Бродячий музыкант. Франция, вторая половина XIX века

Герой повести маленький сирота Реми становится членом бродячей труппы синьора Виталиса. Действие происходит во Франции второй половины XIX века. Отрывок взят из книги: Мало Г. Без семьи / Сокр. пер. с фр. А.Толстого. — М.: Дет. лит., 2001.

Г.Мало

БЕЗ СЕМЬИ
(отрывок из повести)

Глава VI. Мое первое выступление


Рис. Л.ЗусманаЯ еще нигде не бывал, кроме нашей деревушки, и потому мне очень хотелось посмотреть на настоящий город. Но должен признаться, что Юссель не произвел на меня большого впечатления. Его старинные дома с башенками, представляющие, без сомнения, ценность для археологов, оставили меня совершенно равнодушным. По правде сказать, я меньше всего интересовался красотой этих домов. Я думал только об одном: о кожаных башмаках, обещанных мне Виталисом. Наступал час, когда я должен был их надеть. Где находится эта чудесная лавка, в которой они продаются? Я искал ее глазами, а все остальное: башенки, арки, колонны — ничуть не занимало меня.

Поэтому единственное, что запомнилось мне в Юсселе, была темная, закопченная лавка, расположенная возле рынка. На витрине ее были выставлены старые ружья, какая-то одежда с серебряными эполетами, обшитая по швам галуном, множество ламп и старых железных изделий, главным образом замков и ржавых ключей. Спустившись на три ступеньки вниз, мы попали в большую комнату, куда, по-видимому, никогда не проникал дневной свет.

Как могла такая чудесная вещь, как башмаки, продаваться в этом ужасном месте?

Однако Виталис знал, что делал. Очень скоро я уже был обут в башмаки на гвоздях, которые были по крайней мере раз в десять тяжелее моих сабо. Щедрость Виталиса этим не ограничилась. Кроме башмаков, он купил мне синюю бархатную курточку, шерстяные штаны и фетровую шляпу — словом, все то, что обещал.

Я одет в бархат, я, который никогда не носил ничего, кроме холста! У меня есть башмаки, шляпа! До сих пор у меня на голове никогда ничего не было, кроме собственных волос. Положительно, Виталис — самый лучший человек на свете, самый щедрый и самый богатый.

Правда, бархат куртки был сильно помят, а штаны потерты; очень трудно было также определить первоначальный цвет фетра, настолько он выгорел от дождя и пыли, — но я был настолько ослеплен всем этим великолепием, что не замечал никаких недостатков.

Мне не терпелось поскорее надеть на себя эту красивую одежду, но Виталис сначала занялся ее переделкой, что меня крайне огорчило.

Вернувшись в харчевню, он достал из своего мешка ножницы и обрезал штаны до колен. Так как я растерянно глядел на него, он сказал:
— Кто мы такие? Артисты, не так ли? Комедианты, которые одним своим видом должны вызывать интерес. Если мы будем одеты как обычные горожане или крестьяне, на нас никто не обратит внимания.

Вот почему из француза, каким я был утром, к вечеру я сделался итальянцем.

Виталис обрезал мои штаны до колен, а чулки перевязал крест-накрест красными лентами. Фетровую шляпу он тоже украсил различными лентами и прикрепил к ней букетик шерстяных цветов.

Не знаю, какого мнения были обо мне окружающие, но должен признаться, что сам себе я страшно нравился. Капи, по-видимому, вполне одобрил мой новый костюм, потому что, оглядев меня, протянул мне лапу. Зато Душка все время, пока я переодевался, стоял передо мной и всячески передразнивал меня.

Рис. Л.Зусмана


ПРИМЕЧАНИЯ

Сабо — деревянные башмаки, обычная обувь французских крестьян в те времена.

Капи, Душка — дрессированный пудель и обезьянка, артисты бродячей труппы.

М.П.