Минаев Борис Дорианович

НЕОБХОДИМЫЕ ВОПРОСЫ

Фотография Б.Минаева1. Дата и место рождения.

Родился 24 мая 1959 года в Москве.

2. Где Вы учились и «кем» работали (кроме как по призванию)?

Учился на факультете журналистики МГУ (1976-1981) и работал журналистом в таких редакциях: «Комсомольская правда» (1981-1984 и 1987-1991); журнал «Вожатый» (1984-1987) и наконец журнал «Огонек», где и работаю в настоящее время заместителем главного редактора. Писал в газете и в «Вожатом» о подростках, о школе, в общем, как тогда говорили, на воспитательную тематику. Как правило, описывал различные полускандальные и проблемные ситуации. Хотя были и материалы о хороших людях, такой жанр (ныне умерший) приветствовался в романтические годы перестройки (и до нее). И мне, кстати, он всегда очень нравился. Затем долго не писал в «Огоньке», занимался редактированием, сейчас снова пишу — в основном, об искусстве и спорте. Но это — журналистика. Какое это для меня призвание — первое или второе, честно говоря, не знаю. Знаю одно: с этих статей в «Алом парусе» (страница для подростков «Комсомольской правды»), с сотрудничества с «Пионером», с «Вожатым» для меня начался путь в литературу. Я читал письма в редакцию от ребят со всей страны, отвечал на них, и постепенно у меня возник замысел повести «Друг по переписке».

3. Ваша первая публикация.

Повесть «Друг по переписке». Журнал «Пионер», 1988 год. № 3, 4. Опубликована в сокращении, первый вариант был раза в два длиннее.

4. Ваши псевдонимы (если Вы хотите их назвать).

Псевдонимов нет.

5. Какие свои произведения Вы хотели бы видеть в нашем библиографическом списке?

Повесть «Друг по переписке». Книга «Детство Левы» (издательство «Захаров», 2001). Примечание: Рассказы из этой книги публиковались в «Пионере» (рассказ «Светлая полоса»), «Костре» («Эра телевидения»), альманахе «Ку-ка-ре-ку» («Живая рыба», «Политическая карта мира»), альманахе «Колобок и два жирафа» («Дома один», «Асфальт» и другие), в «Огоньке» и «Детской литературе». Самый первый рассказ «Урок мужества» опубликован в сборнике «Светит месяц» (Детгиз, год не помню). Но указывать публикации отдельных рассказов, конечно, не надо. Только «Пионер» и книгу.

6. С какими художниками-иллюстраторами Вам нравится работать?

С Евгенией Двоскиной. Только с ней всю жизнь и работаю.

7. Существуют ли на основе Ваших книг:

художественные фильмы;

мультипликационные фильмы;

звукозаписи;

театральные постановки;

музыкальные произведения?

К сожалению, пока никаких фильмов или спектаклей, опер и радиопостановок нет. А жаль.

8. Не могли бы Вы подарить нам свою фотографию с автографом?

Мог бы. Подарю при случае. [Обещанного, как известно, три года ждут, поэтому фотографию нам пришлось взять из книжки. — Прим. ред.]

ВОПРОСЫ НА ВЫБОР

1. Кем Вы хотели стать в детстве?

В детстве хотел стать разведчиком (как сейчас говорят, шпионом, что отражено отчасти в рассказе «Дядины погоны»). И писателем. Журналистом (плохо себе представляя, что это такое), захотел стать после просмотра фильма «Журналист». И не потому, что там показана красивая журналистская жизнь, а потому что сразу видно, что даже в советское время представители этой профессии обладали большей независимостью, чем все остальные. Первые художественные произведения — сказки, записки о дворе написал в 8-9 классе, в возрасте 14-16 лет. Затем попал в редакцию «Комсомолки» и абсолютно заболел редакционной атмосферой. В 15-16 лет хотел стать таким, как тогдашний Юра Щекочихин, капитан «Алого паруса» (то есть корреспондент, отвечавший за выпуск страницы для подростков). Не примерно таким, а точно таким же. Во всех деталях. Это был мой кумир. В детстве я хотел стать Юрой Щекочихиным. Но, к счастью, не стал. Или к несчастью, не знаю. Занимался боксом, но быть профессиональным спортсменом никогда не мечтал.

2. Зачем Вы ходили в школу?

Трудно сказать. Потому что не мог не ходить. Но в моем случае хождение в школу было психическим травматизмом. Я не был изгоем, но не любил драться, не мог давать сдачи. И на мне отрывались те, кому нужно было решить какие-то свои внутренние проблемы. Я переходил из школы в школу. Был абсолютно замкнутым человеком. Закрытым и болезненным. Хотя описать это все трудно в анкете. Лучше — в рассказах опишу. От школы не осталось практически ничего хорошего — ни друзей, ни воспоминаний. Хотя были люди, с которыми я хотел дружить и они со мной хотели. Но не получилось.

3. О ком из старших Вам хочется рассказать: родителях, учителях, соседях?..

О родителях и их друзьях, родственниках. Собственно, я это уже сделал в рассказах из «Детства Левы». Но не до конца.

4. Ваша любимая книга:

в 7 лет;

В 7 лет… Вряд ли такая была. Скорее всего — «Незнайка» и «Чипполинно». То ли я читал, то ли мне читали…. Но эти две книги помню по картинкам. И они, конечно, самые любимые из первых.

в 15 лет;

В 15 лет у меня было много любимых книжек. Луи Буссенар («Капитан «Сорви голова»). Жюль Верн. Майн Рид («Охотники за растениями», кажется, или за камнями???, словом, не «Всадник без головы»). Конан Дойль («Затерянный мир»). Фенимор Купер («Последний из могикан»). Конечно, «Волшебник изумрудного города» и «Урфин Джюс» Волкова. Александр Беляев, целая куча его романов. «Тайна двух океанов» Адамова. Сергеев-Ценский (как ни странно). Рассказы Джека Лондона (особенно про боксеров, «Кусок мяса» и «Мексиканец»). Вот такая чисто мальчишеская литература. Книжки в основном брал у тети, и мама приносила, брала у знакомых. Вообще достать хорошую книжку было сложно. Сложнее, чем даже копченую колбасу или путевку в Крым.
…Все детство я хотел прочитать настоящий роман. Про жизнь. Про людей. С длинным-длинным сюжетом. Хватался за все: в первом классе за Диккенса (не пошло). Потом за Гюго, за «Анну Каренину» (опять не пошло). Летом в деревне у тетки осилил Ромен Роллана («Кола Брюньон», жутко понравилось, но ничего не понял). В общем, роман для себя так и нашел. Американцев (Сэлинджера или Хэмингуя) никто мне не давал. Или я боялся их брать. Мопассан и Золя не нравились.
Каким-то паллиативом была советская детская и юношеская литература (Гайдар, «Судьба барабанщика», до сих пор считаю шедевром) и русская классика (Чехов, Гоголь, что-то из Толстого). Но в 15 лет я нить чтения потерял. Не понимал, что читать. И решил писать сам.

сейчас.

Сейчас любимой книги нет. Если говорить о потрясениях, пережитых в студенческом возрасте или позже, то это, конечно: Достоевский, Фолкнер, опять Чехов, Бунин, Трифонов, Маркес, Воннегут, Булгаков…. И кое-что из мировой классики, в частности, античная драма, Шекспир (спасибо журфаку и его преподавателям!). Из последних (для меня) открытий: рассказы Борхеса. К модным российским писателям отношусь без всякого предубеждения, очень люблю Акунина и Пелевина, очень люблю Улицкую (но не все)…Сорокин совсем не нравится. Из детских своими учителями считаю Гайдара, Алексина, Коваля (горжусь личным знакомством и тем, что он рекомендовал меня вместе с покойным Сергеем Ивановым и Леонидом Яхниным в СП СССР). Когда-то нравился Крапивин. Когда-то нравились Стругацкие.

5. Самый решительный поступок в Вашей жизни.

Женитьба в 19 лет, как мне тогда говорили. Но я так не оценивал — иначе случиться просто не могло. Скорее, это не самый решительный, а самый удачный поступок в моей жизни. Достаточно решимости нужно было, чтобы уходить с одной работы на другую. Каждый раз. Достаточно решительно я поехал на совещание молодых писателей, написав, по сути дела, только один-два рассказа. Довольно решительно взялся за повесть, которая была по тем временам резко-обличительной (написал я ее в 83-м году). Довольно решительно пошел вместе с Левой Яковлевым к Ролану Быкову выбивать помещение на Чистых прудах для «издательства молодых детских писателей». Каждый из этих поступков приносил огромные плоды, не всегда однозначные, но огромные. В последнее время мне решительных поступков в жизни не хватает. Но выдумывать их из головы — не хочу.

6. Черта характера, которая больше всего мешает Вам жить.

Скованность. Робость, боязнь. Неумение выбрать главное в жизни. Неумение каждодневно писать, работать (так и пишу урывками, а мне уже 42). И очень большая нелюбовь к поездкам — это огорчает.

7. Кого из писателей — живых и ушедших — Вы хотели бы соб-рать для дружеской беседы под зеленой лампой?

Очень бы хотелось посидеть с Гайдаром (как со старшим, так и с его сыном, Тимуром). Очень бы хотелось оживить Коваля, Сережу Иванова, Колю Ламма, выпить с ними. Собрать наш семинар, который вел Яков Лазаревич Аким вместе с С.Ивановым и опять собраться всем, кто туда ходил — Москвиной, Бородицкой, Яковлеву, Собакину, Седову, Леше Зайцеву. Разные там были люди, но были и очень мною любимые. Воскрешать классиков я бы не решился, но увидеть одним глазком Фолкнера или Конан Дойла — искушение, конечно, большое.

8. Какая должна быть погода, чтобы написать хорошую книжку?

Я писал и в жару, и в слякоть. И в мороз. Но я люблю писать загородом, в абсолютном одиночестве. Статьи пишу ночью, дома. А прозу люблю писать в Переделкино. Это последнее писательское место. На даче писать не получается, там шумно и душно.

9. Кто первым читает рукопись Вашей новой книги?

Жена. Иногда младший сын Саша.

10. Почему Вам нравится быть писателем?

Писателем, в моем понимании, я еще не стал. Поэтому отвечать не могу.