Хорхе Луис Борхес. АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ
(отрывок)
Дома у нас обычно говорили и на английском и на испанском. Если бы меня спросили о главном событии в моей жизни, я бы назвал библиотеку моего отца. В самом деле, мне иногда кажется, что я так и не вышел за пределы этой библиотеки. Я и сейчас могу её нарисовать. Она находилась в отдельной комнате с застеклёнными шкафами и, вероятно, насчитывала несколько тысяч томов. Будучи очень близоруким, я забыл большинство лиц, знакомых мне в те времена (возможно, когда я думаю о своём дедушке Асеведо, я думаю о его фотографии), однако я живо представляю себе очень многие гравюры энциклопедий Чемберса и Британской. Первой повестью, которую я прочитал, был «Гекльберри Финн». Затем были «Закалённые» и «Чудесные дни в Калифорнии». Прочёл я также книги капитана Марриета, Уэллса «Первые люди на Луне», По, однотомник Лонгфелло, «Остров сокровищ», Диккенса, «Дон Кихота», «Школьные годы Тома Брауна», «Сказки» братьев Гримм, Льюиса Кэрролла, «Приключения мистера Верданта Грина» (книжка, теперь забытая), «Тысячу и одну ночь» Бертона. Книга Бертона, изобиловавшая тем, что тогда считалось непристойностями, была под запретом, и мне приходилось читать её украдкой, на крыше. Но я в это время был так увлечён волшебством, что вовсе не замечал этих предосудительных мест, я читал сказки, не подозревая о каком-то ином их смысле. Все упомянутые книги я прочёл на английском. Когда впоследствии я читал «Дон Кихота» в оригинале, это звучало для меня как плохой перевод. До сих пор помню красные томики с золотым тиснением издательства Гарнье. В какой-то период отцовская библиотека была разрознена, и когда я прочитал «Кихота» в другом издании, у меня было чувство, будто это не настоящий «Дон Кихот». Позже один из друзей подарил мне издание Гарнье с теми же гравюрами, теми же примечаниями и с теми же опечатками. Все эти элементы для меня — часть книги; именно таким вижу я настоящего «Дон Кихота».
На испанском языке я также прочитал много книг Эдуардо Гутьерреса об аргентинских разбойниках и «десперадос» [«Desperados — отчаянные (исп.)»] — лучшая из них «Хуан Морейра», — равно как его «Военные силуэты», где дано яркое описание гибели полковника Борхеса. <…> Прочитал я также «Факундо» Сармьенто, множество книг по греческой, а позже по древнескандинавской мифологии. Поэзия явилась мне на английском языке — Шелли, Китс, Фитцджеральд и Суинберн — все любимцы моего отца, который мог их цитировать большими кусками, что частенько и делал.
<…>
Начал я писать в шесть или семь лет. Я старался подражать испанским классическим писателям, например Мигелю де Сервантесу. Кроме того, на довольно скверном английском я составил нечто вроде учебника греческой мифологии, списанного, без сомнения, у Лэмприра. Это, вероятно, была моя первая проба пера. Первым же моим рассказом была изрядно нелепая вещь в манере Сервантеса, рыцарский роман — «La visera fatal» («Роковое забрало»). Эти сочинения я переписал очень аккуратно в свои тетрадки. Отец в моё творчество никогда не вмешивался. Он хотел, чтобы я сам совершал предназначенные мне ошибки и однажды сказал: «Дети учат своих родителей, а вовсе не наоборот». Лет девяти я перевёл на испанский «Счастливого принца» Оскара Уайльда, и мой первый перевод был напечатан в одной из ежедневных газет Буэнос-Айреса «Эль Паис». Поскольку он был подписан просто «Хорхе Борхес», все, естественно, подумали, что это перевод моего отца.
<…>
Моё первое настоящее знакомство с пампой произошло в году 1909-м, во время поездки в имение наших родственников возле Сан-Николаса, на северо-западе от Буэнос-Айреса. Я помню, что ближайший к нам дом казался каким-то пятнышком на горизонте. Бескрайние эти просторы, сказали мне, называются «пампа», а когда я узнал, что батраки на фермах — это гаучо, вроде персонажей Эдуардо Гутьерреса, это придало им в моих глазах особый ореол. Я всегда приходил к знакомству с реальностью через книги.
ПРИМЕЧАНИЯ
«Кто-то гордится каждой написанной книгой, / я — любою прочтённой», — так сказал Хорхе Луис Борхес в стихотворении «Читатель». Книги были ему необходимы как воздух, как средство общения со всеми живущими и давно ушедшими мыслителями и поэтами. Ему не мешала отдалённость во времени и расстояние в пространстве, чтобы писать о реальных или вымышленных героях и мирах, где они обитают. Точно так же и читатель Борхеса невольно принимает условия игры и становится гражданином Вселенной.
Текст приводится по изданию: Борхес Х. Л. Автобиографические заметки // Борхес Х. Л. Сочинения : в 3 т. — Рига : Полярис, 1994. — Т. 3. — С. 503—507.
«Гекльберри Финн», «Закалённые», «Чудесные дни в Калифорнии» — произведения Марка Твена. Повесть «Приключения Гекльберри Финна» — «забавный и печальный рассказ о чернокожем рабе, который вместе с мальчишкой плывёт на плоту по бескрайним водам одной американской реки», — Борхес ставил рядом с самыми великими книгами; «Закалённые» (в рус. пер. — «Налегке») — сборник очерков, в которых отразились впечатления автора от калифорнийской «золотой лихорадки».
Капитан Марриет — английский писатель Фредерик Марриет (1792-1848) двадцать пять лет прослужил на флоте, пройдя путь от гардемарина до капитана первого ранга. Жизнь, полная приключений и опасностей в бурную эпоху наполеоновских войн, экспедиции в дальние страны отразились в его книгах. Романами Ф.Марриета «Мичман Изи», «Морской офицер, или Жизнь и приключения Фрэнка Мидлмея», «Яков Верный», «Пират», «Корабль-призрак» зачитывались мальчишки XIX-XX вв.
«Школьные годы Тома Брауна» — книга английского прозаика Томаса Хьюза (1822-1896).
«Тысячу и одну ночь» Бертона — сэр Ричард Бертон (Бёртон) перевёл арабские сказки в середине 1880-х гг. под названием «Книга тысячи и одной ночи». Британский офицер, дипломат, путешественник, поэт, прозаик, переводчик, этнограф, гипнотизёр, — один из тех англичан, что были навеки «очарованы Востоком». В 1853 году, искусно изменив внешность, Бертон совершил паломничество в Мекку и Медину. Борхес подробно пишет об этом странном и незаурядном человеке в эссе «Переводчики “Тысяча и одной ночи”» и в лекции «Тысяча и одна ночь»: «У меня дома стоят семнадцать томиков перевода Бертона. Я знаю, что никогда не прочитаю их все, но знаю, что в них заключены ночи, которые ждут меня; что жизнь моя может оказаться несчастливой, но в ней есть семнадцать томиков, в которых соединится суть вечности “Тысячи и одной ночи” Востока».
Гарнье — речь идёт о французском издательстве братьев Гарнье. Огюст и Ипполит Гарнье основали его в 1833 году. Расширяясь и видоизменяясь, издательский дом Гарнье продолжает свою деятельность и в наши дни.
Эдуардо Гутьеррес — аргентинский поэт, старший современник Борхеса. Его именем писатель назвал свою первую прозаическую книгу.
Фитцджеральд — Эдвард Фитцджеральд, английский поэт и переводчик, открывший европейцам поэзию Омара Хайама. Первое издание «Рубайат» Хайама в авторизованных переводах Э.Фитцджеральда вышло в 1859 году, имело невероятный успех и до конца XIX века переиздавалось двадцать пять раз. Среди лекций и эссе Борхеса есть и «Загадка Эдварда Фитцджеральда».
Пампа — южноамериканские степи и равнины с высокими травами и вечно-зелёным кустарником. В пампе (или пампасах) пасутся знаменитые аргентинские быки, её засевают пшеницей и другими злаками. Пампа — кормилица Аргентины, Уругвая и Бразилии.
Гаучо — пастухи и скотоводы Аргентины, осевшие в пампе переселенцы из Европы. Ни одна из многочисленных войн XIX века в Латинской Америке не обходилась без участия этих смелых и стойких людей, выросших в седле. В Аргентине и Уругвае сложилась целая «литература гаучо». Одним из самых ярких произведений этого жанра была поэма о гаучо Хосе Рафаэля Эрнандеса Пуэрредона «Мартин Фьерро», которую многократно упоминает Борхес в своих произведениях и интервью.
