Евгения Шафферт: «Не люблю откровенно назидательные и воспитательные книги»
Евгения Шафферт давно знакома читателям «Библиогида». Преподаватель отделения журналистики Гуманитарного института Новосибирского государственного университета, обозреватель детских книг, эксперт конкурса «Книгуру» и литературный критик, она регулярно публикует статьи и обзоры на сайтах «Картинки и разговоры», «Chips Journal», ведёт авторскую колонку в интернет-магазине «Лабиринт» и поддерживает литературную группу «Читает Шафферт» на Facebook.
Евгения рассказала корреспонденту нашего портала Алёне Васнецовой о том, откуда она черпает информацию о детской литературе, в чём причина спроса на рекомендательные списки и нужно ли контролировать подростковое чтение.
— Евгения, часто приходится слышать, что с детской литературой у нас всё очень плохо, что у нас будто бы нет детских писателей. Однако же и у вас и у нас с завидной регулярностью, раз в неделю, появляются обзоры детских книг. Причём о плохих книгах вы не пишете. Где вы находите хорошие книги?
— Там же, где и все, кто в этом заинтересован. В первую очередь, читаю новости издательств, которые они публикуют на своих сайтах и в социальных сетях. Кстати, интересно, что многие издательства предпочитают дать информацию о новой книге в социальных сетях раньше, чем на собственном сайте. Плюс интернет-магазин «Лабиринт» и так называемое «сарафанное радио». Когда у тебя много знакомых в этой сфере, новости о выходящих книгах сами как-то рекой текут.
— А что можно посоветовать родителям, которые никогда не интересовались детской литературой? Которые только краем уха слышали о том, что всё плохо, что после Барто «жизни не было»? И вдруг родился ребёнок. И родители лихорадочно начинают искать для него книги. Есть ли какой-то алгоритм поиска?
— Есть несколько путей. Для тех родителей, которые не очень любят искать в интернете, есть способ старый и верный — пойти в ближайшую библиотеку. Но обычно те родители, которые думают, что у нас всё плохо с детской литературой, почему-то уверены, что всё плохо и с детскими библиотеками. Между тем, многие библиотеки очень хорошо развиваются, там есть куча новых детских книг и достаточно квалифицированные библиотекари, которые посоветуют, что читать, что не читать и так далее.
А если люди читают интернет, им в разы проще, потому что существует множество специализированных сайтов, где публикуются вполне квалифицированные и интересные обзоры. Я обычно всех отправляю на «Библиогид», как на самый наш старый и самый, наверное, наполненный сайт о детской литературе. Кроме того, сейчас есть очень много сообществ в интернете, которые создаются самими читателями детских книг. И человеку, не связанному профессионально с детской литературой, не заинтересованному в ней глубоко, легче ориентироваться именно в этих любительских сообществах. Почему? Хотя бы потому, что этому человеку будут ближе критерии, которыми руководствуются обычные родители, а не те, которыми руководствуются профессионалы. Например, там можно встретить ответы на простые вопросы: я хочу найти книгу про собаку для трёхлетки. И другие мамы ответят, что моему вот 3 и 8, и мы читаем такую-то книгу про вот такую собаку, и нам нравится. А вот такая книга нам не нравится. Такие простые и очевидные вопросы — специалисты не очень любят их задавать и на них отвечать, а обычные мамы с удовольствием это делают.
— А есть ли какая-то регулярная печатная информация? Например, появилась прекрасная книга Михаила Яснова «Путешествие в Чудетство». Но она вышла таким маленьким тиражом, что её уже нет. А её можно было бы рекомендовать всем и каждому.
— Да, хотя я не думаю, что все и каждый стали бы её читать, несмотря на то что там есть довольно удобный и понятный указатель, где перечислены современные авторы и хорошие книжки. Большая часть книги всё-таки методическая, мемуарная. И мне не кажется, что любая мама станет её читать, так же как далеко не всякая мама читает какие-то книги по психологии, по воспитанию. Есть ли удобное печатное издание, по которому мы могли бы ориентироваться? Наверное, сейчас скорее нет, чем да. Выходит, конечно, ежегодный каталог «100 лучших новых книг для детей», который выпускает ЦГДБ им. А. П. Гайдара. Но я не всегда согласна с его репертуаром. То есть там, безусловно, предлагают сто хороших книг, но каждый год, когда читаю очередной выпуск каталога, я думаю: а почему сто вот этих хороших книг, а не сто других хороших книг, которые ничуть не менее хорошие? Это скорее вопрос, чем ответ, но тут ведь ещё одна проблема: этот каталог не лежит в любом магазине на видном месте, он распространяется среди специалистов. И опять же, он есть в сети, но неочевидно, где его можно найти.
Так что мне кажется, общедоступного хорошего печатного издания сейчас нет.
— Есть ли такие книги, которые обязательно надо прочитать каждому ребёнку?
— Да ну нет, конечно.
— Как вы относитесь к обязательным рекомендательным спискам?
— Отношусь плохо, но нельзя не признать, что иногда они работают. То есть сама я никогда не буду составлять обязательных рекомендательных списков и никогда не буду заставлять своего ребёнка читать книги в соответствии с ними. Тем не менее, некоторые мои знакомые взрослые говорили, что им подобные списки, которые давались в школе, очень помогли, что многие из книг, о которых они узнали из списков, стали любимыми. Например, у меня есть подруга, которая росла в деревне, где не было ничего, кроме книг про пионеров-героев. И были только вот эти списки. И в её случае они были скорее во благо, чем во зло.
Но это годы нашего советского детства. Сейчас, конечно, не так, сейчас есть книжные магазины, по крайней мере в крупных городах, можно спросить совета у читающих друзей и так далее, но, повторюсь, я знаю несколько случаев, когда списки реально помогли человеку. Наверное, они должны быть скорее рекомендательными, чем обязательными.
— Как нужно обсуждать книгу с ребёнком? Обязательно ли в обсуждении расставлять акценты, давать характеристики персонажам? Или лучше дать ребёнку возможность составить своё мнение, даже если оно, на наш взгляд, неправильное?
— Я, честно говоря, не знаю, как стоит обсуждать с ребёнком книгу. Не знаю, как правильно. Но могу сказать, как я это делаю. В частности, я обычно не говорю о морально-нравственной стороне текста со своим личным ребёнком. То есть, если мы обсуждаем книгу, то, скорее всего, я немного объясню ему исторический контекст. По первому образованию я историк, мне это довольно легко сделать. Какие-то, может быть, причинно-следственные связи уточню. А кто плохой, кто хороший — он обычно сам довольно легко понимает. В хороших книгах это более или менее очевидно. Наверное, должен быть такой путь: соотносить книгу с собственным опытом и пытаться найти проявление того, о чём сказано в книге, в реальной жизни. И тогда всё правильно выстроится — что хорошо, что плохо.
— Стоит ли контролировать чтение подростков?
— Честно говоря, я вообще не представляю, как можно контролировать чтение подростка? Мне кажется, это что-то невозможное.
— Знаю маму, которая не даст книгу сыну-восьмикласснику прежде, чем не прочтёт её сама.
— Она мама, ей лучше знать, что её ребёнку делать и как. Но я так делать не буду. Думаю, что единственный возможный для меня вариант контроля чтения подростка — это пытаться обсуждать то, что он прочитал. И пытаться советовать то, что нравится мне самой. Сработает — не сработает, это, наверное, вопрос той степени доверия, взаимопонимания с ребёнком, которое сложилось к тому моменту, как он стал подростком. Если этого доверия и взаимопонимания нет, то хоть законтролируйся, ничего путного не выйдет.
— Евгения, за какими конкурсами в детской литературе вы стараетесь следить?
— Я слежу за несколькими конкурсами, результаты которых не только любопытны, но и напрямую влияют на издательскую деятельность и определяют круг чтения. Так, почти все лауреаты «Книгуру» и рукописи, которые вошли в Короткий список конкурса, довольно быстро находят своих издателей. С конкурсом «Новая детская книга» издательства «РОСМЭН» происходит ещё более интересная история, поскольку вокруг лауреатов номинации «Фэнтези» [в нынешнем году она называется «Фэнтези. Мистика. Триллер». — Примеч. ред.], из чьих произведений собирается издательский портфель фантастической серии, сформировалось целое сообщество, виртуальная группа «Terra Incognita», где обсуждаются книги, организуются встречи с писателями, проводятся «сходки» поклонников серии в разных городах. В последнее время хорошие книги появляются по итогам конкурса имени Сергея Михалкова, это тоже конкурс текстов для подростков. Наконец, очень любопытным кажется совсем молодой конкурс книжных проектов «Книга внутри» издательства «Самокат», в котором выбирали лучшие книжки-картинки современных российских художников. В прошлом году его провели впервые, и результаты кажутся мне очень интересными. А ещё интереснее то, что издательство вроде бы планирует проводить конкурс на постоянной основе, так что направление нестандартных авторских книжек-картинок, надеюсь, будет развиваться.
— Вы часто говорите о том, что книга может быть не очень хорошей с точки зрения литературы, если в ней говорится о чём-то очень важном, над чем хорошо бы задуматься. А где проходит грань между хорошей литературой и «хорошим смыслом»?
— Наверное, она скорее на уровне интуиции, на уровне личного читательского опыта каждого из нас. Я не люблю откровенно назидательные и воспитательные книги. А некоторые книги, которые таковыми не являются, все равно кажутся мне совершенно отвратительными. Недавно у нас был разговор с людьми, связанными с детской литературой: какие книги из тех, с которыми нам приходилось иметь дело, самые отвратительные? Я вспомнила, например, продолжение повести «Вам и не снилось» Галины Щербаковой, которое написала её дочь.
Если же говорить о критериях, то я назову все те параметры литературного анализа, с которыми мы обычно подходим к любой книге: качество стиля, качество языка, композиция, законченность, сюжет, вторично — не вторично и так далее и тому подобное. Но иногда книга так «торкает», что даже, кажется, и написана плохо, но как хорошо! Правда, такое бывает нечасто. И всегда, если говоришь об этой книге в публичном пространстве, приходится отмечать, что да, вот это в книге прекрасно, но надо иметь в виду, что вообще-то она довольно уязвима. И я бы к ней придралась, но по некоторым причинам не хочу этого делать.
— Вы часто используете термин «библиотерапия». Расскажите, пожалуйста, что это такое. Нужно ли это обычным родителям?
— Это возможность помочь ребёнку решить какие-то собственные психологические проблемы, облегчить психологическое состояние с помощью чтения, когда ребёнок соотносит себя, свое состояние с состоянием героя книги и находит какие-то новые пути, решения. Я обычно привожу пример из собственной жизни. Мой сын в три года боялся других детей, ужасно боялся детских площадок, начинал плакать, когда к нам подходили другие дети или другие взрослые. Вплоть до того, что неврологи предполагали аутизм. И тут мы начали читать книгу Анни Шмидт «Саша и Маша» — сборник коротких рассказов для малышей 3–5 лет, где двое ребятишек играют, как-то взаимодействуют, куда-то ходят. Всего этих сборников пять. Мы прочитали их с первого по пятый. Потом опять с первого по пятый. Раза четыре. И за эти несколько месяцев у ребёнка произошла очень сильная эволюция. К какому-то очередному прочтению «Саши и Маши» он стал активно взаимодействовать с другими детьми и научился играть, научился сюжетно-ролевой игре. Благодаря этой книге.
А когда он пошёл в первый класс, мы стали читать про малыша Николя. Этот мой нежный мальчик, который рыдал и страдал вообще от любой неприятности, стал остроумным, оптимистичным зубоскалом, примерно как персонаж Николя. И это было то же самое «западание» в книгу, которую мы читали. На тот момент книг о Николя было пять. И мы снова прочитали все пять сборников по нескольку раз.
Думаю, библиотерапия в обыденном, не профессиональном понимании — это возможность прожить книгу как часть своей жизни, соотнести со своим собственным опытом. Хотя на самом деле библиотерапия — это всё-таки близкая к медицине практика по облегчению психологического состояния больных людей. Но можно сказать, что есть особое её ответвление, рождённое непрофессионалами. Бытовая библиотерапия или материнская. Можно так назвать.
— Спасибо за интересный разговор.
