Софья Прокофьева. Девочка-свеча

Прокофьева, С. Л. Девочка-свеча : [сказоч. повесть] / Софья Прокофьева ; художник Юля Гукова ; [худож. оформл. и макет А. Бондаренко]. — Санкт-Петербург ; Москва : Речь, 2015. — 95 с. : ил. — (Образ Речи).

prokofyeva2-1Все помнят замечательную сказку Тамары Габбе «Город мастеров». Сказка эта, как тоже, надеюсь, не забыли, имеет и второе название — «Сказка о двух горбунах». Действительно, сказку можно прочесть как прямой конфликт, противостояние двух горбунов — доброго, храброго метельщика Караколя и злого, жестокого Наместника. Кто кого, за кем сила, а за кем — правда. И вот какое дело: я хоть и рад был всегда, что побеждает добро, то есть — Караколь (а побеждает он заслуженно, не с помощью какой-нибудь выданной ему волшебной печки), но мне очень хотелось понять господина Наместника. Чего он злой-то такой?

И ведь не отговоришься известной мантрой «я просто выполнял приказ»: Наместник распоряжается, злобствует и лютует совершенно самостоятельно. Без оглядки на сюзерена. А почему? Почему один горбун стал добрым, а другой — злым? Вот родились они… И что дальше? Родились горбунами, да. Горбуны же, если перевести на язык нынешних политкорректных времён, — «люди с физическими недостатками» или даже «особые дети». «Особых» принято жалеть. А господин Наместник вон во что вырос! Ну ведь не мама же его, в самом деле, плохому учила! А кто? И как?

Габбе ответов на это не даёт, не та у неё задача. Сказка-то прекрасна не только тем, что всё понятно, но и тем, что понятно не до конца. И жжётся, зудит под сводом черепа.

К счастью, сказочницы не перевелись на Руси, и иногда получаешь помощь, откуда не ждёшь. С этой мыслью я и закончил читать совсем другую сказку совсем другой писательницы. Сказка называется «Девочка-свеча», а написала её Софья Прокофьева. И так уж получилось, что в этой сказке нашёл я ответ. Софья Леонидовна коротко (всего на одной страничке!), точно и страшно описала превращение ребёнка в монстра. Тоже, что примечательно, горбуна.

prokofyeva2-5

Встречайте — горбун Гиссарго, злодей, убийца и подонок, главный отрицательный персонаж «Девочки-свечи».

О судьбе Гиссарго мы узнаём из уст его родного младшего брата Гонзиора. Рассказ Гонзиора по-протокольному сух, информативен и концентрирован. И — прямо хоть на стенку вешай! — прекрасно показывает все мыслимые и немыслимые ошибки, которые можно допустить при воспитании «особых детей». Разве что прямого насилия нет, это да. Но от этого не намного легче.

«Нас было два брата. Старшего звали Гиссарго. На беду, он родился горбатым, с кривой шеей. Потом родился я — родители дали мне имя Гонзиор.

prokofyeva2-4Брат с детства завидовал моей прямой спине, стройному телу. Родители делили поровну любовь между нами, но нежили и ласкали Гиссарго больше, чем меня», — так начинается рассказ.

И сразу — та-дах! — ошибка грохочет, как соседский перфоратор за тонкой стенкой. «Любовь делили поровну, а ласкали и нежили его больше» — то есть, в переводе, откупались гиперопекой и снисходительностью к проступкам, неадекватной реакцией на ошибки и «смазыванием» границ допустимого. Таким образом и из ангела можно капризного неадеквата сделать.

«Когда ему исполнилось семь лет, наша старая добрая нянюшка собрала вещи и ушла от нас. Она показала матушке искусанные руки, это были зубы Гиссарго», — продолжает Гонзиор.

И мы видим, что несмотря на всю заявленную родительскую «любовь, нежность и ласку» родители понятия не имели о приступах агрессии, жестокости и неадекватном поведении «любимого» сына. Нянька не говорила, потому что держалась за место и боялась, что её уволят? Возможно. Но тогда сколько времени папа с мамой уделяли мальчику? Понятно, что сказка, да ещё и о «старых временах», когда мамаши видели чад пять минут перед сном на поцелуй в лобик, а отцы — раз в месяц после обеда и перед портвейном. Но любовь-то, любовь, нежность и ласка заявленные где тогда?

 «Мы были богаты, родители ни в чём не отказывали нам, но Гиссарго всего было мало. Его интересовали только колдовство, тёмные заклинания да ворожба. Он покупал старинные книги в переплётах из змеиной кожи с медными застёжками и прятал их на чердаке. Он уверял меня, что в них вся мудрость мира. “Книги эти не тонут в воде, не горят в огне”, — так говорил Гиссарго. Он вечно клянчил деньги у матушки, но она порой отказывала ему», — рассказывает Гонзиор.

Тут мне становится откровенно жаль Гиссарго. Его страсть к чтению — естественный ответ на вызов мироздания. Хочешь жить — будь умным. Что ему, с горбом, о карьере капитана или придворного мечтать? Мечом да шпагой учиться махать, танцевать или верхом скакать? Книги — его единственный путь стать кем-то. А книг, как известно, много не бывает. И — очень важный момент! — книги мальчик прятал. На чердаке. То есть нежные, ласковые, любящие родители были против его увлечения чтением. Прекрасно, совсем прекрасно.

prokofyeva2-7

Можно, конечно, заметить, что дело было не в книгах, а в этом самом упомянутом «колдовстве, тёмных заклинаниях и ворожбе». Можно, если бы не одно маленькое «но», к которому я вернусь чуть позже.

Дальше — больше. Гиссарго стал сначала воровать (тратя украденное опять же на книги!), потом докатился до убийства и в конце концов стал главным отрицательным персонажем сказки с ясной и чёткой мотивацией своих злодейств: «Я хочу власти над этим городом, где однажды мальчишки посмеялись на моим уродством. Я хочу, я жажду стать повелителем этого королевства. Чтобы зло и порок угнездились и расцвели, как чёрные цветы, в душе каждого жителя, пока все они не станут убийцами, палачами и грабителями. Вот тогда я скажу: “С меня довольно, я получил то, что хотел!”»

Иными словами, в душе могучего колдуна жил маленький обиженный ребёнок, который до сих пор переживал, что над ним смеялись. И никто, ни одна «любящая, нежная и ласковая» родная душа ему не помогла тогда и не поможет сейчас. Они будут лишь удивляться, ужасаться и отстраняться от урода.

И — обещанное возвращение к теме «тёмных заклинаний и ворожбы». Гонзиор, такой правильный и прямой Гонзиор, не задумался над смыслом своих слов о собираемых братом книгах даже тогда, когда спас главную героиню с помощью этих самых книг в змеиной коже с медными застёжками. Которые, книги, кстати, совершенно случайно прихватил с пожарища родного дома (они же «не тонут в воде, не горят в огне»). Что это вообще-то личные вещи его брата, ему и в голову не пришло.

prokofyeva2-2Сейчас, вероятно, у многих сложилось впечатление, будто я оправдываю Гиссарго. Ну да, «трудное детство, деревянные игрушки», «девушки язык показывали и на свиданья не ходили», вот и стал человек маньяком. Нет, конечно. Становиться злодеем, убивать и грабить — это собственный выбор Гиссарго. Гиссарго был слаб, слаб внутренне и оттого пошёл по самой лёгкой дорожке — озлобился на весь мир и решил его наказать. Наказал, чего уж. Лучше не стало ни ему, ни миру.

Но вот то, что при таком воспитании было бы чудом, если бы Гиссарго не стал подонком, — тут и к гадалке не ходи. В современных условиях мощнейшим демпфером, «выпрямителем» изломанных «особых» детских судеб работает социум. Если с ним повезло. Друзья, коллеги, учителя — все те, кто способен увидеть в Гиссарго просто Гиссарго, а не того, кто на беду родился горбатым. У сказочного Гиссарго не было даже этой (и сейчас-то недостаточно частой, если быть честным) возможности. Не повезло.

Хотела ли Софья Прокофьева такого прочтения своей сказки? Не знаю. Думаю, вряд ли. С ней просто сыграл забавную шутку её талант: по-настоящему хорошему писателю всегда проще написать так, как оно бывает в жизни. Незачем выдумывать монстров — их и так полно вокруг.

А сказка — сказка хорошая. Нежная, туманная, романтическая.

И — страшная.

Николай Назаркин

 

Читать об авторе на Продетлит