Межкультурный диалог: как детские авторы из разных стран придумывают истории

Прошедший в Москве 10-12 сентября конгресс Международного совета по детской книге запомнился многими событиями. Среди них — семинар Управления книгоизданием в эмирате Шарджа «Идея моей книги», посвящённый самой загадочной части творческого процесса: поиску героев, сюжетов, тем и путей их воплощения. Писательница из ОАЭ, доктор Альязиа (Аль-Язиа) Халифа, переводчик и литературный критик Михаил Липкин и русская писательница Марина Москвина встретились, чтобы ответить на вопрос: что такое вдохновение и как оно работает? Об их беседе рассказывает литературный обозреватель Артем Роганов.

«Когда б вы знали, из какого сора // Растут стихи, не ведая стыда», — писала Анна Ахматова. Как известно, о природе творчества поэты задумываются чаще, чем прозаики. Вспомнить хотя бы романтиков с их мистическим пониманием природы искусства или, напротив, Владимира Маяковского, автора программной некогда статьи «Как делать стихи». Однако «сор» — образ с довольно широким подтекстом, и тот факт, что источником вдохновения бывает на первый взгляд что-то незначительное, «сорное», мало кто отрицает. Альязиа Халифа, чья книга «Дерево манго» недавно вышла на русском языке, по сути тоже согласна со строчкой из стихотворения Анны Ахматовой. В начале своего выступления писательница из Эмиратов показала участникам семинара мультфильм по своей книге «Синий лев». Она попросила зрителей догадаться, из какой именно детали, продемонстрированной в ролике, выросла задумка для книги. Дать верный ответ у аудитории не получилось — более поэтичная версия «наблюдений за облаками» оказалась неправильной.

Всё началось с белой нитки, — поделилась Альязиа Халифа. — Это тот случай, когда идея возникла сама, мне даже не пришлось ничего придумывать. Я просто была в магазине и увидела на одной мягкой игрушке белую ниточку, которая вроде бы не имела отношения к дизайну игрушки и вообще выглядела лишним мусором. Но когда я попыталась убрать нитку, дёрнула за неё, выяснилось, что это совсем не лишняя деталь, а важный внутренний шов. И тут я поняла, что хочу написать об этом историю.

Альязиа (Аль-Язиа) Халифа

Видеть красоту и глубокий смысл в незначительном — полезный навык для любого автора. Речь идёт о работе воображения, когда мы наделяем второстепенную деталь повседневности увлекательным и ярким контекстом, связываем в своей фантазии явления, якобы далёкие друг от друга. Альязиа Халифа, у которой обычная, торчащая из игрушки нитка стала чуть ли не символом хрупкости детства, подчеркнула это:

Воображение — универсальная характеристика писателей со всего мира, как мы можем убедиться в том числе тут, на конгрессе IBBY. Что касается именно детской литературы, на мой взгляд, здесь особенно важна интерактивность. У меня был случай: издатели просили редактировать текст познавательной книги для дошкольников, которая начиналась так: «Прежде чем читать — подуй на меня». То есть интерактив появлялся ещё до основного содержания. Издатели не хотели экспериментов, но в итоге книга всё-таки вышла и стала успешна как раз благодаря таким приёмам. Потому что с юным читателем важно вступать в диалог и быть искренним.

Тему искренности подхватила Марина Москвина. Она рассказала, что её книга «Моя собака любит джаз», которая получила Международный диплом Андерсена и много других премий, основана на личном опыте. Повествуя о семье, в жизни которой много юмора, отзывчивости и любви, Марина Москвина не стремилась выдумать какую-то искусственную идеальную модель, а художественно обрабатывала смешные и яркие моменты, которые зачастую случались в реальности. В результате «Моя собака любит джаз» подкупает юных читателей честностью и правдоподобием.

Обе писательницы сошлись на том, что творческий процесс соткан из двух на первый взгляд противоположных составляющих. С одной стороны — фантазия, умение воображать новые значения предметов и находить неожиданные связи между ними. С другой — жизнеподобие, умение увлекательно передавать реальность. Однако эти противоположности мнимые. Ведь известно, что строгий реализм не лишён доли вымысла, а качественное фэнтези может похвастаться психологизмом, игрой с мифами и архетипами, которые отражают различные тонкости нашего мира. Способность сочетать реальное и воображаемое — залог мастерства любого художника, художника в широком смысле, будь то скульптор или писатель.

Марина Москвина

Фантазия необходима, но должна следовать жизни, — неспроста заметил модератор беседы Михаил Липкин. Произведением для детей, отвечающим данному принципу, он назвал книгу Марины Москвиной «Что случилось с крокодилом?». Подробнее на истории её создания остановилась сама писательница:

У меня было с детства ощущение, что я — белая ворона. Хотелось поведать об этом чувстве, которое возникает, когда кажется, что ты сильно отличаешься от остальных и окружающие к тебе как будто даже враждебны. Однажды я узнала, что крокодилы вылупляются из яиц. Мне тут же пришла в голову идея — а что будет, если к крокодильим яйцам попадёт птичье яйцо и вылупится кто-то пернатый? Так я придумала сказку, где крокодил воспитывает птенца как родного сына. Само собой, птице нелегко расти в обществе крокодилов, да и к «папе» те тоже начинают относиться иначе.

Марина Москвина обратила внимание на существенную деталь. Передавать реальность — не обязательно означает писать реалистическую историю. Наши эмоции, впечатления и переживания тоже представляют собой часть действительности, и именно они зачастую оказываются тем элементом, который притягивает читателей, заставляет их на секунду поверить даже в самую волшебную сказку.

Не секрет, что в любой удачной книге писатель так или иначе говорит о том, что волнует лично его. Для многих творчество — средство выразить и изжить свою боль. Только искушённые мастера делают это не напрямую, а через образы, способные найти отклик в душе других людей. И детская литература тоже нередко касается серьёзных, болезненных тем, но с помощью универсальных, общедоступных метафор, как упомянула Альязиа Халифа в презентации своей книги «Дерево манго». Трогательная притча о круговороте жизни и смерти недвусмысленно намекает, что у всего есть начало и конец, но за концом следует новое начало: из плода старого дерева вырастает новое. Альязиа призналась, что основой для сюжета стали как её собственные детские переживания о срубленном дереве, так и иные утраты, неизбежные для взрослого человека.

Михаил Липкин, Альязиа (Аль-Язиа) Халифа, Марина Москвина

В беседе арабской и русской писательниц трудно было не заметить, насколько схоже их восприятие литературного труда, несмотря на, казалось бы, ощутимые культурные различия. Да, многие авторы говорили и о значительной роли искренности, и о неоспоримой важности личного опыта. Однако тот факт, что похожие принципы актуальны для писательниц из стран, с различными культурными традициями, заслуживает особого внимания. Детская литература куда более универсальна, чем взрослая, ведь она обращается к читателям, которые ещё не до конца встроены в политические и культурные институты. Она более непосредственна. А само творчество объединяет — в нём существуют свои наднациональные правила, порой кажется, что все писатели друг другу немного родственники.