Девушка в индейской зимней одежде. Канада, конец XIX века

Немного позже Смок пошёл пройтись по становищу, поглощённому несложными будничными заботами. Только что возвратился большой отряд охотников, и мужчины разбрелись каждый к своему костру. Женщины и дети запрягали собак в лёгкие нарты, уходили с ними, а когда возвращались, все вместе тащили нарты, нагруженные мясом уже промёрзшей дичи. Стоял морозный день, какие бывают ранней весной, и вся эта первобытная жизнь шла при тридцати градусах ниже нуля. Ни на ком вокруг не было ни клочка ткани: всем одинаково служили одеждой меха или светло-жёлтая замша. У мальчиков были в руках луки, колчаны и стрелы с костяными наконечниками; у многих — заткнутые за пояс или висящие в кожаных ножнах на груди костяные и каменные ножи для выделки шкур. Женщины, согнувшись над кострами, коптили мясо, а привязанные за спиной у матерей младенцы сосредоточенно сосали куски сала и смотрели на всё круглыми глазами. Огромные псы — настоящие волки — злобно ощетинивались при виде чужака, вооружённого короткой дубинкой, и принюхивались к его запаху, но дубинка заставляла их мириться с присутствием Смока.

В самой середине становища Смок наткнулся на очаг, который явно принадлежал Снассу. Хотя и временное, жилище его было больше и прочнее других. Свёрнутые шкуры и всякое снаряжение громоздились на помосте, где их не могли достать собаки. Большая брезентовая палатка служила спальней и жильём. Рядом стояла другая, шёлковая, какие обычно предпочитают путешественники по неисследованным землям и богатые любители охоты. Смок, никогда не видевший такой палатки, подошел ближе. Пока он стоял и смотрел, передние полотнища распахнулись и вышла молодая женщина. Её движения были так стремительны и появилась она так внезапно, что Смок был ошеломлён, точно увидел призрак. Казалось, и он так же поразил её, и несколько минут они молча смотрели друг на друга.

Она была одета в звериные шкуры, но таких великолепных, так мастерски расшитых меховых одежд Смок никогда ещё не видел. Парка с откинутым капюшоном была из какого-то незнакомого ему очень светлого серебристого меха. Муклуки на моржовой подошве сшиты из множества серебристых рысьих лапок. Длинные рукавицы, кисточки муклуков, каждая мелочь в этом меховом костюме была как бледное серебро, мерцающее в свете морозного дня; и из этого мерцающего серебра поднималась на гибкой точёной шее изящная головка — синие глаза, нежно розовеющие щеки, уши, точно маленькие розовые раковины, светло-каштановые волосы, в которых сверкали искорки инея и морозной пыли.

Смоку казалось, что он видит сон; наконец, спохватившись, он потянулся к шапке. И тут изумление в глазах девушки сменилось улыбкой; быстрым, уверенным движением она сняла рукавицу и протянула руку.

— Здравствуйте, — сказала она негромко, степенно, со странным и милым акцентом, и её голос, серебристый, как её меховые одежды, прозвучал неожиданно для ушей Смока, уже свыкшихся с пронзительными голосами индианок.

Он промямлил что-то, смутно напоминающее о том, что когда-то он был светским человеком.

— Я рада с вами познакомиться, — продолжала она медленно, с трудом подыскивая слова и неудержимо улыбаясь. — Вы меня, пожалуйста, простите, я не очень хорошо говорю по-английски. Я, как вы, тоже англичанка. Мой отец шотландец. Моя мать умерла. Она была француженка, и англичанка, и немного индианка. Её отец был большой человек в Компании Гудзонова залива… — Брр! Холодно! — Она надела рукавицы и стала растирать свои розовые уши, которые уже начали белеть. — Пойдёмте к огню и поговорим. Меня зовут Лабискви. А вас как зовут?
Так Смок познакомился с Лабискви, дочерью Снасса, который называл её Маргерит.

— Моего отца зовут не Снасс, — сообщила она Смоку. — Снасс — это его только по-индейски так зовут.

Многое узнал Смок и в этот день, и потом, когда племя двинулось по следу оленей. Да, это были настоящие дикие индейцы…

Здесь близко проходила западная граница их охотничьих владений, а на лето они перекочёвывали на север, в тундру, к берегам Ледовитого океана… Изредка Снасс, взяв сильнейших охотников, отправлялся на восток, переходил Скалистые Горы, миновал озёра, реку Маккензи и доходил до Бесплодных земель. В последний раз, когда они побывали в той стороне, и была найдена шёлковая палатка, ставшая жилищем Лабискви.

Нарты — легкие сани у народов Севера, в которые запрягали собак или оленей.

Парка — свободная верхняя одежда с капюшоном, надеваемая через голову.

Муклуки — индейские сапоги.

Маргарита Переслегина