Два капитана
|
Океан так прекрасен! Он
величествен, необъятен, суров, он такой… А сказать честно, так это просто масса бесноватой воды, переплыв которую надо долго оправляться от потрясения. Мудрость состоит в том, чтобы упорно не делать того, чего не хочется. И при этом изящно уклоняться от неприятностей. |
Чёрный камзол, серебряное шитьё, синие глаза на смуглом лице. В одной руке шпага, в другой ланцет, томик Горация в кармане — похвальная широта интересов. Фрегат «Синко Льягос», нет, уже «Арабелла» нёс нас к берегам Тортуги, и душа моя замирала от восторга.
О капитан, мой капитан!.. Ведь штамп на штампе, но до чего ж неотразим этот изящный, ироничный пират-джентльмен! Ирония — вот что привлекало в первую очередь в «Одиссее капитана Блада». Во вторую — дух захватывающие описания военных операций, блестящих, как пуговицы капитанского камзола. Вжик-вжик-вжик — уноси готовенького!
Капитаном Бладом нельзя было не восхищаться. Светлый образ несколько омрачала совершенно, на мой взгляд, необъяснимая привязанность к этой анемичной мисс с приторным именем Арабелла. Ну да бог с ней. Могут же быть у героя маленькие слабости. В конце концов, и Арабелла Бишоп, и прочие персонажи — всего лишь бледный фон для феерических эскапад благородного морского разбойника. Серенький томик с тиснёной рамкой был зачитан до того, что прочесть название можно было только на ощупь.
Питер Джойс объявился в богом забытой английской деревушке Стонхилл за шестьдесят лет до того, как Питер Блад начал свою блестящую морскую карьеру. Вопреки этому неоспоримому факту его генеалогическое древо явно произрастало из двух могучих корней: бравого ирландского полудоктора-полукорсара и тощего испанского идальго.
«Я отплыл в Европу со шпагой на боку и без гроша в кармане. Потом были войны — я сражался на стороне Нидерландов против испанцев и на стороне венгров против турок, — плен и бегство из Турции через Малую Азию и Татарию». Кто это говорит? Питер Блад? Питер Джойс? Нет, Питер Блад — Педро Сангре — Пьер Санг, даже в неволе сохранявший элегантность и шарм, вряд ли явил бы миру неряшливые белобрысые косицы и дырявый кожаный колет.
Странные, однако, плоды приносят яблони Сомерсета в союзе с почвой Ла Манчи: «…английские донкихоты, в отличие от испанских, нападая на ветряные мельницы, твёрдо рассчитывают добыть пшеничную муку». Если не здесь, то за океаном. Там, в Вест-Индии, она же Новый Свет, она же Виргиния, или Новая Англия, рассчитывает Питер Джойс основать наилучшим образом устроенное государство, известное читающей публике под названием Утопия. Надо только как следует взяться за дело. Одержимый, говорит он о себе. Чудак и шут, отзываются стонхилльцы, но всё же поддаются на полуправду, интриги, лесть и посулы свободы духа одним и коммерческих перспектив — другим. И вот уже с хныканьем, молитвами и мордобоем Стонхилл под водительством Питера Джойса отправляется на штурм Нового Света. Где-то мелькнула тень синьора Макиавелли?
Строго говоря, Питер Джойс — не капитан. Да и «Красивая Мэри» — не «Арабелла». Не подмостки для эффектного выхода легенды Карибских морей. Какие уж там брабантские кружева и латинская поэзия, здесь мутит от качки и опостылевших соседей, а бодрую пиратскую песенку заглушает унылый протестантский псалом. Но гонит, гонит вперёд к светлому будущему эту человеческую пену неукротимый дух капитана Джойса. Так уж я ощущаю. Ну убейте меня за это.
И убьют ведь. «Не найдя в соседе своих добродетелей, пуритане так огорчаются, что готовы его застрелить». Выстроить земной рай в Новом Свете не удалось. Теория и практика, как всегда, разошлись по причине человеческого фактора. Гонимые раскольники, искатели свободы слова, в земле обетованной усердно жгут на кострах несогласных и отстреливают индейцев. «Ищем царство божие — попираем человеческое». Питер Блад, джентльмен и успешный пират, становится губернатором. Питер Джойс, мечтатель и хронический неудачник, в очередной раз терпит крушение своих надежд.
Как всегда, в выигрыше остаётся только положенный каждому Дон Кихоту Санчо Панса — деловитый и простодушный Бэк Хаммаршельд. Простодушный — не значит простоватый. Нет, сэр, когда придёт время, Бэк выкажет решительность и ум. И останется строить на месте сгоревшего форта новый, когда Питер Джойс отправится дальше за своей мечтой. Честный, надёжный Бакстер Хаммаршельд, житель процветающей колонии Нью-Стонхилл. Американец.
Только вот сердце моё лежит к этому нелепому и непрактичному идеалисту Питеру Джойсу, Одинокой Сосне.
А ещё мне не даёт покоя мысль: надолго ли хватило капитана Блада упиваться береговой идиллией с этой занудно-добродетельной Арабеллой?
В качестве послесловия
Книги o капитане Бладе выдержали не одно переиздание. А вечному неудачнику Питеру Джойсу и здесь не повезло: повесть Емельяна Ярмагаева «Приключения Питера Джойса и его спутника Бэка Хаммаршельда в Старом и Новом Свете» вышла единственный раз в далёком уже 1976 году.
Мария Пунина
Ярмагаев Емельян (наст. имя — Владимир Емельянович; р. 1918) — петербургский писатель.
См.: http://www.deti.spb.ru/writers_rus/?a_id=488
Ярмагаев Е. Возвращающий надежду: [Повесть] / Послесл. В.Райцеса; Худож. В.Власов. — Л.: Дет. лит., 1971. — 208 с.: ил.
Ярмагаев Е. Время нашей зрелости; Мы пришли с войны: Повести. — Л.: Лениздат, 1968. — 405 с.: ил.
Ярмагаев Е. Приключения Питера Джойса и его спутника Бэка Хаммаршельда в Старом и Новом Свете: Повесть / Послесл. М.Рабиновича; Худож. С.Рудаков. — Л.: Дет. лит., 1976. — 271 с.: ил.
