Соавторство, тайный орден писателей и дружба на расстоянии: интервью с Анной и Софьей Ремез
Этим летом в издательстве «Пять четвертей» выходит книга Анны и Софьи Ремез «Лампочка и Штакетина». История двух десятиклассниц, лучших подруг, которые больше не могут видеться так же часто, как раньше, раскрывается в эмоциональной сетевой переписке, дневниках и телефонных разговорах. Анна и Софья Ремез – опытные авторы, у каждой опубликовано немало удачных повестей и рассказов, отмеченных критиками и премиями. Об экспериментальной форме «Лампочки и Штакетины», проблемах современной русской литературы и устаревших приёмах с писательницами поговорил обозреватель Артем Роганов.
Анна и Софья Ремез. Лампочка и Штакетина
Артем Роганов: Анна, Софья, здравствуйте, очень рад встрече. Я правильно понимаю, что «Лампочка и Штакетина» – первый текст для подростков, который вы написали в соавторстве?
Софья Ремез: Для подростков – да, первый. До «Лампочки и Штакетины» мы вместе придумали пьесу «График исполненного движения», опубликованную в электронном журнале «Лиterraтура», но она рассчитана на взрослую аудиторию. Пьесу написать предложила я, а вот «Лампочка и Штакетина» – Анина идея. В прошлом году я часто приезжала к Ане в гости в Санкт-Петербург, мы делились разными историями, и однажды Аня мне рассказала, что у неё с писательницей Анной Анисимовой была задумка повести, целиком состоящей из переписки двух подруг...
Анна Ремез: Но у Ани Анисимовой подключиться к созданию повести в итоге не вышло. Я начала писать текст сама, но поняла, что мне это не интересно, так как замысел был именно в том, чтоб разделить героинь между авторами.
Софья Ремез: Сперва Аня просто советовалась со мной по поводу сюжета. Я стала активно предлагать идеи, придумывала, как и что можно сделать. В какой-то момент Аня замолчала, долгим, испытующим взглядом на меня посмотрела и сказала: «Слушай, раз ты такая умная, может, мы с тобой вместе и напишем?» (смеётся).
Артем Роганов: Лампочка и Штакетина – прозвища главных героинь. Вы в итоге разделили между собой их роли в тексте, как и было задумано изначально?
Анна Ремез: Да, каждая из нас писала за свою героиню: я за Штакетину, Еву Белову, а Софья – за Лампочку, Ксению Лампову. Это, во-первых, увлекательная творческая задача – ты не всегда знаешь, как ответит соавтор, так что весь процесс наполнен литературной игрой. Во-вторых, сама история располагала к такому подходу. Прежде очень близкие друг другу девочки пытаются дружить на расстоянии. Лампочка уехала в Финляндию, а Штакетина осталась в России, и ей кажется, что подруга сильно отдалилась. Речь идёт в первую очередь о созависимости. В нашей книге красной линией проходит мысль, что после расставания дружбу в том виде, в каком она была раньше, сохранить невозможно. В психологии существует понятие персонального пространства, того, что непосредственно нас окружает. Мы склонны уделять людям в персональном пространстве больше внимания, что правильно и естественно, и Лампа это подсознательно понимает, а вот интровертная Штакетина принять новый этап дружбы с Лампой не может, для неё происходящее выглядит предательством. Отсюда и возникает главный конфликт.
Софья Ремез: У меня немного другой взгляд на посыл нашей книги, но в целом он сказанному Аней не противоречит. Я хотела показать, что дружба меняется, так же, как меняемся и мы. Самые близкие мне люди – как ни странно те, с которыми необязательно каждый день быть на связи, каждый день переписываться или встречаться. Иногда с человеком можно год не видеться, и он всё равно останется для тебя родным и понимающим. Лампочка и Штакетина никогда больше не будут сидеть за одной партой, не будут ходить вместе в театр. Но они могут остаться близкими людьми, только для этого им надо пересмотреть негласные правила своей дружбы.
Артем Роганов: Интересно, что было бы, поменяйся ваши героини местами. Если бы наоборот, Лампа осталась, а Штакетина уехала?
Анна Ремез: О, это тема для отдельного рассказа! Я думаю, Штакетина начала бы страдать от чувства вины. Она бы адаптировалась к новой жизни дольше, чем Лампа, и переживала бы, что не хватает времени на подругу. Штакетина наверняка бы противилась попыткам местных ребят с ней подружиться, цеплялась бы за старое.
Артем Роганов: То есть, проблемы возникли бы примерно те же самые.
Анна Ремез: Да. Героини же очень разные на самом деле. Дело в характерах, а не в обстоятельствах.
Софья Ремез: Тут я не согласна. Переезд сильно влияет на характер. Когда вокруг тебя меняется абсолютно всё, невозможно остаться прежним. Я вообще думаю, что люди сами по себе не меняются. Их меняют обстоятельства.
Анна Ремез: А я вот наоборот считаю, что всё зависит от людей больше, чем от обстоятельств!
Софья Ремез: Ну, значит, здесь нет какой-то одной правды. Есть две героини, у каждой своя ситуация и своё видение. Мы с Аней не любим давать однозначные ответы. Кто прав, Лампа или Штакетина, тоже не то чтобы ясно. Книга вроде бы заканчивается хорошо, но чувствуется всё-таки в этом хэппи-энде немного грусти. Мы оставили пространство для читательской фантазии.
Артем Роганов: Вы видите свою историю немного по-разному. Каково было работать в соавторстве? Какие у соавторства плюсы и минусы?
Анна Ремез: Это моя третья книга, написанная в соавторстве, мне этот вид работы нравится. Как раз один из плюсов соавторства – элемент непредсказуемости, который возникает, когда вы пишите за разных героев, и не все их реплики распланированы досконально. Это некий вызов, который дополнительно мотивирует. Ведь если ты один на один со своей идеей, часто находятся вещи поважнее, чем писать. А если у тебя есть соавтор, то…
Софья Ремез: Он тебя периодически клюёт! Мы с Аней буквально слали друг другу сообщения: «Штакетина написала! Лампа, давай, отвечай скорей. Лампа написала – Штакетина отвечай!»
Анна Ремез: Кроме того, у нас разные сильные стороны. Соня хорошо придумывает сюжетные повороты, а я – детали и психологическую подоплёку. Из минусов соавторства стоит назвать, конечно, споры. Невозможно написать вдвоём книгу, ни разу не поспорив. В частности Соне всё время хотелось добавлять драмы, её волновала линия родителей, а я настаивала, что родители должны быть на втором плане.
Софья Ремез: Безусловно, мы – два разных человека, и у каждого своя система ценностей, у каждого свой мир. В какой-то момент вдруг стало ясно, что мы пишем книгу о разных вещах – это нормально. Зато у нас вышел сложный, двоякий финал, не будем спойлерить, но на мой взгляд обе наши точки зрения оказались в нём вполне выражены.
Артем Роганов: Героини в переписке довольно лаконично излагают события своей жизни. При этом событий в книге немало. В результате у повествования получился быстрый темп. Не было опасения, что он помешает наглядности, атмосфере?
Анна Ремез: Мы старались не привносить дополнительных линий. Здесь дело прежде всего в формальной задаче – рассказать историю в сообщениях. Мы же в реальности так и переписываемся: кратко объясняем, что произошло, и выражаем к этому своё отношение. Хотелось показать сам дух общения в мессенджере, максимально убедительно его имитировать. Поэтому и концентрация событий такая высокая.
Софья Ремез: Была идея в последней главе ввести повествование от третьего лица, но мы от неё отказались.
Анна Ремез: Да, весь текст принципиально состоит лишь из реплик героев, потому что мы стремились делать акцент на их восприятии, на том, как психология персонажей отражается в письменной речи. Была цель максимально вжиться в образы героинь, прочувствовать их изнутри. Например, у Штакетины сообщения длиннее, слова заковыристей, она ведёт дневник – это характерно и в реальности для подростков с литературными способностями, я таких знаю. А Лампа – экстраверт, у неё шире круг общения, меньше свободного времени на мессенджер, поэтому она иногда пишет отрывисто.
Софья Ремез: Вообще я недавно поняла, что повествование от третьего лица для меня потеряло актуальность, причём как в детской литературе, так и во взрослой. Оно как будто сейчас только для сказок годится. Трудно объяснить это логически, но всевидящий автор кажется мне архаичным. Возможно, потому что истории от третьего лица долгое время доминировали в детской литературе и теперь набили оскомину. Что касается наглядности, то свою роль в книге сыграют иллюстрации, которые нарисовала прекрасная Алина Критарова. Иллюстраций в книгах для подростков… да и для взрослых… обычно мало, и я уверена, что это очень-очень зря.
Анна и Софья Ремез
Артем Роганов: Кстати, по поводу литературы для подростков и для взрослых – в чём на ваш взгляд заключается различие? Где проходит граница?
Анна Ремез: В первую очередь граница проходит законодательно – существует возрастная маркировка на книгах. Она подразумевает правила, которые мы вынуждены соблюдать: недопустимо, например, натуралистично описывать насилие. Вдобавок мы ориентируемся на аудиторию чуть младше, чем наши герои. Ведь, как известно, подросткам интереснее читать о тех, кто старше.
Софья Ремез: Если абстрагироваться от законодательных ограничений, то в процессе ты не особо задумываешься о жанровой границе. Просто, когда твоему герою, к примеру, девять лет, ты будешь вживаться в образ девятилетнего, стараться смотреть на мир его глазами. Возраст аудитории для меня во многом определяется возрастом героев. Рассказывая о Лампе и Штакетине, мы погружались в образы шестнадцатилетних.
Анна Ремез: Но мы при этом не только опирались на какие-то свои воспоминания. Вокруг меня довольно много подростков, и я, к счастью, могу за ними наблюдать.
Артем Роганов: А чего на ваш взгляд не хватает в современной литературе о подростках? Или всё в порядке?
Софья Ремез: Нет, я думаю, не всё в порядке. Например, среди подростковых и детских книг современных российских авторов встречается очень мало антиутопий. Всегда не хватает хороших сказок, как ни странно. Вроде бы есть действительно талантливые сказки, но дети быстро их читают, и я вообще думаю, что сказка нужна каждый день новая (смеётся).
Анна Ремез: А вот у меня противоположная точка зрения, я как раз считаю, что всего хватает. Прочитать бы уже то, что вышло, ведь нереальное количество книг публикуется. Читателей мало.
Софья Ремез: Трудно же не согласиться, допустим, что не хватает смешных произведений! В целом для русской литературы характерны травмы, драмы… весёлые тексты пишутся реже.
Анна Ремез: В детской литературе много смешного! Наталья Евдокимова, Артур Гиваргизов, Александра Можгина, Кристина Стрельникова…
Артем Роганов: Софья, у вас выходила антиутопия «Тихие игры», фактически предсказавшая самоизоляцию, а у вас, Анна, есть много реалистичных историй о дружбе, о взрослении, о любви, тот же сборник «Прогулка по прямой». Какие направления, темы или жанры кажутся вам актуальными сейчас?
Софья Ремез: Тут стоит оговориться, что главный плюс литературного творчества – полная свобода. Писательство – территория, где ты делаешь всё, что хочешь, потому что жить на гонорары с книг всё равно нельзя и ты не будешь специально писать что-то ради денег. Это редкая сфера, где можно ни на кого не ориентироваться. Наверное, сейчас мне особенно интересны сказки. У меня выйдет сказка в издательстве «Пять четвертей» ближе к лету, это история странствий для маленьких детей, при том, что обстоятельства в ней довольно реалистичны. А ещё, конечно, я сейчас пишу повесть в соавторстве с Иваном Шипниговым – о мальчике, который живёт в деревне, и к нему на каникулы приезжает девочка из города. Там, кстати, тоже не будет авторской речи.
Анна Ремез: У меня в сборнике «Прогулка по прямой» есть рассказ «Сюрприз», который я считаю экспериментом – он написан на основе реальной истории. И я думаю, моя следующая книга также будет художественная, но основанная на настоящих событиях. Это с одной стороны гораздо труднее для меня, чем просто вымысел, а с другой стороны здесь можно добавить подробности, которых бы ты не знал, если бы не говорил с людьми.
Артем Роганов: Напоследок хочу ещё спросить – что такое тайный орден «Мыхухоль»? Понятно, что он тайный, но в связи с вами он везде постоянно упоминается…
Софья Ремез: Первое правило тайного ордена «Мыхухоль» – всем рассказывать о тайном ордене «Мыхухоль» (смеётся). Это наше сообщество. Однажды после семинара для писателей в Ясной поляне мы с коллегами обсуждали, что в современной русской детской литературе нет никакого пиара. О ней правда мало кто знает. И чтобы как-то исправить ситуацию, мы тогда решили сделать микропрофсоюз, «Мыхухоль». У нас, разумеется, нет взносов или уставных документов, зато есть свой чат и главный принцип: мы друг друга поддерживаем, не завидуем, а наоборот, стараемся помогать.
Анна Ремез: Просто детская литература не в том положении, чтобы конкурировать. Нас и так немного. Орден «Мыхухоль» – абсолютно добровольное сообщество. При этом у нас строгая система приёма, все участники – их сейчас где-то двадцать семь человек – должны единогласно проголосовать за принятие нового автора.
