Дашевская Нина Сергеевна
Нина Дашевская
1. Дата и место рождения.
Мои родители из Одессы, бабушка из Грузии, а я родилась в Твери, 23 мая 1979 года; классическое советское происхождение. Чувствую родственные связи и с Украиной, и с Грузией.
В Твери я прожила всю невзрослую жизнь — школа, музыкальная школа, речки Тверца и Волга. Потом — прекрасное музыкальное училище. В 18 лет я уехала в Москву и с тех пор живу здесь.
2. Где Вы учились и «кем» работали (кроме как по призванию)?
Музыкальное училище в Твери, потом Московская консерватория. Работала в Государственном камерном оркестре России; потом — в Детском музыкальном театре им. Н.И.Сац, тоже в оркестре.
3. Ваша первая публикация.
Сказка «Паровоз, который хотел играть на скрипке» («Кукумбер», 2009 год).
4. Ваши псевдонимы (если Вы хотите их назвать).
Никогда не было.
5. Какие свои произведения Вы хотели бы видеть в нашем библиографическом списке?
Сборник рассказов «Около музыки» (М. : РОСМЭН, 2015).
«Семь невысоких гномов» — таблица умножения в стихах и картинках, (СПб. : ДЕТГИЗ, 2011).
Повесть «Скрипка неизвестного мастера» скоро выйдет в «ДЕТГИЗе».
Повесть «Вилли» тоже должна выйти в этом году в издательстве «КомпасГид».
6. С какими художниками-иллюстраторами Вам нравится работать?
У первой моей книжки был замечательный художник Ольга Швейцер.
«Скрипку неизвестного мастера» рисовала Катя Казейкина, и мне очень нравится её работа.
А ещё хотелось бы когда-нибудь поработать с Леной Ремизовой. Видела её работы, связанные с музыкой. Очень хорошие.
ВОПРОСЫ НА ВЫБОР
1. Кем Вы хотели стать в детстве?
Никем. Я вообще никогда всерьёз не думала о взрослой жизни, о будущем. На вопрос «кем хочешь стать?» в детстве стандартно отвечала — «учителем начальных классов», просто это была понятная мне профессия. Хотя кого-то учить мне в детстве не нравилось.
Потом я стала думать о работе в оркестре; тогда мне казалось, оркестранты — это уникальные люди вроде космонавтов, ведь в моём городе оркестра не было.
И теперь я действительно работаю в оркестре и, возможно, скоро начну работать в школе.
Но всё же это скорее совпадение, чем осуществление мечты, просто так вышло.
2. Зачем Вы ходили в школу?
Не приходило в голову не ходить. Хотя в целом мне казалось, что учебный материал можно пройти и дома. Сейчас думаю, главные учителя в школе — литературы и истории. Остальные предметы можно освоить без учителя, они более объективны, что ли. А история и литература — очень субъективные, важно отношение учителя к предмету, его преподавательский и человеческий талант.
Если бы в то время был развит экстернат, то в средней школе я, наверное, выбрала бы такую систему.
Как ни странно, любимым моим школьным предметом была и остаётся математика. После седьмого класса я ушла в музучилище, и единственный предмет, который мне хотелось изучать дальше, — математика. Думаю, если бы не музыка, я могла бы преподавать математику в школе, а лучше — вести какой-нибудь кружок для особо интересующихся.
А вот общение в музыкальной школе было более близким и с учителями, и с другими учениками. То есть мне бы не хотелось, чтобы учитель ходил ко мне домой: мне нравилась именно моя музыкальная школа. У меня была очень хорошая.
Разница с общеобразовательной школой заложена в самой природе музыкального обучения: индивидуальные уроки по специальности, с одной стороны, — ты напрямую общаешься с учителем; и игра в ансамбле — с другой, это такие настоящие рабочие отношения с другими учениками.
3. О ком из старших Вам хочется рассказать: родителях, учителях, соседях?
Как раз о своих музыкальных учителях.
Степан Ованесович Мильтонян — мой учитель скрипки в училище. Удивительный человек. Кто-то сказал ему: знаете, все ваши ученики — хорошие люди. И эти слова он ценит больше любых побед учеников на конкурсах.
Он водил нас в байдарочные походы и учил ходить по снегу босиком. Автор музыкальной методики, терпеть не может музыкальную «дрессировку» учеников. Часто не давал ответа «как надо», заставлял искать своё, делать по-своему.
Его ученики играют концерты и работают в лучших оркестрах нашей страны.
А в консерватории у меня был совсем другой профессор, тоже удивительный, — Маринэ Яшвили. Настоящий большой музыкант. На уроке она могла вообще ничего не говорить. Играешь ей, а она улыбается (она всегда ослепительно улыбалась) и спрашивает: теперь тебе всё ясно?.. И точно, многое становилось ясно просто от её присутствия.
Она не любила заниматься технологией, ремеслом. Могла просто взять и показать, и многое становилось ясно. Не в том смысле, что нужно сыграть так же, а именно сама идея — чего тебе не хватает.
А ещё она любила приглашать нас в гости и кормить. Любила говорить: кто плохо ест — работает так же. «Вот поэтому у тебя звука нет! Ешь!»
Наверное, больше мне не приходилось так близко общаться с человеком, в котором бы так чувствовалось аристократическое происхождение. Она умела многие вещи просто взглядом говорить.
Про её игру что сказать…
Если вы любите скрипку, найдите в интернете, как она играет «Созерцание» Брамса.
Мне страшно не хватает их обоих.
4. Ваша любимая книга...
...в 7 лет?
Не помню. Читала всё подряд, был важен сам процесс. Это было, что называется, заглатывание книг. От книги нельзя оторваться — но при этом всё довольно быстро стирается из памяти.
Меня ограничивали в чтении — с одной стороны, падало зрение. С другой — наверное, знакомая всем музыкантам история: «Опять читаешь! Иди занимайся!»
Так что в чтении был, кроме всего прочего, некоторый романтизм полузапрещённого дела.
Первая книга, которая, пожалуй, стала любимой, — «Журавлёнок и молнии» Крапивина.
...в 15 лет?
Книги старшей сестры и брата всегда вызывают самый большой интерес. Думаю, именно математические интересы брата и литературные — сестры во многом определили то, что люблю я. Именно у сестры я увидела Набокова, и в седьмом классе я впервые «заболела» писателем — мне хотелось читать у него всё. Это первое, наверное, понимание, что с помощью языка можно не просто рассказывать истории.
...сейчас?
Наверное… Нет, не знаю, невозможно назвать любимую книгу. Может быть, Стругацкие — «Хромая судьба». И «Улитка на склоне». Вообще, Стругацкие удивительны тем, что впечатление, полученное от их книг лет в 15-20, сейчас ровно такое же. Я так же перестаю видеть слова, цепляться за них. Ещё «Обитаемый остров», как мне кажется, удивительно актуальная книга сейчас.
Ещё очень много кого хочется назвать, чьи книги в моей жизни не просто так. В случайном порядке: Томас Манн, Экзюпери, Генрих Бёлль, Чехов. Недавняя и сильная история — Бродский.
А, вот. «Набережная неисцелимых» Бродского. Вот эта — самая любимая прямо сейчас.
5. Самый решительный поступок в Вашей жизни.
Я редко совершаю решительные поступки. Обычно всё происходит само; или принимаю то решение, которого, как мне кажется, от меня ждут близкие.
Про одну ситуацию всё же расскажу. Всегда мне было почему-то страшно не соглашаться с начальством на работе или с учителем в школе. Это даже не боязнь каких-то неприятностей, какой-то иррациональный страх. И однажды мне удалось через него переступить; это требовало решительности: сказать своему руководителю, что он неправ. Сильно неправ.
Кстати, мой герой в одной повести поступил очень похоже. Раньше, чем я сама в реальной жизни. Вообще герои воспитывают авторов: если он не прошёл мимо лежащего на улице человека, то и тебе уже нельзя. А то будет нечестно. Хотя, конечно, мои герои во многом лучше меня. Решительней, по крайней мере.
6. Черта характера, которая больше всего мешает Вам жить.
Как раз нерешительность с одной стороны и нетерпеливость с другой. И трудности с организацией времени и пространства.
7. Кого из писателей — живых и ушедших — Вы хотели бы собрать для дружеской беседы под зеленой лампой?
Всех!
8. Какая должна быть погода, чтобы написать хорошую книжку?
Всё равно. Я часто пишу в метро, например. Правда, в летнюю жару трудно написать что-то стоящее; а любая другая погода мне подходит.
9. Кто первым читает рукопись Вашей новой книги?
Сначала это была Дина Крупская, редактор журнала «Кукумбер». Сейчас чаще всего первый читатель — кто-то из пишущих друзей.
10. Почему Вам нравится быть писателем?
Не знаю. Я не очень понимаю, что такое «быть писателем». Я обычный человек.
И В ЗАКЛЮЧЕНИЕ —
НЕСКОЛЬКО СТРОК БЕЗО ВСЯКИХ ВОПРОСОВ
ИЛИ
«МАЛЕНЬКОЕ ПИСЬМО К ЧИТАТЕЛЮ О ЧЁМ УГОДНО»
Всегда можно найти повод для радости. Почти всегда. И часто важна не цель, а сам путь. Дорога. Очень хочется не пропустить ни одной прекрасной штуки, которые показывает нам жизнь.
