Илья Боровиков. Горожане солнца

Боровиков И.П. Горожане солнца: Детская фантасмагория здравого смысла: Роман. — М.: Вагриус, 2007. — 379 с.: ил.

 

Боровиков И.П. Горожане солнца: Роман / Ил. А.Худякова. — М.: Заветная мечта, 2008. — 363 с.: ил. — (Книги «Заветной мечты»).

По древнему предсказанию, чтобы победить зловещих часовщиков, ворующих время, и разрушить смертоносные Часы, надо отыскать волшебные игрушки и в мрачном подземелье нарядить ёлку прямо на самих Часах. Тогда город освободится от их тёмной власти. Что и совершают герои «Горожан солнца» — отважные дети и чудаки-взрослые. Сюжет для утренника в зимние каникулы. Но не так-то легко вычитать этот сюжет из текста. Кроме того, в конце романа он изменяется почти до неузнаваемости.

  • i podr-borovikov 1
  • i podr-borovikov 2

А разве стóящие книги непременно читаются на одном дыхании? Впрочем, роман, который требует терпеливого чтения, может оказаться как многогранным кристаллом, так и мыльным пузырём.

Роман Ильи Боровикова весьма многословен. Однако это многословие не пустопорожнего характера. И здесь очевидна забота не столько о единстве стиля, сколько о том, чтобы образ всякий раз проявлялся через слова так, как хочет автор.
Образ реальности. Героиня (восьми лет от роду) впервые в жизни входит в парадное старого городского дома:

«Впереди располагалась сетчатая башня, и, оборачиваясь вокруг неё, ввысь восходила лестница. Кое-где горели огни, видимые сквозь сетку. На каменный пол был наброшен лёгкий узор сеточной тени, и Мишата тоже оказалась закутанной в эту сеть.

Ступая как можно легче, Мишата тронулась в сторону ступеней, и огни заморгали, и пёстрая тень побежала через её лицо.

Остановившись, она подняла руку к глазам, глядя, как скользят по коже серые клеточки. Их прикосновение было столь прохладным и нежным, что Мишата не могла задержать руку, а повела её плавно в сторону, вниз, вверх и обратно, выписывая мягкие восьмёрки, так и эдак купаясь в сумрачной росписи. Но тут она спохватилась.

— Дирижирую как дура, — сказала она, прекратив».

Образ фантазии, подземелье вблизи Часов:

«Одна комната хранила сокровищницу пузырьков со слезами всех царей земли, собранными в пору их младенчества…

Другая была полна кувшинов и тыкв с нашёптанными вовнутрь летописями, и надо было разбить сосуд, чтобы услышать шёпот…

В третьей стояли сундуки книг, но от сундуков осталась только серебряная обивка, а от книг — чёрная земля, из которой прорастали гроздья грибов. Но если поесть этих грибов, появляется способность болтать отрывки из книг на древних языках. Директор поел, а Мишате не позволил…»

И самое интересное — превращение реальности в фантазию (а также наоборот):
«Мишата и остальные уходили в глубь зоопарка. Всё реже встречались по сторонам новенькие нарядные клетки, а потом они исчезли вовсе и остались только ветхие и древние.

Престарелые звери дремали на порогах, лениво настораживая уши, или блуждали в зарослях. Потом стали попадаться развалины клеток, переделанные под человеческое жильё, обёрнутые в потёртые шкуры.

Дым проникал из щелей и висел в неподвижном воздухе. Коричневые старухи стояли в дверях. Их мужья, старые служители зоопарка, лилиеводы, ловушечники, волконавты, крокодильеры, кто с рукой, кто с ногой из чистого серебра, сидели на пустыре и смотрели маленький телевизор».

Весь роман насыщен словесными изощрениями — в прозе и стихах, а также событиями и отступлениями от них, действующими и почти бездействующими лицами.

Ил. А.Худякова к роману И.Боровикова «Горожане солнца»Каждый значимый герой носит несколько имён. Мишата, Мицель, Маша Иванова, девочка, воспитанная снеговиками. Фара, Фамарь, тайная эфиопская принцесса, она же внучка Зауча, или Анны Вадимовны. Школьный Директор, Дидектор — Михаил Афанасьевич, но Додыров. А потом они наденут карнавальные костюмы и некоторое время будут Снегурочкой, Сорокой, Дедом Морозом, Бабой-ягой. Есть ещё беспризорные дети из Планетария и беспризорные дети из метро, бредуны из канализации, земляки-жильцы, ожившие манекены, партизаны в оранжевых жилетах (последние вроде бы заодно с часовщиками; тогда как языки, которые выглядят как партизаны, — против). Просто голова идёт кругом от выдумок, не милых, даже не безобидных, но очень живописных. У самого автора с ними непростые отношения — а так и должно быть, если только он не дёргает за верёвочки картонки на шарнирах.

Целую главу он посвящает тому, как Мишата, попав в отчаянное положение, «зовёт автора, а тот и сам не знает, действительно она верит в него или лукавит, чтобы избежать смерти».
Мишата:

Автор, автор! Где ты, где ты?
Лишь улыбку сквозь предметы
различаю я порой.
И ты знаешь, разум твой
ощущаю я едва:
ты живёшь, и я жива.
И свободна. Ты вовне,
только кровь твоя во мне.

Мишате восемь, но она странная девочка. Как говорит Директор, она не ребёнок, а волшебница и воин. Нет, она беззащитный ребёнок, и мудрая волшебница, и храбрый воин. Но различат ли вышесказанную улыбку «дети среднего школьного возраста», для которых теперь напечатана книга? Хочется надеяться, что да.

И город. Москвичи узнают его сразу, с вокзала («“Вокеала” — здания в каменном кружеве, железном куполе»), куда в начале прибывает та же Мишата. И дальше им будет всё знакомо до боли. До боли, потому что Москва Боровикова — впечатляюще изображённый тёмный двойник нашей. После войны подземелий и крыш она лежит в руинах и мусоре под вечно пасмурным небом, обжитая земляками, партизанами, бредунами (перечислялись уже, не к ночи будь помянуты). Спасибо, что время действия романа отнесено не в будущее и определено совершенно точно — осень 2005 года вплоть до 2 января 2006-го. Если от этого кому-то легче. Ибо язвы мегаполиса рассматриваются здесь под увеличительным стеклом. Один Планетарий чего стоит!

Снаружи:

«Трава колосилась на крыше. Она одиноко поднималась в небо — самых высоких деревьев едва хватало, чтобы только коснуться её края, такой огромный был Планетарий. Его стены истрескались, решётки поржавели, и крохотные окошки, темневшие на высоте, молчали».

Внутри:

«Пол был весь усеян камнями разного размера, самые огромные прислонены к стене. С высокого закопчённого потолка свисали цепи, на одной качалась полуоборванная табличка: “Метеоритный зал”».

В Планетарии живут беглые звери и беспризорные дети. Живут неправильно, как скажет Фамарь, знающая другой быт; «люди, а особенно дети, не должны так жить». И всё-таки именно здесь у Мишаты в самый неподходящий момент сердце замрёт от«ощущения внезапности жизни, её волшебной капризности и лукавства».

А метро! Толпы в мехах и в лохмотьях, хрустальные люстры, каменные сады и золотые лужайки, «за позолоченной решёткой завывает тьма и ветер из бездны качает бороды пыли». Станции патрулируются бобовиками и болдуинами. Мельхиседеки в туннелях чувствуют себя, как рыба в воде. Нет, хорошо, что пятый год закончился, а про мельхиседеков ничего не слышно. Чур меня, чур.

Ил. А.Худякова к роману И.Боровикова «Горожане солнца»Странствия приводят Мишату и Директора за город: на много дней пешего пути тянутся свалки отходов жизнедеятельности и прошлогодних ёлок. Окраинный спальный город населён «партизанами и рабами Часов, что живут не просыпаясь». Бытуют и вдруг оборачиваются правдой послевоенные городские мифы — о манекенах из «Детского мира», продающих чёрным старичкам похищенных детей, о первом человеке могучем Гагарине. О Гагарине, впрочем, смешно — не оскорбительно.

Без улыбки автора вся запутанная история была бы слишком тягостна. Она и так невесела. Рисунки в книге соответствующие — трудно вообразить такие в новогодней сказке. Хотя за их мрачностью скрывается доброта к детям этого романа, её можно увидеть.

Читать ли роман подросткам, зависит от меры их взросления. Говорят, взрослое жюри «Заветной мечты» голосовало за то, чтобы присудить Илье Боровикову первую премию. Детское жюри так высоко «Горожан солнца» не оценило.

Пожалуй, у этой книги будут горячие сторонники и не менее горячие противники — и среди взрослых, и среди подростков. А непраздного читательского внимания она точно заслуживает.

Светлана Малая