Сказки народов России: По мультфильмам студии «Пилот»

Сколько-то столетий (тысячелетий?) сказка бытовала в устной форме. Сравнительно недавно — каких-нибудь двести лет назад — фольклористы принялись её целенаправленно фиксировать: записывать, печатать в книгах, литературно обрабатывать, снова печатать. Ещё через сотню лет литературно обработанные сказки стали отличным материалом для инсценировок и сценариев — по ним стали снимать фильмы и мультфильмы. Конец двадцатого века — период, когда основной потребитель (ребёнок) воспринимал сказку главным образом с экрана, во вторую и третью очередь — из книжки, с родительского голоса или собственными глазами. Известно же, что в условиях «цивилизованного общества» родители обычно читают ребёнку сказку по книжке либо пересказывают книжный же вариант: традиция передачи текста от рассказчика к слушателю и другому рассказчику, минуя печатную форму, давно утрачена. Современный европейский ребёнок, знакомый со всем многообразием информационных носителей и вполне доступных средств коммуникации, вряд ли согласится отвергнуть всё это ради того, чтобы сидеть и слушать какого-нибудь слепого Гомера или вещего Бояна.

С другой стороны — и автора литературной обработки, и сценариста, и даже художника-мультипликатора мы вправе уподобить рассказчику-интерпретатору, который, услышав сказку от кого-либо, желает сам теперь рассказать и показать её по-своему. Сказка — хитрая, упрямая и живучая штука. В какой бы форме нам её ни подавали — в виде книжного текста или видеоряда, она всё равно извернётся да и выскочит в пересказ, в интерпретацию нового сказителя. И тогда вдруг окажется, что собственно форма, в которой представлена интерпретация, не так уж важна для сохранения содержания, а также колорита, национального своеобразия, народности и прочих идейно-художественных составляющих.
Именно такую картину мы наблюдаем, рассматривая дебютный проект нового издательства «Аэродром» — несколько сборников «Сказки народов России», сделанных по мотивам мультфильмов студии «Пилот» из прекрасной серии «Гора самоцветов».

Фильмы эти не нуждаются в специальном представлении. Проект «Гора самоцветов» отличается широтой географического и культурного охвата, замечательным разнообразием изобразительных и технических средств, а самое главное — бережным отношением к материалу, к собственно сказкам, которые, подвергаясь «анимированию», не теряют ни глубины, ни прелести, но приобретают новое обаяние и кучу новых художественных достоинств.

В рамках проекта сценарии анимационных фильмов переводятся в форму книжного текста, а иллюстрациями служат фрагменты «мультиков», причём не только и не столько отдельные кадры, сколько композиции, сделанные из рабочих материалов того или иного фильма. Автор этой полезной идеи, а также оригинал-макетов — дизайнер Вадим Левин (не путать с известным поэтом). Пока сборников только пять: «Рубин», «Сапфир», «Изумруд», «Жемчуг» и «Янтарь» — но продолжение следует.

В этом проекте мне прежде всего видится культурологический интерес: зная канонический, более или менее известный вариант сказки, мы можем проследить, что внёс в неё автор сценария, на чём заострил внимание режиссёр, что увидел и показал нам художник. Характерно, кстати, что один и тот же мастер нередко совмещает две или даже все три функции, создавая в хорошем смысле «авторский» фильм. Так сделаны, например, вологодская сказка «Кот и лиса» Константина Бронзита, воронежская «Умная дочка» Елены Черновой, питерская легенда «Пётр и Петруша» Юрия Пронина. Сказанное, впрочем, не означает, что перечисленные мастера работали в одиночку: рядом с ними трудились прекрасные, талантливые коллеги (их имена, разумеется, упомянуты в книгах «Аэродрома»). И вообще, практически во всех фильмах «Горы самоцветов» творчество сценаристов, режиссёров и художников происходит не отдельно, а совместно: все они участвуют в работе коллег, подсказывают сюжетные ходы, придумывают «гэги» и оригинальные технические решения.

Между прочим, во время просмотра фильма зритель видит «не всё» — просто не успевает разглядеть и осознать каждый элемент, из которого складывается картина. Ведь тот, кто не желает портить себе впечатление от цельного произведения, не будет останавливать показ на каждой «картинке». А «бумажный» проект помогает зрителю «остановить мгновение» фильма, обратить внимание на тот или иной приём, использованный художником для решения своей задачи. К примеру, книга позволяет рассмотреть творческую удачу Полины Новиковой: работая над корейской сказкой «Чепоги», она отлично справилась с передачей национального колорита, используя рисунки тушью по рисовой бумаге. Книга даёт возможность оценить «прилежание» художников — проверить, что они прорабатывают со всей старательностью и на чём «экономят усилия». Так, роскошные восточные одеяния в сказке «Толкование сновидений» выполнены с большой долей условности: как бы ни двигалась фигура персонажа, все орнаменты на его одежде остаются расположенными в одной плоскости (художник Валентин Телегин). Зато фильм Михаила Алдашина «Про Ивана-дурака» в этом смысле «избыточно» прекрасен. Его образная ткань основана не только на художественных «цитатах», но и на прямых заимствованиях из русских лубочных картинок. В ходе фильма они могут «проскочить» мимо зрителя; а вот высматривать и рассматривать их в книге — сплошное удовольствие!

Особенно щедра на творческие усилия пластилиновая мордовская сказка «Куйгорож». Она великолепна и в прямом смысле, и в каламбурном — от слова «лепить». В фильме любовно и прилежно вылеплены все-все мелочи и детали — даже трещины на сучковатых брёвнах, даже оправы для пластилиновых «драгоценных камней», даже пупырышки на малосольных огурцах!Главным «скульптором», сценаристом и режиссёром здесь выступил Сергей Меринов, автор пластилиновых заставок к каждому выпуску «Горы». В работе над мордовской сказкой он использовал не только (что естественно) альбомы и музейные экспозиции мордовского народного искусства, но и работы национального художника Юрия Дырина. Однако, к каким бы источникам ни обращался аниматор, главное всё же — его собственная фантазия, находчивость и остроумие. Чего стоят скотный двор, расписанный «под гжель», или парадное одеяние глупого старика — нечто среднее между боярским кафтаном, фраком и телогрейкой! Такие творческие радости лучше разглядывать именно в книжке — на экране не успеешь рассмотреть всех подробностей.

Понятно, что «самоцветные» книжки хороши не только в рамках проекта, связанного с «мультиками», но и сами по себе. Иными словами, их можно использовать и по прямому назначению — сесть рядом с ребёнком, читать и обсуждать с ним сказку, рассматривать картинки, придумывать продолжение приключений, возвращая устное народное творчество в устную традицию и осуществляя круговорот сказки в природе… то есть в культуре.

Мария Порядина