Джоан Ролинг. Гарри Поттер

Может показаться странным, что на сайте, посвящённом только и исключительно детской литературе, никто из постоянных авторов до сих пор ни словом, ни полсловом не обмолвился о «Гарри Поттере».

Как же так? Вокруг столько шума, глубокомысленных и, как правило, дилетантских «бесед на тему», восторженных или уничижительных воплей, а самая главная детская библиотека России молчит. Раз-другой упомянёт Джоан Ролинг в каком-нибудь пространном библиографическом списке среди прочих детских писателей — и всё. Как говорится, «дальнейшее — молчание».

Кое-кто, вероятно, уже расценил это, как сознательную политику, и либо внутренне согласился с нами, либо презрительно хмыкнул, мол, что с них, с ретроградов, взять.

Однако причины тут несколько иные.

Так уж вышло, что среди нас не нашлось ни одного яростного противника этих книг, как, впрочем, и ни одного горячего защитника и страстного апологета. Не будь реклама столь назойливой, книги Ролинг удостоились бы от «BiblioГида», в лучшем случае, сдержанного представления в разделе «Аннотации», чего, собственно говоря, они и заслуживают. Между тем, страсти вокруг кипят воистину нешуточные, и тут уж волей-неволей нам приходится сказать своё веское слово в защиту или в поругание «Гарри Поттера».

Автору этих строк довелось выслушать полярные мнения о ставших теперь притчей во языцех сочинениях хитроумной англичанки. Однако скажу с самого начала: я равно далёк и от того, чтобы называть их «созданием гения», «новым словом в детской литературе», «последней великой книгой тысячелетия», и от того, чтобы навешивать на них ярлык «бездарные», или, хуже того, «ведьмовские» и даже «сатанинские». Попробуем, не впадая в истерику, разобраться, в чём же заключается пресловутый «феномен Гарри Поттера», а точнее, есть ли основания вообще говорить о подобном «феномене». Ракурс рассмотрения этих книг будет у нас вполне традиционный — историко-литературоведческий.

Что греха таить, благодаря широкомасштабной и хорошо продуманной рекламной кампании книги Джоан Ролинг привлекли внимание не только простых читателей, но и исследователей литературы. И действительно, из-за повсеместной шумихи, умело подогреваемой издателями, «Гарри Поттера» прочли даже те, кто из высокомерия или невежества и не смотрел раньше в сторону подобного «чтива». Закономерно, что сразу же возникла масса вопросов: что это? то есть, с чем мы имеем дело? почему такой ажиотаж? к какому жанру следует отнести эти книги? существует ли что-нибудь аналогичное? может быть, это и в самом деле «новое слово в детской литературе»? И здесь, ввиду недостаточной изученности проблемы отечественным литературоведением, мы наблюдаем очевидную сумятицу мнений.

Большинство специалистов склонно относить «поттеровский» цикл к старой доброй «литературной сказке». При этом делаются существенные оговорки, поскольку тексты Дж.Ролинг явно выбиваются из традиционных представлений об этом жанре — принципиально издаются без иллюстраций, именуются романами (novel), имеют многочисленные (хотя и косвенные) отсылки к западноевропейской мифологической традиции, а, кроме того, в них предпринята, пусть и не вполне удавшаяся, попытка создания некой условной, «волшебной» «вторичной реальности» (в данном случае, не столько альтернативной, сколько параллельной нашей), что характерно, скорее, для так называемой литературы фэнтези.

Знакомство с работами зарубежных исследователей несколько проясняет этот вопрос, если не снимает его окончательно. Дело в том, что в англоязычной художественной прозе вот уже многие десятилетия существует относительно автономная область, именуемая «детской фэнтези» (children’s fantasy), к которой, по нашему мнению, и принадлежит цикл о Гарри Поттере. Опуская тяжеловесные формулировки, заметим, что «детская фэнтези» во многих своих образцах граничит с литературной сказкой, но понятно, что провести чёткую грань между ними не представляется возможным.

Формирование «детской фэнтези» в английской литературе началось в середине XIX века. Роман единственной дочери Сэмюэля Кольриджа Сары Кольридж (1802-1852) «Фантазмион» (1837), основанный на эпической поэме Эдмунда Спенсера «Королева фей» и первоначально аттестованный как волшебная сказка (fairytale), ныне принято считать первым в Англии оригинальным примером «детской фэнтези» в романной форме.

Дальнейшее развитие этого своеобразного «поджанра» связано с именами Джона Рёскина («Король Золотой Реки»), Уильяма Теккерея («Кольцо и роза»), Чарльза Кингсли («Дети вод»), Льюиса Кэрролла и, в особенности, шотландского прозаика и поэта Джорджа Макдональда (1824-1905), подобно Саре Кольридж, попытавшегося «романизировать» сказку — здесь уместно вспомнить такие его романы, как «Фантасты» (1858) и «Лилит» (1895); к «детской фэнтези» английские литературоведы относят также некоторые его повести — «Принцесса и гоблин» (1871), «Принцесса и Курди» (1883), «На спине Северного Ветра» (1871).

Несколько позже, в конце XIX — начале XX вв., состоялись и первые небезуспешные попытки английских писателей совместить в своих книгах волшебную, сказочную, «фэнтезийную» реальность с обыденной жизнью Великобритании тех лет. В произведениях Ф.Энсти («Шиворот-навыворот», «Медный кувшин») и Эдит Несбит («Заколдованный замок», «Пятеро детей и Оно», «Феникс и ковёр», «История амулета», «Wet Magic») фантастическое вторгается в действительность, ломая стереотипы мышления главных героев, в качестве которых (у Несбит) выступают обычные дети, описанные с симпатией и тёплым юмором. Таким образом, предлагаемые некоторыми «специалистами» объяснения успеха книг Джоан Ролинг, заключающиеся в пресловутой «новизне» совмещения ею реальности и вымысла или выведения в качестве главного действующего лица одиннадцатилетнего мальчика, то есть сверстника потенциальных читателей, не выдерживают никакой критики или, попросту говоря, смехотворны; более того, они свидетельствуют о вопиющей некомпетентности и непроходимой дремучести оных «специалистов», очевидно, имеющих самое поверхностное представление о детской литературе в целом и о западной (в особенности англоязычной) традиции литературной сказки и фэнтези — в частности.

Судите сами: в волшебную Страну Оз отправляется Дороти — маленькая героиня серии книг Лаймена Фрэнка Баума, в Несуществующей Стране (Never-Never Land) оказываются герои «Питера Пэна» Джеймса Барри, в Стране Фантазии — герой «Бесконечной Книги» Михаэля Энде, в чудесной Нарнии — персонажи книг Клайва С. Льюиса, в Мифландии — «Говорящего свёртка» Джеральда Даррелла, героев-детей из цикла Памелы Трэверс о Мэри Поппинс воспитывает настоящая няня-волшебница, летает на метле обаятельная мисс Прайс из повести Мэри Нортон «Метла и металлический шарик», с удивительным существом по имени Пак (или Пэк), древнейшим из Древних, последним жителем полых холмов, сталкиваются юные герои двух сборников Редьярда Киплинга — «Пак с волшебных холмов» и «Подарки фей», а в книгах Алана Гарнера («Волшебный камень Бризингамена», «Луна в канун Гомрата», «Элидор», «Совы на тарелках») древние мифы вторгаются в жизнь современных подростков, вовлекая их в невероятные и таинственные события.

Тема обучения героя основам магического искусства (разнообразные «Школы Волшебников») также не раз поднималась в произведениях «детской фэнтези». Это — едва ли не центральная тема для Урсулы Ле Гуин в её цикле романов о Земноморье. В обучение к зловещему Мельнику, практикующему чёрную магию, поступает Крабат, герой одноимённого произведения немецкого прозаика Отфрида Пройслера. На метле прибывает в Эндорский колледж, преподают в котором исключительно «ведьмы высокой квалификации», юная Мэри из остроумной повести Мэри Стюарт «Маленькое помело» (в одном из русских переводов — «Маленькая ведьма»). В послесловии «От автора» писательница предлагает ознакомиться с письмом от фирмы «Харродс» (не путать с «Хогвартсом»!), торгующей суперсовременными «метолётами» с дистанционным управлением (не это ли прототип «Нимбуса-2000» Джоан Ролинг?).

Необходимо отметить, что даже эту традиционную и хорошо разработанную тему Ролинг трактует упрощённо, вполне в духе современной массовой культуры, в отличие от упомянутых Пройслера, Ле Гуин или, скажем, Патриции Маккиллип, чья трилогия о Мастере Загадок с Хеда, широко известная на Западе, добралась до нас только теперь.

Также традиционна, если не сказать банальна, у Ролинг и расстановка основных действующих лиц, вызывающая в памяти, помимо классической трилогии «Властелин Колец», невероятное количество эпигонских подделок «под Толкина».

Выводы из всего вышесказанного крайне просты. Шумный успех книг о Гарри Поттере зиждется на механическом соединении многократно использованных в литературе фэнтези тем, сюжетных ходов и ситуаций, вызывающих у читателя так называемую «радость узнавания»; при желании можно сравнить это с элементарной игрой в кубики — картинка меняется, порой даже складывается красиво, затейливо, но набор кубиков остаётся всё тем же. Вторичность литературного материала оказалась на руку «продюсерам» (или «промоутерам») популярной книжной серии, оценившим её общедоступность и соответствие вкусам самой широкой читательской аудитории.

Печально, что рекламная шумиха, спровоцировавшая настоящую «поттероманию», заслонила многие не менее или даже гораздо более достойные книги, знакомство с которыми для современных детей и подростков оказалось бы куда как полезнее в плане формирования их художественного вкуса и читательских пристрастий (о качестве переводов «поттеровского» цикла и вовсе не хочется говорить — они из рук вон плохи!). Это тем более печально в ситуации, когда изрядное количество зарубежной детской классики (многие лауреаты Международной Золотой Медали им. Х.К.Андерсена, почти весь Уолтер Де Ла Мэр или уже упоминавшийся Макдональд, весь Питер Дикинсон и целый ряд других) до сих пор недоступно российским читателям.

Алексей Копейкин