за кружкой пива, ну, привирал, бывало, но не до такого же срама!
Так реальный барон Мюнхгаузен встретился со своим первым литературным двойником и нажил себе первого анонимного врага (имя, которого, кстати, до сих пор не раскрыто). Но дело на этом, как вы понимаете, не закончилось.
«Путеводитель для веселых людей» попался на глаза некоему Рудольфу Эриху Распе — геологу, археологу, библиотекарю, искусствоведу и… авантюристу. Дела у Распе в то время шли, по-видимому, неважно, и он решил подзаработать: перевести, а вернее пересказать на английский язык несколько анекдотов. В маленькую книжечку Распе вложил весь свой бешеный темперамент и изобретательность. Это был фонтан, фейерверк самозабвенного, безоглядного вранья, равный по силе и грандиозности творениям эпохи Возрождения. Врать, как Распе, не умел никто.
Неудивительно, что книгу о Мюнхгаузене ждал немедленный триумф, однако прижизненной славы автору она не принесла. У Распе хватило ума не ставить свое имя на титульном листе, дабы не связываться с реальным бароном.
Встреча со вторым литературным двойником добила Мюнхгаузена. Его родовое имя стало всеобщим посмешищем, синонимом виртуозной лжи. Вдобавок, он, Фридрих Иероним, чей дом был украшен фамильным гербом (не таким, разумеется, как изобразил его Г.Доре), не может даже вызвать обидчика на дуэль. Потому что нельзя же драться с чистым листом бумаги, с человеком, который словно Одиссей предусмотрительно назвал себя Никто.
А литературные Мюнхгаузены меж тем размножались. Вернуть героя на родину, то есть перевести книгу Распе на немецкий, взялся поэт Готфрид Август Бюргер. Впрочем, нет, не перевести, а опять-таки пересказать. Потому что каждый, кто встречался с Мюнхгаузеном, не мог уйти от соблазна приврать что-нибудь от себя. В результате Мюнхгаузен № 3 стал более осязаем и обстоятелен. 
Свою фамилию, во избежание скандала, Бюргер, как и Распе, на титульном листе не поставил.
Вышедшие на немецком языке «Удивительные путешествия, походы и веселые приключения барона Мюнхгаузена на воде и на суше, о которых он обычно рассказывал за бутылкой вина в кругу своих друзей» были последними, которые застали в живых несчастного владельца Боденвердера. Надеюсь, что славный потомок крестоносцев до конца сохранил здравый взгляд на мир и самого себя. С современниками, однако, этого не случилось. Они однажды и навсегда перепутали благородного барона с литературным героем. Случай в истории уникальный.
