ВЕЩИ ЛЮДЕЙ 30-х
Гранин, Д. А. Ленинградский каталог / Д. Гранин ; [рис. В. Васильковского, Г. Никеева ; фотографии на разворотах А. Короля]. — Ленинград : Детская литература, 1986. — 111 с. : ил.
В 30-е годы Даниил Александрович Гранин был подростком, сейчас ему почти 100! Быт, о котором он вспоминал в этой книге, казался детям конца ХХ века уже давней историей, а теперь, три десятилетия спустя, отодвинулся для всех ещё дальше в прошлое. В то прошлое, газетные объявления из которого помещены на форзаце «Ленинградского каталога». Они сразу дают читателю услышать слова времени:
«Родители! Выписывайте для своих детей газету “Ленинские искры”»
«Для пионеров! Барабаны звучные и прочные. Трубы с флагами и кистями. Фанфары с флагами и кистями. Оптовым покупателям льготные условия»
«Ёж! Ёж! Ёж! Ёж! Новый детский журнал. Поступил в продажу номер первый»
«Покупайте патентованные ветровые фонари “Летучая мышь”»
«Концерт: М. А. Юдина — в своём репертуаре…»
Гранин рассказывает о городе своего детства — о Ленинграде. Архивные фотографии в книге ленинградские. Но вещи (керосиновые лампы, пресс-папье, сахарные щипцы, парусиновые туфли, значки «Ворошиловский стрелок»…) характерны не для одного Ленинграда. Как и воспоминания о том, что ели, что пели, во что играли, что читали.
«Библиогиду», пожалуй, любопытнее всего как раз что читали.
«Читали много. Не было телевидения, кино было лакомством, и всё свободное время уходило на чтение» (тут Гранин говорит о себе, о таких, как он, читающих подростках). Он называет писателей и книги. Из тех, кого по-прежнему знают и читают (хоть и не так активно): Жюль Верн, Джек Лондон, Александр Дюма, Диккенс, Киплинг, Беляев, Кервуд, Буссенар, Луи Жаколио, капитан Марриет. В том же списке «Красные дьяволята» Павла Бляхина, «Под знаменем башмака» Ал. Алтаева. «В девятом, десятом классе, — пишет Гранин, — любимыми нашими книгами стали “Двенадцать стульев” и “Золотой телёнок” Ильфа и Петрова. Оттуда наизусть цитировали большие куски. Мы любили тогда Маяковского, Светлова, Тихонова, Сельвинского». И поясняет: «Собственных книг в доме имелось немного. Книга, особенно детская, представляла драгоценность. <…> Пользовались мы вовсю библиотеками. В библиотеках стояли очереди, на руки давали не больше двух-трёх книг». Он называет популярные журналы: «Всемирный следопыт», «Мир приключений», «Вокруг света», газету «Пионерская правда». Из дореволюционных детских книг, попадавших в руки советским детям 30-х годов, — «Маленькие женщины» и «Маленькие мужчины» — по старой памяти, вместе с «Серебряными коньками» — оцениваются как «вещи сладковатые», «дребедень». Притом романы Лидии Чарской заслуживают определения «трогательные». «Не представляю, — признаёт Гранин, — можно ли их ныне читать, но тогда доброе и благородное начало, заложенное в них, казалось написанным вполне художественно». Из новой, того времени, детской литературы в «Ленинградский каталог» заносятся приключенческие повести о Гражданской войне «Тайна Ани Гай» и «С мешком за смертью» Сергея Григорьева, более известного нам по историческому «Малахову кургану», и «Дни боевые» Сергея Ауслендера, расстрелянного в 37-м.
Ещё здесь упомянуты книги «Питер Морис, юный бур из Трансвааля», «Корабль натуралистов», «Пятый класс свободной школы», «Как мальчик Хьюг построил радиостанцию» и таинственный «Майор следопыт». Гранин: «Авторов в детстве знают редко, к чему они?» Тем не менее: повесть Августа Нимана «Питер Мариц, молодой бур из Трансвааля» издавалась в России до революции в переводе А. и П. Ганзен. Затем, уже в 1940 году, «Питер Мариц, юный бур из Трансвааля» выходил в серии «Библиотека приключений», а в 57-м — в книжном издательстве города Молотов, в том же году сызнова переименованного в Пермь. Русский перевод немецкой познавательной книги Софи Ворисгофер «Корабль натуралистов» тоже дореволюционный, 1903 года. «Как мальчик Хьюг сам построил радиостанцию» — детская научно-художественная книга; её автор Фрэнсис Ролт-Уиллер; по-русски она издана в Ленинграде в 1925 году («увлечение радио было повальным»). Книга Тальбота Рида «Пятый класс свободной школы», изданная ленинградским «Временем» в 1926 году, оцифрована и доступна в нашей «Национальной электронной детской библиотеке» (http://arch.rgdb.ru). И, если прав автор «Живого журнала» (http://tomtar.livejournal.com/9818.html), предположивший что «Майор следопыт» это «Макар следопыт» Льва Остроумова, приключенческая книга в трёх частях издавалась в 20-е годы, и она тоже есть в НЭДБ. Что верно, то верно: «некоторые книги стареют вместе с вещами быстро и необратимо».
Зато верно и другое: в детских книгах «много хранится старых вещей». У Маршака — гамаши и саквояж, у Чуковского — умывальник Мойдодыр, у Мандельштама — примус. Гранин приводит эти примеры на разных страницах «Ленинградского каталога». Строгой организации текста здесь нет. Воспоминания продвигаются от вещи к вещи свободно. Люди появляются в связи с вещами, а не наоборот (потому и «каталог», о людях так не скажешь). Жизнь описывается как повседневность, без общественно-политической истории, социальное неравенство — таким образом: «Вещи разделялись не по стоимости, скорее по соответствию: кому что положено. Кому парусиновый портфель, кому — кожаный. Кому — кепка, кому — фуражка, кому — шляпа. Кому положено кастрюлю супа на стол ставить, а кому перелить этот суп в супницу специальную. Тут не столько имущественное положение влияло, сколько продолжали действовать как бы сословные правила. У инженера за столом одно полагалось, у мастерового — другое: другие ножи, другой буфет…»
Большинство рисунков в этой книге показывают читателю просто старые вещи, а фотографии — людей и быт, кому какой достался по времени и положению. Детям, вероятно, занимательнее разглядывать рисунки, взрослым — фотографии. Но нынешним взрослым без специального интереса к истории многие реалии 30-х уже непонятны, как детям. Кто такие парттысячники? Что такое МОПР? Зачем советским комсомольцам «костюмы юнг-штурм цвета хаки»?
Тут уместно заметить, что, рассуждая о вещах предыдущего поколения, Гранин пишет: «Нынешние наши догадки неполны, потому что мы не знаем всего сцепления причин и следствий, в которые были погружены наши родители. Так же как и наши дети не знают многого про нас». Поэтому в современном детском издании понадобились бы тщательно составленные комментарии. А хорошо бы сделать такое издание, ведь Гранин рассказывает о вещах из «Ленинградского каталога», помня их в обиходе, а не в музейных витринах.
