И.Э.Бабель. ДЕТСТВО. У БАБУШКИ
отрывок из рассказа
По субботам я возвращался домой поздно, после шести уроков. Хождение по улице не казалось мне пустым занятием. Во время ходьбы удивительно хорошо мечталось и всё, всё было родное. Я знал вывески, камни домов, витрины магазинов. Я их знал особенно, только для себя и твёрдо был уверен, что вижу в них главное, таинственное, то, что мы, взрослые, называем сущностью вещей. Всё мне крепко ложилось на душу. Если говорили при мне о лавке, я вспоминал вывеску, золотые потёртые буквы, царапину в левом углу её, барышню-кассиршу с высокой причёской и вспоминал воздух, который живёт возле этой лавки и не живёт ни у какой другой. А из лавок, людей, воздуха, театральных афиш я составлял мой родной город. Я до сих пор помню, чувствую и люблю его; чувствую так, как мы чувствуем запах матери, запах ласки, слов и улыбки; люблю потому, что в нём я рос, был счастлив, грустен и мечтателен, страстно неповторимо мечтателен.
Шёл я всегда по главной улице, там было больше всего людей.
Та суббота, о которой мне хочется рассказать, приходилась на начало весны. В эту пору у нас в воздухе нет тихой нежности, так сладостной в средней России, над мирной речкой, над скромной долиной. У нас блестящая, лёгкая прохлада, неглубокая, веющая холодком страстность. Я был совсем пузырём в то время и ничего не понимал, но весну чувствовал и от холодка цвёл и румянился.
…Этот субботний день полагалось проводить у бабушки. У неё была отдельная комната, в самом конце квартиры, за кухней. В углу комнаты стояла печь: бабушка всегда зябла. В комнате было жарко, душно, и от этого мне всегда бывало тоскливо, хотелось вырваться, хотелось на волю.
Я перетащил к бабушке мои принадлежности, книги, пюпитр и скрипку. Стол для меня был уже накрыт. Бабушка села в углу. …Я съел всё. Я был мечтателем, это правда, но с большим аппетитом. Бабушка убрала посуду. В комнате сделалось чисто. На окошке стояли чахленькие цветы. Из всего живущего бабушка любила своего сына, внука, собаку Мимку и цветы. Пришла и Мимка, свернулась калачиком на диване и заснула тотчас.
…Бабушка, добрая, в праздничном шёлковом платье, сидела в углу, а я должен был заниматься. Тот день был тяжёлым для меня. В гимназии было 6 уроков, а должен был прийти г. Сорокин, учитель музыки, и г. Л., учитель еврейского языка, и потом, может быть, Peysson, учитель французского языка, и уроки приходилось приготовлять. С Л. я справился бы, мы были старые знакомые, но музыка, гаммы — какая тоска! Сначала я принялся за уроки. Разложил тетради, стал тщательно решать задачи. Бабушка не прерывала меня, боже сохрани. От напряжения, от благоговения к моей работе у неё сделалось тупое лицо. Глаза её, круглые, жёлтые, прозрачные, не отрывались от меня. Я перелистывал страницу — они медленно передвигались вслед за моей рукой. Другому от неотступно наблюдающего, неотрывного взгляда было бы очень тяжело, но я привык.
Потом бабушка меня выслушивала. По-русски, надо сказать, она говорила скверно, слова коверкала на свой, особенный лад, смешивая русские с польскими и еврейскими. Грамотна по-русски, конечно, не была и книгу держала вниз головой. Но это не мешало мне рассказать ей урок с начала до конца. Бабушка слушала, ничего не понимала, но музыка слов для неё была сладка, она благоговела перед наукой, верила мне, верила в меня и хотела, чтоб из меня вышел «богатырь» — так называла она богатого человека. Уроки я кончил и принялся за чтение книги, я тогда читал «Первую любовь» Тургенева. Мне всё в ней нравилось, ясные слова, описания, разговоры, но в необыкновенный трепет меня приводила та сцена, когда отец Владимира бьёт Зинаиду хлыстом по щеке. Я слышал свист хлыста, его гибкое кожаное тело остро, больно, мгновенно впивалось в меня. Меня охватывало неизъяснимое волнение. На этом месте я должен был бросить чтение, пройтись по комнате. А бабушка сидела недвижимо, и даже жаркий одуряющий воздух стоял не шевелясь, точно чувствовал, что я занимаюсь, нельзя мне мешать. Жару в комнате всё прибавлялось. Стала похрапывать Мимка. А раньше было тихо, призрачно тихо, не доносилось ни звука. Всё мне было необыкновенно в тот миг и от всего хотелось бежать и навсегда хотелось остаться. Темнеющая комната, жёлтые глаза бабушки, её фигурка, закутанная в шаль, скрюченная и молчащая в углу, жаркий воздух, закрытая дверь и удар хлыстом, и этот пронзительный свист — только теперь я понимаю, как это было странно, как много означало для меня.
ПРИМЕЧАНИЯ
Малоизвестный рассказ И.Э.Бабеля «Детство. У бабушки» написан в 1913 году. Не совпадает с биографией писателя только то, что на самом деле он учился не в гимназии, а в Одесском коммерческом училище.
Отрывок из рассказа приводится по изд.: Бабель И.Э. Сочинения: В 2 т.: Т. 1. — М.: Худож. лит., 1990. — С. 37-39.
