Дон Кихот
«Каждый человек есть немножко Дон Кихот…»
В.Г.Белинский
«Вот это книга! — восклицал Маяковский, вспоминая свои детские впечатления от «Дон Кихота». — Сделал деревянный меч и латы, разил окружающее». А это Генрих Гейне: «Сердце моё готово было разорваться, когда я читал о том, как благородный рыцарь, оглушённый и весь смятый, лежал на земле и, не поднимая забрала, словно из могилы, говорил победителю слабым умирающим голосом: «Дульсинея Тобосская — самая прекрасная женщина в мире, а я самый несчастный рыцарь на свете, но моё бессилие не должно поколебать эту истину».
ДОН КИХОТ — герой романа великого испанского писателя Мигеля де Сервантеса Сааведры (1547-1616) «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» (первый том — 1605 г., второй — 1615 г.); он же — Рыцарь Печального Образа; он же — Рыцарь Львов; он же — идальго, обедневший дворянин Алонсо Кихана по прозвищу Добрый.
Немолодой идальго Алонсо Кихана, житель некоего села в захолустной испанской провинции Ла Манча, начитавшись рыцарских романов, воображает себя странствующим рыцарем и отправляется на поиски приключений. Старой кляче он даёт звучное имя Росинант, себя называет Дон Кихотом Ламанчским, а крестьянку Альдонсу Лоренсо объявляет своей прекрасной дамой Дульсинеей Тобосской. В оруженосцы идальго берёт хлебопашца Санчо Пансу и в первой части романа совершает два выезда: принимает постоялый двор за замок, нападает на ветряные мельницы и стада баранов, в которых видит злых великанов и волшебников. Родня и окружающие принимают Дон Кихота за сумасшедшего, на его долю достаются побои и унижения, которые сам он считает обычными злоключениями странствующего рыцаря. Третий выезд Дон Кихота описан во второй, более драматичной и горькой части романа, которая заканчивается избавлением от безумия и смертью Алонсо Киханы Доброго.
Создатели «Робинзона Крузо» или «Путешествий Гулливера» и представить себе не могли, что со временем их книги перекочуют из рук взрослых читателей к детям. Похожая судьба и у романа Сервантеса. Так уж сложилось, что обычно с «Дон Кихотом» знакомятся в детстве. Взрослые же возвращаются к Сервантесу (если возвращаются) вместе с детьми. Припоминая «джентльменский набор» детской литературы, родители неожиданно обнаруживают, что «Дон Кихот» не просто книжка из далекого детства, а два солидных тома; не краткая повесть о безумном рыцаре, а многоплановая трагикомическая эпопея, достойная самого зрелого ума.
В 2002 году, подводя итоги ушедшего тысячелетия, Нобелевский комитет собрал авторитетное жюри, в которое вошли сто известных писателей из пятидесяти четырёх стран мира. Их попросили определить лучшее произведение мировой литературы. «Книгой всех времён и народов» был назван «Дон Кихот».
В прошлом году Испания и весь мир отметили четырёхсотлетие первой публикации романа Сервантеса. 23 апреля, в день смерти Сервантеса, во многих странах, в том числе и в России, в переполненных залах множество людей, сменяя друг друга, двое суток беспрерывно читали на разных языках эту трагикомическую эпопею от первой строчки пролога: «Досужий читатель! Ты и без клятвы можешь поверить, как хотелось бы мне, чтобы эта книга, плод моего разумения…» — до завершающей авторской росписи-вздоха «Vale». Никакая другая книга не читается хором всем миром.
Судьба автора романа о Дон Кихоте непроста и драматична. Сервантес — герой битвы при Лепанто, инвалид (рука после ранения висела плетью), узник алжирского плена, нищий и бесправный ветеран, униженный ложным обвинением в растрате и позорным пребыванием в долговой тюрьме. Именно в темнице начал он писать роман о Дон Кихоте. Сервантесу в то время было пятьдесят с лишним лет, фактически — он ровесник своего героя, но в то же время именует себя то его отцом, то отчимом. На самом деле они — «близнецы-братья».
Вот мнение одного из самых авторитетных в нашей стране сервантесоведов Всеволода Евгеньевича Багно:
«Ирония многослойна. Горький слой причастности автора, как бы уклоняющегося от отцовства, к судьбе сына едва ли не самый заметный. Мог ли Сервантес не сознавать, что жизнь Алонсо Кихано Доброго слишком напоминает его собственную биографию, биографию гуманиста, воина, не умевшего подстраиваться под житейское кредо окружающих, стремившегося «всем делать добро и никому не делать зла» и в награду получавшего насмешки меценатов, презрение собратьев по перу, щелчки по служебной линии и кусок чёрствого хлеба в старости?» (Багно В.Е. Дорогами «Дон Кихота». — М.: Книга, 1988. — С. 26).
О внешности Дон Кихота Сервантес сообщает скупо и только в самом начале книги:«Было нашему идальго лет под пятьдесят; крепкого сложения, тощий телом и худощавый лицом». В своё время Александр Дюма так описал д’Артаньяна:«Представьте себе Дон Кихота в восемнадцать лет…» Словом, чтобы увидеть Дон Кихота, вообразите себе д’Артаньяна пятидесяти лет, который устал от странствий и приключений, но всё ещё готов вступить в бой. К данному эскизу придётся добавить все те шишки и тумаки, которые судьба уготовила идальго в его странствиях: частый голод и отсутствие тёплого ночлега, сломанные рёбра, выбитые зубы, помятые бока, нелепость рыцарской амуниции.
Общеизвестно, что Сервантес задумал своё произведение как пародию на рыцарские романы, которые во времена позднего Возрождения были весьма популярны. На последней странице, прощаясь с читателем, Сервантес подтверждает, что у него «иного желания не было, кроме того, чтобы внушить людям отвращение к вымышленным и нелепым историям, описываемым в рыцарских романах». Как взыскательный читатель и просто здравомыслящий человек, он не мог мириться с потоком низкопробной литературы, наводнявшей книжный рынок. Правда, не все рыцарские романы были так уж безнадёжно плохи. К числу произведений, обладавших несомненными художественными достоинствами, Сервантес относил романы «Амадис Галльский», «Пальмерин Английский», «Дон Бельянис Греческий», «Тирант Белый». Он даже назвал их в числе книг, которые в «Дон Кихоте» священник и цирюльник решили не предавать огню, когда приговорили к сожжению библиотеку спятившего рыцаря. (На русском языке рыцарский роман сэра Томаса Мэлори «Смерть Артура» и — с недавних пор — «Тирант Белый» Жуанота Мартуреля и Марти Жуана де Галбы выходили в серии «Литературные памятники» издательства «Наука».)
Однако множество романов, жадно поглощаемых неразборчивыми читателями, действительно достойно было самого решительного осуждения. Менее чем за сто лет до выхода первой части «Дон Кихота» в Испании было издано около ста двадцати рыцарских романов. На протяжении всего XVI века на фоне растущей популярности рыцарских романов набирало силу и противодействие им со стороны мыслителей того времени. Задолго до Сервантеса испанский гуманист Хуан Луис Вивес отмечал вредное влияние на юношество романов, в которых проповедовался культ грубой силы, заносчивость и сомнительная мораль.
Самым популярным во времена Сервантеса был испанский роман неизвестного автора начала XIV века «Четыре книги весьма могучего и весьма добродетельного рыцаря Амадиса Галльского», изданный в Сарагосе в 1508 году в редакции Гарсиа Родригеса де Монтальво.
Главный герой романа — сын короля Галльского. Дама его сердца — принцесса Ориана. В её честь Амадис совершает подвиги: сражается с великанами и чудовищами. Роман породил множество продолжений о сыне рыцаря, его племяннике, внуке…
С первых страниц «Дон Кихот» разворачивается как пародия на рыцарский роман.
Пародийность проявляется во всём: в структуре романа, в образах главных героев — рыцаря, его оруженосца, коня и прекрасной дамы. Это становится очевидным уже в сонетах, которыми Сервантес открывает роман, посмеиваясь над обычаем многих авторов предварять книги высокопарными посвящениями. В этих сонетах Амадис Галльский, Неистовый Роланд и ряд других рыцарей восхваляют Дон Кихота; Ориана, возлюбленная Амадиса, выражает восхищение добродетелью Дульсинеи; Гандалин, оруженосец Амадиса, шлёт привет Санчо Пансе; и, наконец, Бабьека — конь Сида — в заключительном сонете ведёт диалог с Росинантом, конём Дон Кихота.
Читатель постоянно сталкивается с традиционными чертами и ситуациями рыцарского романа, но — перенесёнными в Испанию начала XVII века и лишёнными возвышенности. Если у других авторов в роли героя всегда выступал знатный красавец-рыцарь, то у Сервантеса это место занимает полный его антипод — захудалый идальго, всё имущество которого заключается в «фамильном копье, древнем щите, тощей кляче и борзой собаке». Сервантес обыгрывал в своём повествовании не только общую схему и традиционных героев рыцарского романа (очаровательные принцессы, великаны и карлики, странствующие рыцари и проч.), но и отдельные эпизоды популярных книг. Так, находясь в горах Сьерры-Морены, Дон Кихот решил подражать самому Амадису Галльскому, который, по его словам, был «путеводною звездою, ярким светилом, солнцем отважных и влюблённых рыцарей». Некогда отвергнутый принцессой Орианой Амадис наложил на себя покаяние и, приняв имя Мрачного Красавца, удалился в горы. Дон Кихота никто не отвергал, однако, оказавшись среди скал, он вознамерился повторить поступок Амадиса и, обращаясь к Санчо Пансе, сказал: «Сейчас я разорву на себе одежды, разбросаю доспехи, стану биться головой о скалы…» На что добродушный Санчо, не читавший рыцарских романов, заметил: «Ради самого Христа, смотрите, ваша милость, поберегите вы свою голову, а то ещё нападёте на такую скалу и на такой выступ, что с первого же раза вся эта возня с покаянием кончится».
Вопрос, был ли у Дон Кихота реальный прототип, интересовал ещё современников Сервантеса. Сам автор, герои рыцарских романов — в той или иной мере прообразы Дон Кихота. В XVIII веке английский писатель Даниэль Дефо, создатель «Робинзона Крузо», считал, что в образе Дон Кихота Сервантес запечатлел злополучного командующего Непобедимой армадой, посланной покорить Англию и потерпевшей полное фиаско, — герцога Медину-Сидония. Есть и другие версии.
Современные исследователи полагают, что существовал непосредственный прототип — родственник жены Сервантеса Алонсо Кихада, житель Эскивиаса, о котором было известно, что он являлся страстным поклонником рыцарских романов и впоследствии стал августинским монахом. В целом же образ Дон Кихота настолько сложен, противоречив, рельефен, что можно с уверенностью считать его собирательным.
Рукопись первой части «Дон Кихота» Сервантес передал печатнику летом 1604 года. Книга 57-летнего автора вышла в Мадриде в январе 1605 года примерным тиражом 1500-1750 экземпляров.
Издание книги взял на себя книгопродавец Франсиско де Роблес. Не слишком веря в успех романа у читателей, он выпустил его в свет на бумаге весьма невысокого качества; книга была набрана со множеством типографских ошибок и опечаток старым сбитым шрифтом.
До наших дней дошло только восемь экземпляров первого издания. Это объясняется тем, что значительная часть тиража была отправлена испанскими книготорговцами в Америку.
Успех книги был колоссальным. В первый же год вышло шесть тиражей. Рассказывают такой случай: однажды испанский король Филипп III увидел с балкона дворца студента, читавшего на ходу книгу и громко смеявшегося; король предположил, что студент либо сошёл с ума, либо читает «Дон Кихота». Придворные поспешили выяснить это и удостоверились, что студент действительно читал роман Сервантеса.
Вторая часть «Дон Кихота» была написана в 1613 году и появилась в продаже в ноябре 1615-го. Но ей предшествовал подложный второй том «Дон Кихота» некоего Алонсо Фернандеса Авельянеды, вышедший в свет летом или осенью 1614 года. Кем был автор этой фальшивки, скрывшийся под псевдонимом, до сих пор остаётся невыясненным, несмотря на ряд высказанных более или менее веских гипотез.
С подложным «Дон Кихотом» можно ознакомиться в издании: Сервантес М., де. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский: С прибавлением «Лжедонкихота» Авельянеды: В 2 кн.: По изд. «Academia» 1929-1932 гг. / Под. ред. Б.А.Кржевского, А.А.Смирнова. — М.: Наука, 2003. — (Лит. памятники).
«Дон Кихот» переведён почти на все языки мира, в том числе и на русский. Считается, что поэт Василий Тредиаковский (1703-1769) впервые в российской словесности упомянул Дон Кихота и Санчо Пансу в трактате об орфографии, заметив, что беседы рыцаря и его стремянного могут служить образцом «натурального» разговора.
Тредиаковский читал «Дон Кихота» по-французски. В ту пору русский текст романа ещё не появился.
Первый русский перевод (с французского), выполненный неизвестным переводчиком, был издан в 1769 году. «История о славном ла-манхском Рыцаре Дон Кишоте» сразу же получила широкое признание. Вскоре последовали многочисленные вольные переводы и пересказы романа, которые давали весьма приблизительное представление об испанском оригинале. Среди первых переводчиков был В.А.Жуковский, в собственном прозаическом переводе выпустивший переделку романа Сервантеса французским писателем Флорианом (в 6 томах, 1804-1806).
Так что любознательная российская публика познакомилась с «Дон Кихотом» намного раньше, чем появился первый перевод с языка оригинала (в 1838 году), принадлежавший перу переводчика К.Массальского.
Сегодня одним из лучших считается перевод Н.М.Любимова, относящийся к 1951 году.
В 2003 году издательство «Вита Нова» выпустило прекрасное издание «Дон Кихота» в переводе Н.М.Любимова с полным циклом ксилографических иллюстраций, выполненных по рисункам Гюстава Доре. Текст снабжён комментариями и статьёй, специально написанными для этого издания В.Е.Багно.
Книги Сервантеса теперь не дефицит. Однако его полного собрания сочинений (далеко не полное, в 5 томах, вышло в 1961 году) на русском языке до сих пор нет.
Сразу после выхода в свет первой части романа имена его героев были у всех на устах.
Автор дал имена героям не случайно. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, что Дон Кихот несколько дней выбирал имя для своего коня и неделю — для самого себя. Как пишет Сервантес, имя было «приятное для слуха, изысканное и глубокомысленное, как и все ранее придуманные им имена». 
На протяжении романа имя героя меняется. Алонсо Кихана, с которым мы знакомимся на первых страницах книги, был человеком обычным, с одной только особенностью — он был Добрым. Его фамилия, как отмечают исследователи, сходна с греческим «kixano», что означает «достигать, добиваться, находить». Современники Сервантеса при виде имени его героя имели в виду также «челюсть» и «пирог с сыром», что не добавляло нашему рыцарю мужественности и героизма. Помимо этого, Кихот — от исп. guijote — набедренник, часть рыцарских доспехов. Позже он стал называться доном. Дон в Испании — приставка, подчёркивающая почтительное отношение к лицу, к которому обращаются. Она же указывает на дворянский титул. И ещё так обычно обращались к тем, кто подтвердил свою учёность степенью бакалавра. И действительно, как нам поведал Сервантес, Дон Кихот Ламанчский был весьма начитан и знал немало. Попытавшись применить в жизни то, что усвоил из книг, он удостоился столь для него желанного титула рыцаря, на первых порах — из-за несчастного вида — всего лишь Рыцаря Печального Образа. Наибольших высот он достиг в воображаемой битве со львом и стал Рыцарем Львов.
Его оруженосец на протяжении всего романа остаётся Санчо, даже когда воображение возвышает его до поста губернатора «острова Баратария». Имя Санчо, весьма распространённое в Испании, имеет примерно те же ассоциации, что Иван в русской фольклорной традиции. «Панса» в переводе с испанского — «брюхо».
Благородное и звучное имя своему коню Дон Кихот выбирал долго, роясь в памяти и напрягая воображение. «Остроумное изобретение! — полагает автор одного из последних жизнеописаний Сервантеса А.Б.Красноглазов. — Испанское rocinante — сложное слово, состоящее из rocin — кляча и ante — перед, прежде, впереди, что вместе означает нечто, бывшее когда-то клячей, или кляча, идущая впереди всех остальных — первая из кляч».
Таким образом, имена основных персонажей романа означают: благородный Набедренник на кляче из кляч с оруженосцем Санчо Брюхо.
Казалось бы, Дон Кихот с его комичным идеализмом вообще не должен вписываться в наше прагматичное, лишённое какой-либо сентиментальности время. Он считает своим долгом помогать страждущим. Избитый и поверженный теми, кому хотел прийти на помощь, он поднимается, вновь садится на своего тощего коня и вновь отправляется в путь — помогать всем, кто, как он считает, нуждается в его участии. О себе он думает меньше всего, его мысли и дела направлены на бескорыстную помощь людям… И вот уже четыре столетия подряд человечество пытается разобраться, кто же такой Дон Кихот — мудрец или безумец?
С первых дней своего существования и по сей день роман Сервантеса порождает диаметрально противоположные суждения и трактовки. Написаны тысячи страниц.
Появляются всё новые и новые книги и статьи. Развивается специальная область филологии — сервантистика. В Москве и ещё в сорока трёх городах мира работают отделения Института Сервантеса. Психологи исследуют человеческий тип интуитивно-логического экстраверта, каковым, с их точки зрения, является Дон Кихот. Философы выстраивают на материале романа сложные мировоззренческие конструкции.
«Все варианты прочтения «Дон Кихота», возникавшие на протяжении его четырёхвековой жизни в истории культуры, так или иначе тяготеют к двум противоположным подходам: один акцентирует сугубо комическую сторону похождений и бесед Дон Кихота и Санчо Пансы, другой основан на представлении о том, что за внешним комизмом разнообразных ситуаций, в которых оказывается знаменитая пара сервантесовских героев, за авторской иронией и пародией на рыцарские романы скрывается серьёзное, если не трагическое содержание, побуждающее читателя не столько смеяться над Рыцарем Печального образа, сколько сострадать ему» (Пискунова С.И. Истоки и смысл смеха Сервантеса // Вопросы литературы. — 1995. — № 2. — С. 143-169).
С течением времени оценки романа Сервантеса и образа Дон Кихота менялись. Первые толкователи видели в Дон Кихоте чисто комический персонаж, пародию на рыцарский идеал, призванную отвадить читателей от чрезмерного увлечения рыцарскими романами. В XVII-XVIII вв. в герое Сервантеса видели тип хотя и симпатичный, но отрицательный. Для эпохи Просвещения Дон Кихот — герой, который пытается внедрить в мир социальную справедливость с помощью заведомо негодных средств.
Переворот во взглядах на «Дон Кихота» совершили немецкие романтики. Для Новалиса и Ф.Шлегеля главное в нём — проявление двух жизненных сил: поэзии, представленной Дон Кихотом, и прозы, интересы которой защищает Санчо Панса. По Ф.Шеллингу, Сервантес создал из материала своего времени историю Дон Кихота, который, как и Санчо, носит черты мифологической личности. С точки зрения Г.Гейне, Сервантес, «сам того ясно не осознавая, написал величайшую сатиру на человеческую восторженность».
В.Г.Белинский, акцентируя реалистичность романа, историческую конкретность и типичность его образов, замечал: «Каждый человек есть немножко Дон Кихот; но более всего бывают Дон Кихотами люди с пламенным воображением, любящею душою, благородным сердцем, даже сильною волею и с умом, но без рассудка и такта действительности».
Н.В.Гоголь, следуя примеру Сервантеса, решил написать «Мёртвые души», «малую эпопею», как он определил свой жанр, и главным героем этой эпопеи сделал… странствующего Рыцаря Стяжательства.
В статье И.С.Тургенева «Гамлет и Дон Кихот» (1860) герой Сервантеса впервые осмыслен как борец. Тургенев считает самопожертвование и деятельность его главными свойствами.«…Что выражает собой Дон Кихот? — Веру, прежде всего; веру в нечто вечное, незыблемое, в истину. <…> «Дон Кихот» весь проникнут преданностью идеалу, для которого он готов подвергаться всем возможным лишениям, жертвовать жизнью. Самую жизнь он ценит настолько, насколько она может служить средством к воплощению идеала, к водворению истины и справедливости на земле. Жить для себя, заботиться о себе Дон Кихот счёл бы постыдным. Он весь живёт (если можно так выразиться) вне себя, для других, для своих братьев, для противодействия враждебным человечеству силам — волшебникам, то есть притеснителям».
Публицистичность в толковании классического образа вообще свойственна русской традиции. Для Ф.М.Достоевского в образе Дон Кихота на первый план выходит сомнение, почти поколебавшее его веру: «Самый фантастический из людей, до помешательства уверовавший в самую фантастическую мечту, какую лишь можно вообразить, вдруг впадает в сомнение и недоумение…»
Крупнейший немецкий писатель ХХ века Томас Манн в эссе «Путешествие по морю с Дон Кихотом» (1934) делает ряд тонких наблюдений над образом. «Конечно, Дон-Кихот безрассуден, — пишет Т.Манн, — увлечение рыцарскими романами сделало его таким; но этот являющийся анахронизмом конёк в то же время служит источником такого подлинного благородства, чистоты, такого изящества, такого внушающего искреннюю симпатию и глубокое уважение достоинства всего его облика, и физического, и духовного, что к смеху, вызываемому его «печальной», его гротескной фигурой, неизменно примешиваются удивление и почтение, и каждый, кто встречается с ним, ощущает, недоумевая, искреннее влечение к жалкому и вместе с тем величественному, в одном пункте свихнувшемуся, но во всём остальном безупречному дворянину».
По-особому подходят к Дон Кихоту испанские критики и писатели. По мнению Хосе Ортеги-и-Гассета, «мимолётные прозрения о нём осенили умы иностранцев: Шеллинга, Гейне, Тургенева… Откровения скупые и неполноценные. «Дон Кихот» был для них вызывающей восхищение диковиной; не был тем, чем он является для нас — проблемой судьбы». Мигель де Унамуно в эссе «Путь ко гробу Дон Кихота» (1906) воспевает в нём испанского Христа, его трагический энтузиазм одиночки, заранее обречённого на поражение, а «кихотизм» описывает как национальный вариант христианства. «Этот Герой — сын милосердных своих дел, вдохновляемый бессмертной своей любовью ко всему человечеству и, прежде всего, к тому, кто рядом. Рыцарь, чьё слово никогда не расходится с делом, а самое главное, он всегда действует и не боится показаться смешным в своей борьбе за справедливость, в стремлении сделать мир лучше. Он гонит прочь страх, чтобы тот не мешал ему правильно видеть и слышать. И если видит он великанов, то это именно великаны, а никакие не мельницы».
Одним из самых тонких критиков и ценителей «Дон Кихота» был Хорхе Луис Борхес. Из-под его пера вышли «Притча о Сервантесе и Дон Кихоте» и «Скрытая магия в “Дон Кихоте”». В «Притче…» мы читаем: «Наскучив своей Испанией, старый солдат короля тешился безмерными пространствами Ариосто, лунной долиной, где пребывает время, растраченное в пустых снах, и золотым истуканом Магомета, который похитил Ринальд Монтальванский. Беззлобно подшучивая над собой, он выдумал легковерного человека, сбитого с толку чтением небылиц и пустившегося искать подвигов и чудес в прозаических местах с названиями Монтьель и Тобосо. 
Побеждённый реальностью и Испанией, Дон Кихот скончался в родной деревушке в 1614-м. Ненадолго пережил его и Мигель де Сервантес. Для обоих, сновидца и его сна, вся суть сюжета была в противопоставлении двух миров: вымышленного мира рыцарских романов и повседневного, заурядного мира семнадцатого столетия. Они не подозревали, что века сгладят в итоге это различие, не подозревали, что и Ламанча, и Монтьель, и тощая фигура странствующего рыцаря станут для будущих поколений такой же поэзией, как плавания Синдбада или безмерные пространства Ариосто.
Ибо литература начинается мифом и заканчивается им» (Борхес Х.Л. Притча о Сервантесе и Дон Кихоте // Борхес Х.Л. Сочинения: В 3 т: Пер. с исп. — Рига: Полярис, 1994. — Т. 2. — С. 181).
Главным итогом освоения многими поколениями читателей романа Сервантеса явилось такое культурное явление, как «донкихотство».
Термин «донкихотство» с каждой новой эпохой наполнялся новым содержанием: одни акцентировали уничижительное значение слова, другие подчёркивали высокий смысл «донкихотства». По мнению учёных, глагол «донкишотствовать» в значении «сумасбродствовать» введён в русский обиход ещё Державиным в посвящённой Екатерине Великой «Оде к Фелице»:
|
Не слишком любишь маскарады,
А в клоб не ступишь и ногой; Храня обычаи, обряды, Не донкишотствуешь собой. |
«…если положить на весы стремление Дон Кихота приносить людям пользу, делать добро — и нелепость его поступков, реальный вред, который он приносит окружающим, то перевешивает и перевесило — это доказали десятки миллионов читателей — первое. Сервантесоведы со знанием дела доказывают, что писатель не собирался создавать такой образ, который составил основу «высокой» линии донкихотства. Однако их попытки убедить читателей придерживаться в этом вопросе объективной истины, пожалуй что, обречены на провал. Эти попытки — не что иное, как донкихотство, в ином, впрочем, оттенке своего значения. Человечеству был необходим миф о Дон Кихоте, необходим был образ, призванный нести в духовной культуре именно эту функцию, и он будет нести эту функцию, ибо из всех великих мировых образов именно Дон Кихот наиболее для неё подходит…» (Багно В.Е. Дорогами «Дон Кихота». — М.: Книга, 1988. — С. 436).
Дон Кихот давно встал в ряд «вечных образов», зажил «самостоятельной» от своего создателя жизнью. Литературных «дон кихотов» много. Дон Кихот — герой комедии Генри Филдинга «Дон Кихот в Англии» (1734); черты донкихотства есть в мистере Пиквике из «Записок Пиквикского клуба» (1836) Чарльза Диккенса, в князе Мышкине из «Идиота» Ф.М.Достоевского, в «Тартарене из Тараскона» (1872) А.Доде. «Дон Кихотом в юбке» называют героиню романа Г.Флобера «Госпожа Бовари» (1856). Есть черты знаменитого рыцаря в образах Мастера и Иешуа из булгаковского романа «Мастер и Маргарита. А тем, кто читал «Чевенгур» А.П.Платонова, Дон Кихота напомнит образ командира отряда полевых большевиков имени Розы Люксембург Степана Ефремовича Копенкина.
Пророческие слова произносит Дон Кихот во второй главе первой книги: «Счастливо будет то время… когда, наконец, увидят свет мои деяния, достойные быть запечатлёнными в бронзе, высеченными из мрамора и изображёнными на полотне на память грядущим поколениям».
Образ Дон Кихота имел множество воплощений в разных видах искусства.
Иллюстрации
Роман Сервантеса иллюстрировали многие художники. Начальной вехой в истории иллюстрирования «Дон Кихота» исследователи считают английское издание 1738 года с изящными гравюрами английского художника Джона Вандербанка (John Vanderbank, 1694-1739). Тони Жоанно (Jouannot, 1803-1853), французский рисовальщик, гравёр и живописец настолько был увлечён романом Сервантеса, что создал к нему 800 рисунков. Каждую фразу романа проиллюстрировал испанец Х.Аранда, он работал над «Дон Кихотом» более сорока лет. Гюстав Доре изучил роман во всех нюансах и подробностях. Он даже предпринял продолжительное путешествие по дорогам Испании, зарисовывая в альбом все свои впечатления. Известно более трёхсот его иллюстраций к роману.
В России наиболее заметный след в иллюстрировании эпопеи Сервантеса оставили Кукрыниксы, К.И.Рудаков (1891-1949), П.А.Шиллинговский (1881-1942), Ф.Д.Константинов (1910-1997), Н.И.Пискарёв (1892-1959), С.Г.Бродский (1923-1982) и другие.
Живопись
Образы Дон Кихота и его верного оруженосца вдохновляли самых разных художников. Многие испанские мастера старались воплотить в искусстве своего национального литературного героя. Франсиско Гойя (1746-1828) начал работу над образом странствующего рыцаря как иллюстратор, однако от этого замысла сохранился всего один офорт. Знаменитый рисунок Пабло Пикассо сделался хрестоматийным. Изображали Дон Кихота Сальвадор Дали и Игнасио Сулоага.
Один из самых популярных «портретов» Дон Кихота — картина известного французского живописца Оноре Домье (1851). Не остались равнодушными к герою Сервантеса и великие русские художники. Дон Кихота рисовали И.Репин, В.Серов (акварель и карандашный эскиз). Многие мастера XX века пытались по-новому осмыслить этот многозначный образ. Например, у российского художника Анатолия Зверева Дон Кихот неловок, хрупок, призрачен.
Зрелища
Кино, театр, музыкальная сцена не меньше, чем изобразительное искусство, дали разнообразных интерпретаций романа Сервантеса.
Среди музыкантов, вдохновлённых образом Дон Кихота, были А.Сальери, Д.Ристори, И.Труффи, Н.Пиччини, Ф.Мендельсон, А.Рубинштейн, Р.Штраус, джазовые композиторы, авторы мюзиклов.
Любители танцевального искусства, конечно же, знакомы с балетом «Дон Кихот» Людвига Фёдоровича Минкуса, чеха по происхождению, который приехал в Россию в конце XIX века. Первая постановка балета состоялась в 1869 году в Москве на сцене Большого театра. Автором либретто и постановщиком спектакля был выдающийся балетмейстер М.П.Петипа.
С XVIII-го века Дон Кихот — на оперной сцене (оперы на этот сюжет написали Д.Ристори, Д.Паизиелло, Н.Пиччини, А.Сальери).
В 1910 году была поставлена опера «Дон Кихот» Ж.Массне, главную партию в которой исполнил Ф.И.Шаляпин. Он же сыграл «драматического» Дон Кихота во французском фильме режиссёра Г.Пабста (1933).
В отечественном кинематографе экранизация романа была осуществлена в 1957 году режиссёром Г.М.Козинцевым по сценарию Е.Л.Шварца (Дон Кихота сыграл Н.К.Черкасов, Санчо — Ю.В.Толубеев). «Продолжаю читать «Дон Кихота», — находим мы в дневниках Е.Л.Шварца, — и прелесть путешествия по дорогам, постоялые дворы, костры понемногу отогревают насторожившееся моё внимание.
Притаившуюся мою впечатлительность. Особенно тронула сцена у пастухов, где Дон Кихота принимают и угощают…» (Шварц Е.Л. Живу беспокойно…: Из дневников. — Л.: Сов. писатель, 1990. — С. 407-415).
Первая инсценировка в русском театре была поставлена в 1847 году (это была комедия-водевиль, автор — П.А.Каратыгин). И в XX веке тема «Дон Кихота» привлекала внимание драматургов. В 1920-х годах инсценировки романа были созданы Г.И.Чулковым, А.В.Луначарским (пьеса «Освобождённый Дон Кихот», 1921). Во Московском Художественном театре над образом Дон Кихота работал Михаил Чехов (им же была сделана инсценировка). Однако спектакль осуществлён не был. (В 1986 году был опубликован «Дневник о Кихоте» М.Чехова. См.: Чехов М. Литературное наследие: В 2 т. — М.: Искусство, 1986.)
Одним из самых значительных явлений в театральной истории сервантесовского героя стала пьеса М.А.Булгакова «Дон Кихот» (1938), написанная по просьбе вахтанговцев. При жизни Булгакова пьеса не ставилась и не публиковалась (см.: Булгаков М.А. Пьесы. — М.: Искусство, 1962). Впервые булгаковский «Дон Кихот» был поставлен не Театром им. Е.Б.Вахтангова, а Театром им. А.Н.Островского в Кинешме (режиссер А.Ларионов) 27 апреля 1940 года, через полтора месяца после смерти драматурга, скончавшегося 10 марта. Русский театр драмы в Петрозаводске поставил пьесу в конце января 1941 года (режиссёр Н.Берсенев). Примерно тогда же состоялась премьера пьесы в Ленинградском театре им. Пушкина; роль Дон Кихота, как позднее и в фильме Г.М.Козинцева, сыграл Н.К.Черкасов. А вот «вахтанговский» спектакль появился лишь 8 апреля 1941 года. В роли Дон Кихота выступил Р.Н.Симонов.
М.А.Булгаков очень любил роман Сервантеса и даже выучил испанский язык, чтобы читать его в подлиннике. 25 июля 1938 года он написал Е.С.Булгаковой письмо по-испански: «Пишу тебе по-испански, для того, во-первых, чтобы ты убедилась, насколько усердно я занимаюсь изучением царя испанских писателей, и, во-вторых, для проверки — не слишком ли ты позабыла в Лебедяни чудесный язык, на котором писал и говорил Михаил Сервантес».
Булгаков не случайно превратил Мигеля в Михаила, подчеркнув таким образом своё духовное родство с испанским писателем, которого тоже не баловала судьба.
В 1960-е широкой популярностью в Америке и Европе пользовался мюзикл М.Ли «Человек из Ламанчи» (премьера — 1966, экранизация — 1972). Мюзикл идёт по сей день в Театре Российской армии (в роли Дон Кихота — девяностолетний В.М.Зельдин).
Памятники Дон Кихоту
В Мадриде на площади Испании находится памятник Сервантесу (скульптор К.Валери, 1920-е гг.). Перед сидящим в задумчивости писателем — бронзовые статуи Дон Кихота и верного Санчо Пансы, бессмертные символы испанского духа.
Есть памятники Дон Кихоту и в других городах мира, например, в Брюсселе и российском городе Омске.
Музей Дон Кихота
В 2002 году в испанском городе Сьюдад-Реаль открылся Музей Дон Кихота. Сьюдад-Реаль находится в самом сердце Ла Манчи, по просторам которой Сервантес отправил странствовать своих героев. Для музея был переоборудован двухэтажный особняк. Кстати, именно в Сьюдад-Реаль с недавних пор установлен весьма редкий памятник — бронзовый Санчо Панса, которого скульптор запечатлел вместе с его любимым ослом. В коллекции музея собрано более трёх тысяч изданий «Дон Кихота» на десятках языков мира, а в одном из залов реконструирована старинная типография, подобная той, в которой впервые был напечатан бессмертный роман. По замыслу создателей музея, его экспонаты должны побуждать посетителей к чтению книги, которую в Испании называют «нашей Библией».
Есть в Испании и дом-музей Дульсинеи, расположенный в городке Тобосо под Мадридом. Создавая его, местные власти отдали дань благодарности Сервантесу, который, сам того не ведая, спас их город от беспощадного артиллерийского обстрела. Произошло это в начале XIX века, когда наполеоновская армия вторглась в Испанию. Войска французского генерала Дюпона подошли к Тобосо и приготовились к штурму. Артиллеристы зарядили пушки, однако команды «огонь» так и не последовало. Когда генералу Дюпону доложили, что перед ним тот самый Тобосо, где жила возлюбленная Дон Кихота, он отказался от обстрела, не пожелав войти в историю, как военачальник, разрушивший родной город великой литературной героини.
|
Пора в постель, но спать нам неохота.
Как хорошо читать по вечерам! Мы в первый раз открыли Дон-Кихота, Блуждаем по долинам и горам. Нас ветер обдаёт испанской пылью, Что будет дальше, знаем по картинке: Но вот опять он скачет по дороге… И с этого торжественного мига |
С.Я.Маршак. Дон-Кихот
Изначально роман Сервантеса не был рассчитан на детское чтение, но в литературе для детей занял место не менее почётное, чем в литературе для взрослых.
В России «Дон Кихот» вошёл в круг детского чтения в конце XVIII века. До 1917 года было выпущено шестнадцать изданий полного перевода и не менее семидесяти переделок и пересказов для детей. Большинство таких изложений были сокращёнными, в основном, за счёт философских бесед Дон Кихота. Одна из таких старых переделок переиздана: Сервантес М., де. Дон Кихот Ламанчский, рыцарь Печального Образа и рыцарь Львов: [Перераб. по Сервантесу для рус. юношества О.И.Шмидт-Москвитиновой / Рис. Г.Франца]. — М.: БЕЛФОР: Изд-во АО «Союзреклама», 1994. — 63 с.: ил.
С 1938 года популярным стало издание «Дон Кихота» (последнее — 1977 года) для среднего и старшего возраста в переработке и с послесловием Бориса Михайловича Энгельгардта (1887-1942), филолога, теоретика литературы, специалиста по методологии литературоведения, переводчика. 
А с 1951 года переиздаются для детей сокращённые варианты перевода Н.М.Любимова.
Приключения отважного Дон Кихота и его славного оруженосца Санчо Пансы, неожиданные встречи на дорогах, поединки и сражения — увлекательное чтение для детей. Незадачливость героя смешна, но вместе с тем трогательны его доброта и бескорыстие. По сути, Дон Кихот — большой ребёнок, способный, как большинство детей, жить в мире своей фантазии наперекор реальности.
С детским читателем происходит примерно то же, что с Санчо Пансой: смешной, нелепый Рыцарь Печального Образа со старым тазом на голове вместо шлема всё больше покоряет его своим нравственным достоинством, увлекает идеей: «Искоренять насилие и оказывать покровительство несчастным».
«…Беседы вашей милости, — признаётся Санчо хозяину, стараясь подражать его речи, — были тем удобрением, которое пало на бесплодную почву сухого моего разума, а всё то время, что я у вас служил и с вами общался, было для него обработкой, благодаря чему я надеюсь обильный принести урожай, и урожай этот не сойдёт и не уклонится с тропинок благого воспитания, которые милость ваша проложила на высохшей ниве моего понятия».
Ф.М.Достоевский высказал пожелание, чтобы роман Сервантеса стал настольной книгой юношества, предназначенной «отвлечь ум от поклонения вечному и глупому идолу средины, вседовольному самомнению и пошлому благоразумию». Вряд ли детские издания последнего времени способны выполнить эту важную миссию. Сегодня краткие изложения художественных произведений популярны во многих странах мира.
Придумано даже название для такого рода изданий: «cliff notes». Однако, предназначенные якобы для искоренения невежества, они лишь усугубляют его. Для детей издаются краткие пересказы, которые доносят лишь основную фабулу романа: пересказ М.Белоус (М.: Стрекоза-Пресс, 2003), пересказ С.Летовой (М.: Белый город, 2003), литературная обработка Д.Сильверстовой (М.: Эксмо, 2004), пересказ Л.Яхнина («Синяя птица»: Сб. — М.: ЭКСМО, 2004). А вот сокращённый перевод Н.М.Любимова и пересказ Б.М.Энгельгардта не переиздавались давно.
Что читать о Сервантесе и его герое?
Сравнительно недавно в серии «Жизнь замечательных людей» появилась документальная биография Сервантеса: Красноглазов А.Б. Сервантес. — М.: Мол. гвардия, 2003. — 301 с.: ил. — (Жизнь замечат. людей). Её автор попытался свести воедино то, что на сегодняшний день известно о создателе Дон Кихота. Популярная до недавнего времени «беллетризованная биография» Сервантеса, написанная немецким писателем Бруно Франком (М., 1960), теперь кажется уже несколько устаревшей.
Детям почитать о Сервантесе почти нечего. Кроме кратких заметок в детских энциклопедиях и справочниках (Энциклопедия для детей: Т. 15: Всемирная литература: Ч. 1: От зарождения словесности до Гёте и Шиллера. — М.: Аванта+, 2000; Бутромеев В.П. Детский Плутарх: Средние века. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000; 100 великих имён в литературе. — М.: Слово, 1998); кратких очерков в шестом томе «Антологии мировой детской литературы» (М.: Аванта+, 2002) и первом томе биобиблиографического словаря «Писатели нашего детства» (М.: Либерея, 1998), есть лишь небольшая повесть Э.И.Выгодской «Алжирский пленник» (М.-Л.: Детгиз, 1937), которая переиздавалась всего один раз под названием «Необыкновенные приключения испанского солдата Сервантеса, автора «Дон Кихота» (Л.: Детгиз, 1962) и в настоящее время является библиографической редкостью.
Багно В.Е. Дорогами «Дон Кихота». — М.: Книга, 1988. — 448 с.: ил. — (Судьбы книг).
Борхес Х.Л. Притча о Сервантесе и Дон Кихоте // Борхес Х.Л. Сочинения: В 3 т.: Т. 2: Пер. с исп. — Рига: Полярис, 1994. — С. 181.
Гейне Г. Введение к «Дон Кихоту» // Гейне Г. Собр. соч.: В 10 т.: Т. 7. — М.-Л.: Гослитиздат, 1958. — С. 136-137.
Державин К.Н. Сервантес: Жизнь и творчество. — М.-Л.: Гослитиздат, 1958. — 740 с.: ил.
Достоевский Ф.М. Дневник писателя. — СПб.: Азбука, 2005. — 464 с. — (Классика).
Красноглазов А.Б. Сервантес. — М.: Мол. гвардия, 2003. — 304 с.: ил. — (Жизнь замечат. людей).
Манн Т. Путешествие по морю с Дон Кихотом // Манн Т. Собр. соч.: Т. 10: Пер. с нем. — М., 1961. — С. 174-228.
Мережковский Д.С. Толстой и Достоевский: Вечные спутники. — М.: Республика, 1995. — 622 с.
Набоков В.В. Лекции о «Дон Кихоте». — М.: Независимая Газета, 2001. — 328 с.
Ортега-и-Гассет Х. Размышления о «Дон Кихоте»: Очерки. — СПб.: Изд-во Санкт-Петерб. ун-та, 1997. — 329 с.
Пискунова С.И. «Дон Кихот» Сервантеса и жанры испанской прозы XVI-XVII веков. — М.: Изд-во МГУ, 1998. — 314 с.: ил.
Сервантес в русской литературе: Писатели о писателях / [Всерос. гос. б-ка иностр. лит. им. М.И.Рудомино; Ред. Ю.Г.Фридштейн]. — М.: ВГБИЛ, 1998. — 96 c.: ил.
Сервантес и всемирная литература: Сб. статей. — М.: Наука, 1969. — 302 с.
Сервантесовские чтения: Сб. статей. — Л.: Наука, 1985. — 251 с.: ил.
Сервантесовские чтения, 1988: Сб. статей. — Л.: Наука, 1988. — 246 с.: ил.
Тургенев И.С. Гамлет и Дон Кихот // Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т.: Т. 8. — М.-Л., 1964. — С. 169-192.
Унамуно М., де. Житие Дон Кихота и Санчо по Мигелю де Сервантесу Сааведре, объяснённое и комментированное Мигелем де Унамуно. — СПб.: Наука, 2002.— 394 с.: ил. — (Лит. памятники).
Франк Б. Сервантес / Пер. с нем. А.Кочеткова. — М.: Книга, 1982. — 367 с.: ил.
Штейн А. Не надо быть Дон-Кихотом // Штейн А. На вершинах мировой литературы. — М., 1988. — С. 75-114.
Iberica: К 400-летию романа Сервантеса «Дон Кихот»: Сб. статей. — СПб.: Наука, 2005. — 293 с.: ил.
