Бал-маскарад. Франция, 1718 г.

Балы в Опере пользовались тогда бурным успехом. Это было новейшее изобретение шевалье де Буйона… Не кто иной, как он придумал покатый пол, благодаря чему удалось поместить амфитеатр на уровне сцены.

…Прекрасный зал богатой и величавой архитектуры, который кардинал де Ришелье обновил первым представлением своей «Мирам», зал, где Люлли и Кино ставили свои пасторали, а Мольер сам играл в своих шедеврах, стал в это время местом встречи всех тех, кто блистал при дворе знатностью, богатством и изяществом.

Д’Арманталь… одевался перед балом с особой тщательностью. Поэтому он приехал в Оперу, когда зал был уже полон. У него даже шевельнулось опасение, что маска с лиловой лентой не сможет его найти, поскольку неведомый гений имел небрежность не указать ему место свидания. Он был рад, что решил не надевать маски. Это решение, кстати сказать, свидетельствовало о том, что он был вполне уверен в скромности своих противников, ибо им достаточно было хотя бы словом обмолвиться о дуэли, чтобы он предстал перед парламентом или по крайней мере отправился в Бастилию. Но доверие, которое дворяне того времени питали друг к другу, было так велико, что шевалье, проткнув утром шпагой одного из фаворитов регента, без всяких колебаний пришел вечером искать приключений в Пале-Руаяль.

Первый человек, которого он увидел, был молодой герцог де Ришелье, начинавший пользоваться шумным успехом благодаря своему имени, своим похождениям, элегантности, а быть может и нескромности. Уверяли, что две принцессы крови оспаривали его любовь, что не помешало госпоже де Нель и госпоже де Полиньяк драться из-за него на пистолетах, а госпоже де Сабран, госпоже де Виллар, госпоже де Муши и госпоже де Тансен делить между собой его сердце.

Подойдя к маркизу де Каниллак… Ришелье начал во весь голос и с громким смехом рассказывать ему какую-то историю. Шевалье был знаком с герцогом, но не настолько близко, чтобы вмешаться в завязавшийся разговор; к тому же он искал не его, поэтому д’Арманталь хотел пройти мимо, но герцог остановил его…

— Черт возьми, дорогой шевалье, — сказал он, — вы пришли очень кстати. Я рассказываю Каниллаку одну историю… История эта произошла только сегодня, и тем лучше — я успел рассказать ее только двадцати лицам, так что она почти никому не известна. Разглашайте ее: вы доставите этим удовольствие и мне, и господину регенту.

Д’Арманталь нахмурил брови — Ришелье неудачно выбрал время для своего рассказа.

…— Шевалье, — произнес в эту минуту на ухо д’Арманталю нежный и мелодичный голос, и маленькая ручка легла на его рукав, — когда вы кончите беседовать с господином де Ришелье, я попрошу вас уделить внимание и мне.

— Извините, герцог, — сказал шевалье, — но вы видите, меня похищают.

— Я отпущу вас, но с одним условием.

— С каким?

— Чтобы вы рассказали мою историю этой очаровательной «летучей мыши», а она пересказала ее всем знакомым ночным птицам.

— Боюсь, что у меня не будет для этого времени, — ответил д’Арманталь.

— О, тогда тем лучше для вас, ибо, очевидно, вы можете сказать ей кое-что более интересное, — заметил герцог, отпуская шевалье…

…Шевалье д’Арманталь бросил быстрый взгляд на подошедшую маску, чтобы проверить, она ли назначила ему свидание, и увидел на ее левом плече лиловую ленту, которая должна была послужить условным знаком для встречи.

…Незнакомка, которая, заговорив, выдала свой пол, была среднего роста и казалась молодой женщиной — об этом можно было судить по упругости и гибкости ее движений. Она была одета «летучей мышью» — костюм, весьма распространенный в ту эпоху и тем более удобный, что отличается крайней простотой, так как состоит всего лишь из двух черных юбок. Одну из них, как обычно, стягивали на талии, а другую, надев маску и просунув голову в разрез для кармана, спереди расправляли так, что получалось два крыла, а сзади приподнимали и скалывали так, что получалось два уха, после чего можно было быть почти уверенным, что собеседник измучается, пытаясь вас узнать, и разве только при крайнем старании достигнет своей цели.

Чтобы заметить все это, шевалье понадобилось меньше времени, чем нам для описания такого костюма. Не имея ни малейшего представления, кто та особа, с которой он имеет дело, д’Арманталь еще медлил к ней обратиться, но тут, повернув к нему голову, маска сказала, не давая себе труда изменить голос, очевидно, уверенная, что он ему незнаком.

— Шевалье, я вам вдвойне признательна за то, что вы пришли, несмотря на ваше нынешнее расположение духа. К сожалению, положа руку на сердце, я могу приписать это только вашему любопытству.

Действие романа происходит в Париже времен Регентства, в 1718 году. Регентом, то есть правителем Франции при малолетнем короле 

Прекрасный зал богатой и величавой архитектуры — зал дворца, построенного кардиналом Ришелье, а после его смерти принадлежавшего королю и принцам Орлеанского дома. Дворец Пале-Руаяль (правильно: Пале-Рояль) был окружен великолепным парком, в котором происходили празднества и гуляния. Сад вокруг дворца существует и в наши дни.