Станислав Востоков. Детский сад какой-то… или Руководство по воспитанию дошкольников: Главы из повести

Прозаик и поэт Станислав Востоков принимал участие в семинаре молодых детских писателей, проходившем в феврале нынешнего года в Переделкино. А чуть раньше обратил на себя внимание публикациями в периодической печати и двухтомной антологии «Классики». Его обаятельная повесть «Детский сад какой-то… или Руководство по воспитанию дошкольников», сокращённый вариант которой мы предлагаем вашему вниманию, была тепло встречена критиками, присутствовавшими на семинаре, и заслужила похвалы руководителя одного из мастер-классов, известного писателя Валерия Михайловича Воскобойникова. Желаем Станиславу дальнейших творческих успехов и, в особенности, скорейшей публикации его повести в книжной (полной и окончательной) версии.

16 сентября, понедельник
Иногда меня называют гением. Но чаще — просто Геной. А фамилия моя Спицын.
Не все верят, но в свои пять лет я уже умею читать, писать и сочинять китайские стихи. К китайскиим стихам меня привлекло их название — «танки».
С сегодняшнего дня я решил вести дневник, потому что у меня появляется много разных мыслей, которые следует записывать. Они помогут будущим дошкольникам избежать ошибок моего поколения.
Мне иногда очень сложно понять, почему в этой жизни всё так, а не иначе.
Вот почему я — Спицын, и моя мама — Спицына, и мой папа — Спицын, а бабушка — Божукова? Я спросил её: почему мы — Спицыны, а она — Божукова? И не хочет ли она стать Спицыной? А она ответила, что Спицыных у нас и так много, а Божукова — одна. Поэтому она лучше со своей фамилией останется.
А ещё мне интересно, что у всех есть родители. Но ведь у самого первого человека их, конечно, не было. Потому что он был первым. Как же он рос без них? Кто его кормил кашей и играл с ним в воспитательные игры?
Я хожу в детский садик номер три. Там есть всё, что нужно: качели, оладушки со сметаной и сторож, которого зовут Николай Иванович. Он уже много прожил. Может, целых двадцать лет или даже больше. Он говорит, что уже жизнь понюхал, а я нет. Но это неправда. Я её тоже понюхал.
Жизнь Николая Ивановича пахнет керосином и крепким чаем. А моя — в обед борщом, а утром, когда папа идёт на работу, — мужским одеколоном «Консул».
В садике сегодня ничего интересного не случилось. Только Лосев упал. Он на шнурки левой и правой ноги подумал, что они от одного ботинка, и вместе связал.

20 сентября, пятница
Сегодня на обед мы ели молочный суп с макаронами. Лосев у своих соседей по столу — Гарика и Юли — всё молоко через макаронины выпил. Он их незаметно в тарелки к соседям подложил и через них молоко высасывать начал. Юля с Гариком сначала не понимали, почему в их тарелках молока всё меньше становится. А когда Лосев последнее молоко втянул, раздалось громкое хлюпанье, и они сразу всё поняли.
Воспитательница Вера Александровна тут же Лосева в угол поставила.
Только я не пойму, почему человека за проступки в угол ставят?
Неужели он в углу лучше станет? Если человек всё время будет в углу стоять, то наоборот, бандитом вырастет и всех убивать будет.
Я сказал Вере Александровне:
— Лучше заставьте Лосева обратно молоко через макаронину вылить. Всё равно от стояния в углу он лучше не станет.
А Вера Александровна ответила:
— Это делается не для того, чтоб Лосев лучше стал. А чтоб другие дети боялись в угол попасть и нехорошие поступки не повторяли. Это способ воспитания. Не суйся в мою работу со своими методами.
Вера Александровна — хороший человек. Но она так к нашему воспитанию подходит, будто сложную деталь на станке выпиливает. Всё у неё по книжке. «Методическое пособие для занятий с дошкольниками» называется. Вера Александровна часто с нами играет в воспитательные игры из этой книги.
— А сейчас мы будем играть в «ручеёк»! — говорит она весёлым голосом и хлопает в ладоши. В этой книге написано, что игры с дошкольниками надо всегда начинать бодрым тоном.
Потом она разбивает нас по парам и мы встаём в такую очередь (позиция А, рис. 1). Затем последняя пара проходит между игроками (позиция Б, рис. 1), которые держат над ней руки, и встаёт спереди. Потом перед ними встаёт предпоследняя пара, затем ещё одна (позиции В и Г, рис. 1). Пока первая пара снова не оказывается сзади. Я думаю, в эту игру играют солдаты во время строевых учений.
Мне больше нравится, когда Вера Александровна нам сказки читает. Сегодня мы слушали про Красную Шапочку.
У Красной Шапочки заболела бабушка, и мама послала Красную Шапочку к бабушке с гостинцами, чтобы та скорее поправилась. Приходит Красная Шапочка в её домик, а там — волк. Он бабушку съел, а себя решил за неё выдать.
А Красная Шапочка, вместо того чтоб бежать сломя голову, начинает волка спрашивать:
— Бабушка, а почему у тебя такой большой нос?
— Бабушка, а почему у тебя такие большие уши?
— Бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?
В общем, плохо всё кончилось.
Не понимаю, неужели у неё бабушка такая страшная, что её трудно отличить от волка?

22 сентября, воскресенье
Сегодня мы с бабушкой ходили в картинную галерею, чтобы укрепить мой художественный вкус. Вкус мой креп от картины к картине, и когда мы подошли к полотну «Утро в сосновом бору», я понял, что меня уже не испортить никаким абстракционизмом.
Я стоял и восхищался глубиной образов четырёх медведей, запечатлённых на картине. Меня поразило терпение животных, которые, позируя художнику, простояли много часов на бревне.
В музее я подумал, что напрасно у нас в группе не дают уроков изобразительного искусства. Наверняка, со временем мы смогли бы пополнить галерею своими неоднозначными произведениями. Особенно Лосев.

24 сентября, вторник
После посещения Третьяковки я решил приобщить к прекрасному и своих товарищей. Я принёс в группу альбом Ильи Репина и показал его Лосеву, как самому многообещающему художнику. У него темперамент такой, как надо — буйный. Лосев с большим интересом отнёсся к показанным произведениям. Увидев картину «Иван Грозный убивает своего сына», он даже перестал ковырять в носу. Но когда мы дошли до портрета Мусоргского, запечатлевшего характерное лицо композитора в сочных красных тонах, Лосев захохотал. Потом он одолжил у меня альбом и за обедом стал неожиданно показывать портрет Мусоргского своим соседям. Они фыркали в книгу киселём, и лицо композитора покрывалось вишнёвыми пятнами. Казалось, что его вот-вот хватит удар.
Хоть и таким своеобразным способом, но они всё же почувствовали талант великого художника.

27 сентября, пятница
Сегодня Вера Александровна предложила нам продекламировать стихи, и я начал читать произведение Пушкина «Деревня». Но когда я дошёл до «Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!», Вера Александровна остановила меня:
— Всё, Гена, дальше не надо. Это вы не поймёте.
А Лосев сказал:
— Почему это мы не поймём? Мы что, никогда в деревне не были?
Но Вера Александровна ответила, что в её руководстве для воспитания дошкольников такого стихотворения нет.
— А какие есть? — спросил Гарик.
Тогда Вера Александровна встала со стула, построила нас кругом (позиция А, рис. 6) и, прихлопывая в ладоши, мы стали петь:
— Вот оно ка-ко-е, на-ше ле-то…

29 сентября, воскресенье
Выходные бабушка посвятила моему музыкальному образованию. Мы наслаждались Чайковским, Прокофьевым и Моцартом. И соседи наши наслаждались.
Музыка — очень сильное искусство. Кроме той, что по радио. Иногда она так тебя наполняет, что даже двигаться начинаешь в такт.
Например, я слушал симфонию Чайковского и жевал пирог. Серьёзно и размеренно. А потом кашу есть стал. Её жевать совсем не нужно, её сразу глотать надо. А ты сидишь, в такт музыке челюстями двигаешь. Ждёшь, когда барабан ударит, чтоб проглотить.
Кашу надо под марш есть, там в барабаны бьют чаще. А печенье — под польку-бабочку.
Ещё я книгу по истории читать начал.
Оказывается, раньше был такой царь. Он всем говорил, что делать, и очень сердился, если его не слушались. Он жил во дворце и там часто бесился с жиру. А ещё писал указы и ездил брать чужие города. А когда делать было совсем нечего, строил Кремль. Сначала из дерева, потом из белого камня, а потом из красного. А потом украшал по разному.
Я спросил у бабушки, не было ли у нас в роду какого-нибудь царя. Она ответила:
— Точно не припомню, но, по-моему, не было. А что?
— А то, что у меня иногда возникает сильное желание с жиру беситься.

30 сентября, понедельник
Сегодня приехали врачи и делали всем прививки в одно место. В левую руку. А Паша закрылся в шкафу для игрушек и стал кричать, что он боится, и что в нашу страну ввоз шприцев запрещён, как холодного оружия.
Но Пашу всё равно из шкафа вынули и укол сделали. А он кричал:
— Ай-ай-ай! Сейчас больно будет!
А врач говорит:
— Да что ты, не будет!
И уколол.
А Паша как закричит!
Потом у всех на месте укола шишечка выросла. Вера Александровна сказала, что эта шишечка «манта» называется.
— Почему манта? — удивился Лосев. — Её что, есть можно?
И он лизнул шишечку языком.
— Солёная! — сказал он и плюнул.

2 октября, среда
Сегодня мы играли в больницу. Маша и Юля забинтовали Пашу полотенцами, а он говорит:
— Доктор, скажите, я сильно болен?
— У вас очень опасная болезнь, — отвечает Юля, — называется — «терапевт».
— Скажите, — спрашивает слабым голосом Паша, — а я умру?
— Конечно, — отвечает Юля, — только мы вас сначала полечим.
И они ему стали горчичники из глины на рубашку ставить.
А потом, вечером, пришла Пашина мама и спрашивает:
— Чего это у тебя вся рубашка в грязи?
А он отвечает:
— Это доктора за мою жизнь боролись. Но я всё равно умер.

4 октября, пятница
Сегодня я вызвал Лосева на серьёзный разговор.
— Ты кем, — говорю, — хочешь стать?
Лосев подумал и ответил:
— Нахимовым.
— Почему? — (я-то имел в виду профессию).
— Потому что он умер как герой.
Сильно я тогда задумался над судьбой Лосева. У него такой характер, что если ему в голову что-нибудь втемяшится, он своего непременно добьётся.
Но через десять минут Лосев подошёл ко мне с крепкой задумчивостью в глазах.
— Нет, — сказал он, — не буду я Нахимовым.
— Почему? — опять спросил я.
— Людей жалко, — ответил Лосев. — Все же плакать будут.
Как мало нужно человеку, чтобы изменить ход всей своей будущей жизни!

7 октября, понедельник
Сегодня Вера Александровна читала стихотворение «Дом, который построил Джек». Оно толково описывает, кто для чего живёт. Синица — чтобы воровать зерно. Кот — чтобы ловить синицу. Пёс — чтобы за шиворот трепать кота. А корова — чтобы пса лягать. А Джек для них для всех дом строит. Вроде бы каждый делает немного, а убери кого-нибудь, сразу порядок нарушится, и коту придётся пшеницу воровать. А зачем коту пшеница?
Я спросил Машу:
— В чём у тебя смысл жизни?
А она ответила:
— Чтобы мама мне что-нибудь купила.
— Нет, — сказал я. — Ты не поняла. Для чего ты живёшь?
— Ну… — ответила Маша, — чтобы вырасти большой и сильной!
— А зачем тебе вырасти большой и сильной?
— А чтобы мама сказала: «Ой, какая ты большая и сильная!» И чего-нибудь мне купила.
Тогда я спросил Толика:
— Толик, для чего ты живёшь?
— Чтобы есть пряники! (Он как раз пряники ел.)
— А ещё?
Толик подумал и ответил:
— Так пряников же много.
— Ну, съешь ты все пряники и что потом?
— Что потом? Блины есть буду.
Что мне в Толике нравится, так это то, что он твёрдо знает, чего хочет от жизни.
Я подошёл к Вере Александровне:
— Вера Александровна, а для чего вы живёте?
Она отложила руководство по воспитанию дошкольников и громко объявила:
— А теперь — Тихий час!
После Тихого часа мы пошли на прогулку.
Во дворе сидел наш сторож Николай Иванович. Он пил чай и смотрел, как вороны летают в деревьях.
Я сел рядом, и мы так немного посидели и посмотрели на ворон.
— Николай Иванович, — спросил я, — а вы зачем живёте?
Николай Иванович отпил чая и сказал:
— А чтобы не так пусто было. Для полноты картины.
Да, совсем было бы пусто без Николая Ивановича

10 октября, четверг
У нас в группе появилась птица. Жёлтая, с глазами, похожими на чёрные капельки, — всё время по клетке скачет.
Мы всё думали, кто же это?
Я сказал, что, наверное, это — декоративная птица канарейка.
Но Лосев возразил:
— Никакая она не канарейка. Она же совсем дикая, вон как прутья грызёт. Она — какой-нибудь гриф, наверное. Только ещё маленький, птенцового возраста. Вот вырастет, отогнёт прутья, вылезет из клетки и всех из автомата перестреляет. Узнаете, какая канарейка.
Тогда мы позвали Гарика, чтобы он сказал, кто это — гриф или канарейка? Ведь Гарик в Грузии жил, а там, наверное, канареек много.
Гарик подошёл и ответил:
— Я не знаю, кто это, но это не орёл.
— Почему? — спрашиваем.
— Потому что у орлов вид гордый, а у неё — не гордый. Вон как скачет.
Действительно, скакала она шустро.
Потом подошла Вера Александровна и объяснила, что это — попугай, такая птица, которая в жарких странах живёт, на широкой Лимпопо, откуда Айболит приехал.
А я потом всё думал, про какую страну она говорила? Если про Африку, так Айболит оттуда не приезжал. Он — местный.

13 октября, воскресенье
Вчера мы с бабушкой ходили в зоопарк. Я прослушал интересную лекцию о разнообразии животного мира на нашей планете. Из услышанного я вывел одно прямо-таки убийственное правило: если животное необычное и яркое, например, какаду, то живёт оно непременно за границей. А если — обычное и серое, например, волк, то — у нас. Неприятное, надо сказать, открытие!

16 октября, среда
Сегодня у Николая Ивановича заболела сестра. Теперь он уже смотрел не на небо, а куда-то в себя. Наверное, в душу. Мы, чтоб развеселить Николая Ивановича, пришли к нему и спели: «Вот оно какое, наше лето!». А Паша подарил ему робота-терминатора, правда, без руки. Но Николай Иванович сказал, что это ничего, что руку Паша потом додарит. Когда найдёт.
Вера Александровна начала шарф вязать. А в углу сегодня никто не стоял. Бывает же.

20 октября, воскресенье
В субботу папа и мама взяли меня с собой в гости. Там был мальчик моего возраста. Этот мальчик подошёл ко мне и сказал:
— Давай возьмём пакет, надуем и залезем под стол. А когда все сядут обедать — бабахнем!
— Зачем? — не понял я.
— Весело будет, — объяснил мальчик.
Я отказался, а он надул пакет, залез под стол и, когда все сели обедать, бабахнул. Мальчика отлупили, а я долго думал, чего же в этом весёлого?
Наверное, я в жизни чего-то не понимаю.

21 октября, понедельник
Сегодня Вера Александровна проводила воспитательную игру-уборку. Когда она увидела раскиданные нами игрушки, тут же взяла методическое пособие для воспитания и стала его читать. А потом сказала:
— Смотрите, ураган раскидал дома по земле! Давайте мы словно бы станем великанами, соберём это разрушенное жильё и поставим на место, чтобы люди смогли вернуться в свои дома!
Мы стали собирать здания, разбросанные по земле, а великан-Лосев мне и говорит:
— При чём здесь ураган? Она что, не видела, что это мы игрушки раскидали?
Я ответил, что может и не видела, потому что увлеклась вязанием.
— Детский сад какой-то, — ответил Лосев. — Мне иногда за нашу Веру Александровну страшно становится, поскольку кажется, что у неё со здоровьем не всё в порядке. А ведь у неё семья.
А я подумал, что у взрослых, наверное, ум очень сложный, поэтому они трудности простым способом решить не могут.

23 октября, среда
Сегодня в нашу группу комиссия приехала — две тётеньки и дяденька. Нам сказали причесаться и построиться. Мы причесались и построились.
— Ой, какие хорошие детки! — сказали тётеньки.
— Всё ли у вас есть? — спросил дяденька.
— Литературы мало, — сказал я.
Дяденька повернулся и сказал тётенькам:
— Обеспечьте детский сад литературой!
Вечером нам привезли набор кубиков с буквами на боках.
Их хватило только на то, чтоб сложить одно слово: «Буратино».
— И всё? — спросил Толик.
— Если хочешь узнать, что было дальше, кино посмотри, — посоветовал Лосев. — Больше одного слова в день вообще читать вредно.
Наверное, Лосев сказку про Буратино до конца жизни читал бы.

24 октября, четверг
Сегодня Вера Александровна объясняла нам алфавит по кубикам с буквами. Она показала нам кубик с буквой «Р» и спросила:
— Ну-ка, дети, что это за буква?
Мы переглянулись. Что мы, «Р» никогда не видели?
— Эр, — говорим.
— Молодцы! — обрадовалась Вера Александровна. — Теперь назовите слова на эту интересную букву. Ну-ка, Лосев!
— Расстрел! — сказал он.
Вера Александровна задумалась и больше Лосеву придумывать слова не предлагала.
— Маша! — сказала она.
— Розовая чашка! — ответила Маша.
— Молодец, Маша! — похвалила Вера Александровна. — Теперь Гена!
— Радиатор, — говорю.
— Гена, — ответила Вера Александровна, — я попросила тебя слово назвать, а не показывать, какой ты умный!
А я и не показывал. Если б мне надо было показать, какой я умный, я бы «реинкарнация» сказал.

27 октября, воскресенье
Сегодня мы с бабушкой сочиняли стихи по методу китайских поэтов-монахов. Мы сидели на лавочке и описывали то, что видим.
Бабушка сочинила стих о двух других старушках:
— Идут по дороге бабушки,
Они только что из очереди.
Перед ними картошка закончилась,
А новую привезут только завтра.
В это время мой сосед Славка вышел выгуливать свою собаку, и у меня сочинилось вот что:
— Выходит с большою собакой
Гулять маленький Славка.
Но кто кого ведёт,
Я так и не понял.
Потом у бабушки появилось такое стихотворение:
— Над нами собираются тучи.
Снимают соседи бельё.
Замёрзли от ветра руки,
А шапки остались дома.
А я придумал вот что:
— Покрываюсь гусиной кожей,
Дрожу от ветра сильнее,
В носу стало щекотно,
Сейчас я чихну, по-моему.
Тут бабушка сказала, что надо идти домой, а то в следующем стихе уже врач появится.

5 ноября, вторник
Сегодня Вера Александровна взяла отгул, и её заменяла Софья Трофимовна. Хоть на один день мы избавились от развивающих занятий и могли играть во что хочется.
Мы играли в поезд, а роль паровоза исполнял я. За меня зацепились мои товарищи, и я повёл их через бескрайнюю тайгу. А Гарик скакал вдоль рельсов на швабре и был местным грабителем. Но потом швабра выдохлась, и он отстал. Мы отсчитывали версту за верстой и вскоре доехали до Камчатки. Я так вошёл в роль, что у меня из ушей чуть не пошёл дым. Мы проехали через горящий мост, преодолели заслон партизан и, наконец, прибыли к месту назначения. Да, это вам не «рисунок 1, позиция А»!

12 ноября, вторник
Сегодня целый день лил дождь. Мы сидели в группе у окна и глядели, как по стеклу бегут капли.
Лосев сказал, что дождь льётся из космоса.
— Не знаешь, не говори, — ответила Юля. — Дождь насылает Бог.
Вера Александровна услышала наш разговор и сказала, что дождь — это обычная вода. Она льётся из туч, которые на самом деле — дым.
Но я не понял, как же вода держится в тучах, если они — дым?
— Вот поэтому она и не держится, а льётся, — пояснил Лосев. — Какой-то ты непонятливый.

13 ноября, среда
Сегодня опять целый день шёл дождь. Ума ни приложу, как в воздухе может набраться столько воды? После Тихого часа мы сидели на улице в беседке. Капли падали в лужи, и от этого к их краям расплывались большие полукруглые пузыри. А Вера Александровна читала нам сказку про Ивана-царевича, который победил Змея Горыновича. А я думал, как жалко, что не осталось ни одного змея. Они, наверное, очень красиво летели к закату.

14 ноября, четверг
Сегодня дождь продолжал идти до самого вечера. Остаток вчерашнего и позавчерашнего выливался. А у нас в группе на окне зацвёл кактус. Его цветок похож на летящего фиолетового жука.
Гарик сказал, что кактус, наверное, время года посчитал неправильно. Он над батареей стоит и поэтому думает, что на улице — лето. Гарик предложил его на улицу вынести, чтобы он поглядел, чего снаружи делается.
А мы ответили, ну и хорошо, что он неправильно посчитал. Зато у нас в группе теперь лето. А когда к концу весны кактус свою ошибку поймёт, уже снова цвести надо будет, и у нас опять лето настанет.

18 ноября, понедельник
Сегодня Лосев пробовал летать. Он встал на спинку кровати, подпрыгнул, но тут же упал и ушиб коленки. Юля сказала, что у Лосева слишком мало перьев, одни волосы. А Маша заметила, что Лосев чересчур тяжёлый. Недавно нас взвешивали врачи. Они сказали, что Лосев весит намного больше среднего — двадцать килограмм. А как могут двадцать килограмм по воздуху летать?
Если кто из нас и полетит, то это Гарик. Он меньше всех ест. Но Гарик не хочет быть птицей, он хочет стать джигитом.

19 ноября, вторник
Сегодня на встречу с нами в детский сад приходил художник. Он сказал, для того чтобы создать хорошую картину, не обязательно хорошо рисовать. Главное, почувствовать вдохновение. И если ты его почувствовал, нужно быстрее хватать карандаши, кисточки и рисовать.
А когда мы пришли из актового зала в группу, Лосев закричал, что чувствует вдохновение и чтоб ему скорее дали, чем рисовать. Гарик сунул ему чёрный карандаш, и Лосев стал рисовать на обоях пирата с пистолетом в руке.
А потом Лосев долго объяснял Вере Александровне, что нельзя себя сдерживать, если пришло вдохновение. Объяснял он это уже из угла. А Вера Александровна ответила:
— Если оно к тебе ещё раз придёт, то пусть приходит сразу с твоими родителями. Потому что я им всё равно обо всём сообщу.
А я всё думал: «О чём она сообщит?»
Наверное, о том, что у Лосева талант.

21 ноября, четверг
Сегодня Паша принёс в группу кучу золотых украшений и всем роздал. А потом явилась бабушка Паши и украшения отобрала. Она ещё спрашивала у каждого, не спрятал ли он чего-нибудь?
Когда она ушла, Лосев сказал Паше.
— Ты, Паша, извини, но какие-то вы с бабушкой разные. Ты — парень что надо, а бабушка твоя — жадная, не родная, что ли?
— Да ты что! — ответил Паша. — Разве бы я стал у неродной бабушки золото брать? Сам подумай.
Лосев подумал и ответил, что ему никакого золота не надо. Лучше он вырастет, накопит много денег, купит грузовик и уедет на нём в Якутию к нефтяникам.

25 ноября, понедельник
Сегодня днём Веру Александровну вызвали к телефону. Когда она ушла, Лосев выпустил попугая Дмитрия Степановича из клетки. Он стал летать по группе и кричать прокуренным голосом: «У нас совещание!» А потом сел на цветок-фикус и никак не хотел с него слезать. Даже кусался.
Лосев сказал, что, наверное, Дмитрий Степанович соскучился по родному африканскому лесу, взял цветок-фикус и вместе с попугаем засунул в клетку. Там Дмитрий Степанович ловко заработал клювом и через полчаса от цветка-фикуса одни крошки остались.
Лосев сказал, что это он от радости. А я подумал: вот она какая разная бывает, радость-то.

28 ноября, четверг
Сегодня Лосев спросил Толика, почему Толик толстый, а он, Лосев, нет. Едят-то они одинаково.
— Это потому, — ответил Толик, — что я спокойный. А в спокойных людях еда лучше усваивается.
Тогда Лосев решил стать спокойным. Но спокоен он был не больше десяти минут, пока мимо него на швабре не проскакал Гарик.
— Какой смысл быть толстым, если вся жизнь мимо пройдёт? — сказал Лосев.
С этими словами он сел на веник и поскакал за Гариком.

30 ноября, суббота
Сегодня мы ходили с бабушкой в Сокольнический парк. Там мы по определителю птиц определяли птиц. Бабушка определила двух синиц, четырёх снегирей и одного грача. А я долго не мог никого определить, но в конце концов набрёл на контейнеры с мусором, где определил целую стаю ворон. Так что, хотя по количеству видов я бабушке уступил, в общей численности, конечно, выиграл.
Потом мы сели на скамейку и стали смотреть на птиц. Вороны спокойно сидели на дубах и по-хозяйски поглядывали на людей. А синицы вертелись возле земли как крупная мошкара. Я думаю, это оттого, что веса у них мало, а нервов много. Вот и мотает их туда-сюда. У ворон веса больше. Вон они как спокойно сидят. Как барины.
А у слонов нервов, наверное, совсем нет, один вес.
Постепенно опустилась темнота и поднялись звёзды. Бабушка сказала, что они так далеко находятся, что даже и вообразить сложно. А я подумал: раз их свет уже здесь, то наверняка и частички самих звезд тоже.
Может, кто-нибудь на другой планете видит нас с бабушкой на скамейке и думает: во как сильно светят!
А мы посветим-посветим да и домой пойдём. Ужинать.

1 декабря, воскресенье
Утром бабушка сказала, что сегодня приходит зима. Я целый день просидел у окна, чтобы увидеть, как она придёт, но зима так и не появилась. Вечером, когда мы вышли гулять, я наступил в лужу, и она захрустела. Смотрю, а там лёд. Зима пришла.

5 декабря, четверг
Сегодня на завтрак была манная каша.
Лосев сказал, что от манной каши он сам каким-то манным становится. Что каша сразу во все руки проникает и в голову. И спать сразу хочется. Нужно, чтоб кашей перед сном кормили. Тогда все храпеть будут как убитые. Только сторожам нельзя давать, чтоб они ночью грабителей не проморгали.
Толик сказал, что книги делаются из дерева. А Паша ответил:
— Из какого дерева? Дурак, что ли? Её же порвать можно!
А потом они решили набрать в ванну воды и книгу туда запустить. Если не потонет, значит из дерева. А потонет, тогда из чего-нибудь ещё. Например, из полихролвинила.
Они набрали ванну и положили на воду «Методическое пособие по воспитанию дошкольников». Но держалось оно на воде недолго. Потому что сразу пошло ко дну.
И как раз когда Толик доставал пособие из воды, в ванную вошла Вера Александровна. Она всыпала обоим и поставила в угол думать о своём поведении.
Только думали они не о своём поведении, а о том, из чего же всё-таки книги делают. Не из кожи ли?

6 декабря, пятница
Сегодня пошёл первый снег. Мы глядели на него, сидя у окна, и нам казалось, что это не снег идёт вниз, а мы летим сквозь него вверх вместе с нашим детским садом. А нянечка Софья Трофимовна наливала нам компот и не знала, что летит вместе с нами в зимнее серое небо.

10 декабря, вторник
Сегодня Толик принёс банку машинного масла. Он хотел дверцы шкафчиков смазать, потому что они очень сильно скрипят. А Лосев придумал ещё и все стулья смазать, потому что они тоже поскрипывали, когда на них садились. А больше всех скрипел стул Веры Александровны, поэтому ему особенно много масла досталось. Как только Вера Александровна на свой стул села, его сидение сразу на её белом халате отпечаталось. Сначала она не заметила, потому что отпечаток у неё на задней стороне был. Но когда Лосев начал ржать как резаный, Вера Александровна поняла, что что-то не так. Она посмотрела в зеркало, а потом на Лосева накричала и поставила его в угол.
А Толик стал всех спрашивать, есть ли такое масло, которым можно было бы смазать Веру Александровну, чтобы она поменьше шумела?
Маша и Паша поспорили, кто сильнее — слон или кит? А Гарик ответил, что сильнее всех его дедушка из Кутаиси, потому что на его шее сидят три сына, пять дочек и пятнадцать внуков.

12 декабря, четверг
Сегодня заболели сразу трое — Толик, Лосев и Маша.
Наша комната сразу стала какой-то пустой. Мы целый день стояли и смотрели в окно. А там шло непонятно что, то ли мелкий снег, то ли крупный дождь.
Юля сказала, что такая погода существует специально, чтоб болеть. Лежишь в кровати, а вокруг тебя все скачут и говорят:
— Съешь, Юлечка, яблочка. Выпей, Юлечка, компотик.
Но не все же хилые. А что делать, если здоровье крепкое? Я, например, в проруби купался и — ничего. Нет в мире справедливости.

17 декабря вторник
Сегодня я прочитал в книжке, что Земля — шар, и это меня очень напугало.
Я подошёл к Вере Александровне и спросил, не беспокоит ли её, что наша Земля — шар?
А она сказала, что её больше беспокоит, почему у меня снова каша на рубашке.
Потом я с тем же вопросом обратился к Софье Трофимовне.
— А какая разница? — ответила она. — Хоть треугольник! Главное, чтобы хлеб всегда на столе был и дома все здоровы.
Тогда я понял, что надо идти к Николаю Ивановичу.
— Правда ли, что Земля — шар?
— Говорят, — ответил Николай Иванович.
— А не боязно вам на шаре жить?
— Так ты посмотри, вокруг — дома, столы. Есть за что зацепиться. Так что — не боязно.
Я огляделся. И правда, столбов и домов вокруг много. Можно жить.

19 декабря, четверг
Сегодня Вера Александровна раздала нам стихи, чтобы мы их выучили к новогоднему утреннику. Мне досталась загадка:

Стою на улице с метёлкой, Глаза из пробок, красный нос, Я охраняю вашу ёлку, Смотрю бесстрашно на мороз.

Сначала я подумал, что отгадка — дворник. А потом решил, что раз охраняет ёлку, значит не простой дворник, а лесной. А на мороз он смотрит бесстрашно потому, наверное, что перед этим выпил самовар горячего чая. А потом я подумал: почему «на улице», если в лесу? Может, он ёлку охраняет от строителей, которые через лес улицу прокладывают?
Что-то не то. И почему глаза-пробки? Это уже совсем странно. Ночью в лесу стоит дворник, а у него глаза-пробки. Такое на утреннике расскажешь — все испугаются.
А потом Вера Александровна объяснила, что это снеговик. Я подумал, что, наверное, очень давно снеговиков не видел, раз загадку не отгадал.
А Лосеву попалась песенка снежинки:

Я искристая снежинка, Я летаю в высоте, И парю я как пушинка, И белею в темноте.

Лосев сказал, что такую песенку ему только враг мог подсунуть. Он объяснял, что «белею в темноте» ещё ничего, поскольку можно подумать, что это привидение или скелет. Но остальное — совсем плохо. Он говорил, что лучше бы ему про войну дали прочитать.
Но Вера Александровна ответила, что Лосев обойдётся и что про снежинку тоже интересно.

20 декабря, пятница
Сегодня Гарик сказал, что стихи, которые ему дали для новогоднего утренника, он читать ни за что не будет.
Они у него такие:

Я снег белый, мягкий. Летаю кругом, Кружусь я зимой над полями. Леса укрываю я белым ковром И громко скриплю под ногами.

Гарик сказал, что он гордый человек и не собирается ни у кого скрипеть под ногами.
А Вера Александровна ответила:
— Что ж теперь, мне это стихотворенье читать? Я тоже гордый человек.
А Лосев посоветовал Гарику заменить в стихотворении слово «громко» на «гордо», чтобы не уронить своего достоинства.

26 декабря, четверг
Сегодня за завтраком Гарик начал икать и никак не мог остановиться. Лосев сказал, что когда кто-нибудь икает, нужно его постучать по спине, и огрел Гарика между лопаток.
Но ему лучше не стало.
Тогда Юля дала ему попить свой компот.
Однако Гарик продолжал икать.
Потом Вера Александровна сказала, чтобы Гарик попрыгал. Он поднялся и стал скакать на месте как заводной. А потом остановился и замер — помогло или нет? И сразу же икнул.
Лосев закричал, что нужно спасать товарища и предложил вызвать скорую помощь или МЧС.
Тут Софья Трофимовна велела Гарику произнести: «Икота, икота, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого».
Гарик это сказал и тут же икать перестал.
А когда вечером за Юлей пришёл её папа, все увидели, что он икает и не может остановиться.
— А как вас зовут? — спросил Лосев.
— Яков, — ответил Юлин папа.

30 декабря, понедельник
Сегодня был утренник. Мы надели новогодние костюмы и выстроились у дверей зала, где сидели наши родители.
Одна воспитательница играла на пианино, а мы заходили по одному и выступали.
Первым пошёл я. У меня была метла Николая Ивановича и накрашенный красным нос. Я встал в центре зала и прочитал:

Стою на улице с метёлкой, Глаза из пробок, красный нос, Я охраняю вашу ёлку, Смотрю бесстрашно на мороз.

Вера Александровна говорит родителям:
— А ну, угадайте, кто это?
Наши родители долго думали. Особенно Юлин папа Яков морщился. Наконец, он сказал:
— Дворник, что ли?
Я хотел ещё раз прочитать стих, чтобы все поняли: ответ — не дворник, а снеговик. Но Вера Александровна утащила меня в угол за пианино. А затем объявила:
— Сейчас Лосев прочитает нам стих снежинки.
И она строго посмотрела на Лосева, намекая, чтобы он чего-нибудь не выкинул. Но Лосев выкинул.
Наряженный в костюм снежинки, он с суровым лицом выступил перед зрителями и завёл:

Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спалённая пожаром, французу отдана?

И Лосев рассказал про то, как французский император хотел захватить Россию, но у него ничего не получилось.
Родители долго хлопали, но потихоньку спрашивали друг друга, отчего снежинка рассказывает про войну? Наверное, потому что дело было зимой? Следующим номером был Гарик.
— А сейчас Гарик прочтёт нам про снег, — пообещала Вера Александровна. Однако в её голосе была большая неуверенность.
Гарик неспешно вошёл, украшенный со всех сторон ватой, и все сразу увидели, что он — человек гордый.
Он прочитал:

Я снег белый, гордый. Летаю кругом, Я гордо кружусь над полями. Леса укрываю я гордым ковром И храбро скриплю под ногами.

Гарик стоял, высоко подняв голову, и был очень похож на гордый снег, про который читал.
Родители опять ничего не поняли, но хлопали изо всех сил, потому что стих был прочитан хорошо.
Потом Гарик сел к нам в уголок, и Вера Александровна объявила танец снежинок. Но голос её сильно дрожал.
Только волновалась она зря — снежинки пели нужную песню и, когда надо, хлопали в ладоши.
Только вертелись они иногда в разные стороны.
После утренника я подошёл к ребятам из младшей группы нашего детсада и отдал им первый том своего дневника.
— Он поможет вам избежать ошибок моего поколения, — объяснил я.
Они посмотрели на дневник и сказали:
— А мы читать не умеем.
— Так это даже лучше, — сказал я. — Вот сразу по нему и учитесь.
Какие у них ясные, не замутнённые воспитательными играми лица!

1 января (так, сейчас… по-моему, среда)
Вчера я проснулся с таким чувством, будто у меня день рождения, и очень удивлялся, потому что день рождения у меня в мае.
Но потом я вспомнил, что сегодня Новый год. Бабушка сказала, что в Новый год у всех должно быть ощущение дня рождения, поскольку в этот день весь мир как бы рождается заново.
И верно, бабушка сразу как-то помолодела. Стала какая-то вся новая, будто только что сделанная. И за окном всё было свежее, блестящее.
И мама сегодня была какой-то новой, и папа как из магазина.
День за приготовлениями к празднику прошёл быстро.
Папа сходил в садик и пригласил к нам на Новый год Николая Ивановича.
Он пришёл, когда мы уже собрались за столом, и по телевизору начали бить куранты.
И он тоже был новый и даже сверкающий от снега.
Тут куранты пробили двенадцать, и я крикнул:
— С новым вас Николай Иванычем!
И все закричали:
— Ура-а-а!!!

Фрагменты повести Станислава Востокова «Детский сад какой-то… или Руководство по воспитанию дошкольников» предоставлены «BiblioГиду» автором и публикуются с его согласия.