«ТЁТЕНЬКА! ПИСАТЕЛЬНИЦА!..»
Кудрявцева Т. Книга для тех, кто не любит читать. — СПб.: ДЕТГИЗ-Лицей, 2006. — 239 с.: ил.
Вот современный ребёнок. Его голыми руками не возьмёшь. Заманить такого в книгу можно только одним путём — поговорить с ним на «понял-понял». И Татьяна Кудрявцева берётся за дело, не жалея сил. Твёрдо зная, что больше всего на свете положено ненавидеть школу, эта смелая женщина сразу обещает, что сделает всё наоборот: у неё будет «весёлая НЕшкола» с«НЕуроками»; родительские собрания, на которые вместо родителей приходят дети; сочинения, которые «сочиняют не по теме, а — от полноты чувств», и замечания в дневник, которые«пишут на радостях». Тонкие авторские шутки сопровождаются изысканной игрой слов.«Классный музей»: «Он классный не потому, что открыт в классе, а потому, что потрясающий. Одним словом, «классный»!». Листая книгу, остаётся с умилением констатировать, что искусство советских массовиков-затейников не иссякло, оно живёт и побеждает. «Итак, раз, два, три — начало игры!» — сообщает заключительная строка авторского вступления.
О чём же собирается рассказать это бойкое «антишкольное» издание? Казалось бы, название говорит само за себя: «Книга для тех, кто не любит читать». Но, дорогие товарищи, никогда в жизни, даже под дулом пистолета вам не догадаться, какие произведения и каких авторов выбирает Татьяна Кудрявцева для того, чтобы превратить в читателя современного безбашенного школяра среднего и, как неоднократно упоминает сам автор, младшего возраста. Ну? Кто первый?
А первый, дорогие друзья, Державин. Тот самый, Гаврила Романович. И если вам почему-то кажется, что это довольно странный выбор, вы не тушуйтесь: дальше будет, по словам Алисы, всё любопытственнее и любопытственнее. Впрочем, что будет дальше, угадать нетрудно: Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Бунин… Лёгкими штрихами «под крышей» одной маленькой главки — Маршак-Чуковский-Шварц и… Да больше, собственно, никого и нет, если не считать случайных упоминаний.
Не стоит напрягаться, пытаясь отыскать логику в таком вот «перечне имён» для «нечитающих». Ларчик открывается без проблем: Татьяна Кудрявцева, сотрудник газеты «Ленинские искры», а позже и по сей день — сотрудник газеты «Пионерская правда», просто собрала под одной обложкой собственные публикации разных лет. Специальной исследовательской работы на этот счёт мы, разумеется, не проводили, но шило из мешка торчит на километр. Про одного писателя рассказано в связи с открытием музея, про другого — по поводу состоявшейся конференции или случившегося (когда-то) юбилея, пушкинский лицей «попался» потому, что туда съехались разноплемённые потомки, а бедняжки Маршак с Чуковским попали в книжку вообще по принципу территориальному: связанные с ними дома — это памятные места города Ленинграда.
«Писательскими» материалами замысел не исчерпывается: в дело пошло всё, что прямо или косвенно удалось сопрячь с понятиями «чтение» и «литература»: интервью то с вундеркиндом, то с внуком Чуковского или не очень детским поэтом Кушнером; ребячьи странички из редакционной почты и сочинения собственных дочерей автора; наконец, тексты, которые на всякий случай прямо называются «рассказ», и это правильно, потому что иначе их было бы очень трудно отличить от заметок репортёра.
Традиция собирать воедино свои уже опубликованные материалы — весьма почтенная и весьма продуктивная традиция. Но для того, чтобы из старого сделать новое, для того, чтобы сделать книгу, есть, к сожалению, только два способа: нужно или прямо сказать — «вот сборник моих публикаций», или создать композицию, способную удержать рассыпающиеся листы. Татьяна Кудрявцева пошла вторым путём, но ушла, честно говоря, не очень далеко. Громко проанонсировав «НЕшколу», она, тем не менее, разделила компиляцию разнородных текстов на четыре «школьных четверти» и заполнила эти условные «главы» с очаровательной спонтанностью. «2-я четверть» вдруг названа «Пушкинской осенью» и действительно содержит информацию о Пушкине, но почему Державин с Чуковским оказались в «1-й четверти», Бунин — в третьей, а Крылов — в четвёртой, так навсегда и останется тайной. Может быть, традиционная библиотечная замшелость не позволяет нам испытать счастливые чувства свободы и современности при встрече с таким гипермонтажом, но когда одна страница в книге называется «Музыка Птушкина на слова Пушкина», а другая — «Пушкин — мой брат», хочется бросить любую околокнижную деятельность и самому податься в «нечитатели». Уж слишком велики перепады авторской манеры письма: не успеешь опомниться от «брата Пушкина», а тебе уже сообщают, что «легкокрылое пушкинское слово настигло нас, как настигает любовь и истина».
Кстати, ради той самой «и истины», нужно заметить, что Татьяна Кудрявцева руководствовалась, как всегда, самыми благими намерениями, и её личная вера в силу художественного слова поистине безгранична. В книге даже есть «рассказ» с интригующим названием «Пора, мой друг, пора…», где излагается история глухонемой девочки, которая вдруг заговорила. Случилось это почти библейское чудо не просто так, а во время подготовки к поэтическому фестивалю, и заговорила девочка не как-нибудь, а сразу стихами Пушкина…
Всё. Пожалуй, хватит. Извините за столь долгое разбирательство, но книжки о детском чтении, обращённые непосредственно к детям, появляются так редко, что остаться равнодушным к такому неординарному изданию совершенно 
невозможно.
И ещё. Детское восклицание «Тётенька! Писательница!», промелькнувшее в одном из «рассказов» о пользе чтения, совсем не случайно выставлено в заглавие этой заметки. Татьяна Кудрявцева вообще любит слово «писатель». То употребит его рядом с именем Бунина, то расскажет о своей«писательской встрече» с читателями или запишет обращённый к себе вопрос: «Они (герои) откуда у вас берутся, у писателей?».
Говорят, что, рекламируя свою книгу в своей газете, писатель Кудрявцева воспользовалась довольно редким жанром, который назвала «интервью с самой собой». Наверное, это тоже была шутка. Очень смешная.
