Три мечты

Когда-то книжный шкаф безраздельно принадлежал родителям, и я совершал на него набеги, как на дикую неисследованную страну, занявшую добрую треть комнаты.

На нижних полках стояли словари и справочники; что-то интересное здесь появлялось редко. Детективы и классика расположились на верхних. Меня интересовали полки посредине — между словарями и классикой. В два ряда на них стояла фантастика и детская литература.

Чаще других мне попадалось несколько книг. Чем-то они притягивали меня — бросались в глаза, скажем так. Иногда они могли исчезнуть на время. Куда они девались? Не могу сказать.

Возможно, их переставляли. Или читал кто-то из семьи. Я забывал о них, но потом натыкался снова. Все они стали любимыми и перечитывались по многу раз…

Была среди них книга Владислава Крапивина «В ночь большого прилива» — в коричневом переплёте с изображением странного города, освещённого высокими факелами.

Большинство книг на полках было старше меня. «В ночь большого прилива» оказалась моей ровесницей; мне это нравилось.

Читал я её всегда так: сначала — рассказ «Я иду встречать брата». Рассказ этот переносил меня в будущее. Мне казалось, что оно вот-вот наступит, и я тоже буду ждать кого-то из космической экспедиции. Или же в полёт отправлюсь я, и ждать будут меня.

Рассказ «Я иду встречать брата» был первым аккордом, создававшим настроение.

«Старый дом» и «Баркентину с именем звезды» я пролистывал, останавливаясь только за тем, чтобы рассмотреть картинки. Иллюстрации художника А.Матрёшина заманивали меня, но над текстом я скучал. Мне хотелось попасть в город, изображённый на обложке.

Настоящее чтение начиналось с «Далёких горнистов».

По словам Владислава Крапивина, сюжет этой повести он увидел во сне.

Должно быть, дивный это был сон.

Да и повесть получилась волшебной — вне зависимости от того, в каком возрасте её читаешь, она позволяет почувствовать себя взрослым, возвращающимся в детство.

Это повесть, в которой сон вдруг становится явью. Маленькая сказка, от которой не ждёшь продолжения. Но я переворачивал последнюю страницу, а приключения не кончались. Сон разрастался в трилогию, и меня это удивляло, — в целую планету, на которой есть город с площадями, башенками и висячими мостами, дамбы и корабли у причалов. Менялись эпохи, менялось настроение. Первая сказка, вторая, третья…

Есть ли у этой книги недостатки? Не спрашивайте меня, я их не вижу.

Шпагу, выбранную в древней сторожевой башне, — вот что я могу увидеть. Вечный жемчуг — пожалуйста.

О многом мог бы я рассказать: о барабанщиках и факельщиках, о Мастере клинка и Великом Канцлере, о коте Рыжике и о железном шиповнике с корнями до центра Земли… Но в первую очередь, «В ночь большого прилива» — о дружбе.

Дружбы нам не хватает — такой, чтоб соединяла планеты.

Признаюсь: это мечта детства — увидеть кого-нибудь во сне, а потом встретить этого человека наяву.

Вторая мечта — наткнуться случайно на улицу…

— Было, — повторил Володька. — Когда мы там в июне жили… Знаешь, там такая улица есть, и мне иногда казалось, что в конце её море… На самом деле ничего нет. Ну, кусты да трава. А идёшь, и всё кажется, что вот-вот море будет. Даже запах как от водорослей. А если глаза закроешь, то совсем будто на берегу. И шум…

Улица эта ведёт на другую планету.

Множество переходов совершаем мы при чтении трилогии (и для этого необязательно стоять в лунном свете): из нашего мира — в мир Валерки и Братика, из настоящего — в прошлое, из взрослости — в детскость, из сказочного сна — обратно на доски плота…

И есть ещё третья мечта — побывать на вершине маяка.

Я поднял раковину — тяжёлую, колючую — и поднёс к щеке. И сразу накатил ритмичный гул. Океанские валы ровно шли на пологий песчаный берег. Ещё немного — и брызги, прилетевшие с гребней волн, осядут у меня на лице. Я прикрыл глаза. Ощущение близкого моря стало полным… И вдруг мне показалось, что Володька сказал какие-то слова. Я взглянул на него, не опуская раковину. Нет, Володька молчал, только смотрел на меня неотрывно и тревожно. А слова прозвучали опять. Они проступили сквозь шум океанского наката. И ещё, ещё… Сначала я просто почувствовал, что это человеческие слова. Потом понял, о чём они. И сразу же узнал голос.

Он звучал как магнитофонная лента, склеенная в кольцо.

«Приходи, как раньше… Приходи, как раньше… Приходи, как раньше…»

У сказки свои правила.

Когда-нибудь она кончится. Когда-нибудь — начнётся снова.

«Старый дом» и «Баркентину с именем звезды» я брался читать, надеясь отыскать там намёки на дальнейшую судьбу героев. Убедившись, что продолжения не будет, я откладывал книгу. А на следующий год возвращался к ней, и всё начиналось сначала.

Та старая «детлитовская» книга давно утрачена при переездах.

Пришлось купить новую.

В этом издании — ничего «лишнего», только трилогия. Другие иллюстрации — Павла Крапивина. Они хорошие, хотя нравятся мне меньше.

Но ведь сами повести не меняются с годами?..

Каждый раз, когда я принимаюсь за чтение, сказка начинается вновь.

Крапивин В.П. В ночь большого прилива: Трилогия / Ил. П.Крапивина; Ил. на переплёте Е.Стерлиговой. — М.: НФ «Пушкинская библиотека»: ООО «Издательство АСТ», 2004. — 271 с.: ил. — (Внеклассное чтение).

Дмитрий Лященко