Посолонь, к Морю-Океану
Ремизов А. Посолонь: Волшебная Россия / Рис. В.Павловой. — СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1996. — 207 с.: ил.
— Все дороги ведут к Морю-Океану, — сказал кот, одобрив Козы науку, — но есть три главных пути: первый путь лежит волшебными странами, второй путь лежит широкими реками, третий путь лежит лесами, болотами, полями и речками.
— Мы пойдем волшебными странами!
— Я так и знал, — кот с досады заходил по башне и закурлыкал жалобно, — нет, невозможно, так вы пропадете. Первые два пути для вас закрыты: чтобы идти волшебными странами, надо уметь ходить широкими реками, а до широких рек надо пройти еще долгий путь, и без меня вам одним не справиться. Остается третий путь, по которому вы и отправитесь.
— А когда же волшебными странами?
— А там увидим, когда!
За сборник сказок Алексея Ремизова издательство Ивана Лимбаха в 1997 году получило диплом I степени Всероссийского конкурса «Искусство книги». Затем в Братиславе рисунки Веры Павловой удостоились плакеты (золотой медали) XVIII-й Международной выставки-конкурса современной оригинальной иллюстрации детской книги — БИБ 2001. А впервые книга «Посолонь», изданная московским миллионером Н.П.Рябушинским, увидела свет перед новым 1907 годом (на титульном листе — 1907). И это была первая книга Алексея Михайловича Ремизова. Он сложил ее как сказки «на сон» для своей маленькой дочери Наташи. Потом к сборнику добавилась вторая часть — «К Морю-Океану».
Эти сказки не проглядишь одними глазами. Их читают, проговаривая — вслух или про себя. Живое слово желает быть произнесенным. «Динь-динь-динь…» — «Кто там?» — «Ангел». — «Зачем?» — «За цветом»… — «Стук-стук-стук…» — «Кто там?» — «Бес». — «Зачем?» — «За цветом»… Стоит позавидовать Наташе, что у нее был такой рассказчик. Но про некоторые сказки — не знаю, мог ли любящий отец перед сном так пугать родную деточку трех лет от роду: «Из темных могил, из темных погребов встало Навье»… Впрочем, было время, пелись колыбельные песни, будто придет серенький волчок, схватит за бочок, утащит в лесок, закопает во песок.
Волшебные страны — заповедные. Пустословье запрещено. Всякая поговорка, побасенка имеет воплощение. Черт сидит на куличках. Звери зимуют в лубяных и ледяных избушках. Гуси-лебеди домой летят. Весна красна и лето красное, осень темная, а зима лютая. Все ходят по солнцу, слева направо, против — не смеют. Всё двигается кругами, но безвозвратно. Пойдет кто-нибудь от порога посолонь, долго ли коротко ли, выйдет к Морю-Океану. А кто домой вернулся — неизвестно. Вот и Алёнушка, Зайка, Лейла, Саша, Наташа — одна и та же девочка, или кто они? «Саше три года — три тысячи, а может, трижды три тысячи, годами свой век Саша не меряет. <…>И вспоминая свое детство, Саша уверяет, что и опять она будет маленькая. «Кто тебя приласкает, когда я умру», — сказала однажды Саша в минуту своих воспоминаний и крепко обняла маму, будто как Медведюшку». И кто Лейле Алалей — батюшка, братец, друг сердешный? То он с ней, как с маленькой, а то они вдвоем, как дети. На книжной обложке нарисованы у окошка, вместе с котом — Котом Котофеичем или Копоулом Копоуловичем. Окошко — в Козе. А на самом деле, в сказке, Лейла с Алалеем томились в волчьем брюхе, там тоже окошко было. Но для обложки, правда, Коза лучше выглядит.
Тут-тук, кто в книжке живет? Три разумных говорящих кота. Медведюшка , который раньше был звездочкой на небе. Дедушка Белун — он знает всю правду про людскую долю и про собачью.
Царевна Копчушка в башне, царевна Чучелка в серебряном тереме, обе несчастливы. Кострома и Кикимора, сердитый Корочун. Божьи звери и птицы: пташка ремез, она счастье приносит; пчелки, они мед из травы и цвета выбирают; мышки — костяные зубы менять на железные бегут.
Невиданные и неописуемые Лесной Ох, слепышка Листин, Соломина-воромина,, какая-то Барабанья Шкурка, Криксы-вараксы и Бог знает кто еще! Существа жуткие: Буроба с мешком, Лобаста с нежным красным когтем, ведьма Латымирка, что с луной стареет и молодеет, Коловертыш, вроде собачьего сына… Существа милые: Зайчик Иваныч, мышка Морщинка, скриплик со скрипочкой… Пустите и меня к себе; пойдем за солнцем, с весны на зиму, станем веснянки петь, кукушку о жизни спрашивать, папоротниковый свети-цвет искать, воробьиной ночи бояться, курьи именины справлять, кутью готовить.
Год пройдет и новый наступит. «И, ровно колокол, бьет Море — непокорное, необъятное, необозримое Море-Океан».
Но еще нужно сказать несколько слов о Козе и Китае.
Книга «Посолонь» сделана как подарок на один из зимних, солнцеворотных, праздников — синяя с белыми ангелочками, золотыми колокольчиками, сердечками и звездочками. Две звездочки у сказочной козы на вымени. Год издания книги — 1996-й, — как и 1997-й, годом Козы не был. Вообще, к чему тут китайский календарь?
При жизни, в Москве и в Париже, Ремизова часто принимали за китайца. Он был страстный каллиграф, он читал пыльные и мудреные китайские книги. Образ «синего, страшного Китая», как он говорил, глубоко вошел в его мир. Так что, по наблюдениям одного парижского китайца, взгляд Ремизова на небо и землю словесно выражался по-китайски. «Есть какая-то красочная тайна — что руководит художником в выборе красок, почему у одного все блекло — серо-розовое, а у другого жаркие цвета…» (А.Ремизов. «Китай» из цикла «Цветник: Автобиографическая проза»).
По китайскому календарю годом Козы был 1907-й. «Всем заправляла Коза: известно, Коза — на все руки, не занимать ей ума, и угостить, и позабавить и хохотать мастерица» (А.Ремизов. «Ночь темная» из сборника «Посолонь»). Больше добавить ничего не хочу.
