В 2011 году в межавторском цикле «Маги 12 сфер» увидел свет роман «Пламя Победы», написанный под псевдонимом Тимур Туров. За несколько последующих лет рассказы Марины Дробковой были включены в популярные сборники фантастики и фэнтези: «Русская фантастика 2013», «У обелиска», «Игрушки для взрослых», «Бомбы и бумеранги» и другие. В 2016 году увидел свет роман-фэнтези «Маг моего сердца».

Марина Дробкова много лет писала и публиковала произведения только для взрослых. Обращение к детской литературе произошло спонтанно. Писательница вспоминает, что в конце 2014 года она написала историю про девочку, умевшую управлять разными сложными механизмами, и отправила его на VI Всероссийский литературный конкурс «Новая детская книга». Марина не очень надеялась на успех, но неожиданно повесть «Техноведьма Спящего архипелага» была включена в лонг, а затем и в шорт-лист конкурса в номинации «Мир фэнтези».

Помимо работы над произведениями для подростков и детей, Марина продолжает писать фантастические рассказы для взрослых. Она считает, что написать хороший рассказ гораздо сложнее, чем большой роман. Рассказы требуют предельной сосредоточенности и безжалостного отсекания всего лишнего. За несколько последних лет её произведения были опубликованы в популярных и престижных сборниках современной прозы, среди которых: «Танец с зеркалом», «Русская фантастика 2019», «Все зеркало», «Путеводная звезда: Антология, дающая надежду», «Полдень 30» и других.

У стихов Мориса Карема, которые он писал по-французски, есть два главных русских переводчика — Валентин Берестов и Михаил Яснов. Вполне естественно, что Морисов Каремов получается тоже два. Они, конечно, похожи друг на друга: оба жизнерадостные, добрые, бодрые, задумчивые, оба любят пошутить и поиграть словами и строчками (особенно, если стихи — для детей). Но перевод тем и отличается от подстрочника, что подразумевает исполнение дуэтом. Вот улыбаются Карем с Берестовым:

О, Дева Мария! О, Матерь Христа! Храни папу с мамой, Меня и кота! И пусть он поймает мышь, Которую Ты не хранишь!

А теперь улыбка чуточку другая, потому что это Карем с Ясновым:

В самом деле — я бы мог Быть тобою, мой сурок, Жужелицей быть и змейкой, Белкой, снегирём, уклейкой. В самом деле — я бы мог Быть тобою, мой цветок, Камнем быть, мостом и вышкой… А родился я мальчишкой!

Согласитесь, что в любом случае хочется сразу пойти и найти книжку такого хорошего поэта. 

 Михаил Яснов очень нежно рассказывает про старый квартал Брюсселя по имени Андерлехт. Там до сих пор стоит в красивом саду дом поэта Карема. Дом теперь стал музеем. Но не тихим, а громким, потому что туда приходят и приезжают дети, которые тоже хотят стать поэтами. И, может быть, даже получить премию имени Мориса Карема, который когда-то был просто учителем в школе.

Наверное, хорошим учителем.

«Житие свое не дорого, только бы жила Россия» — справедливость этих слов Петра Первого Анатолий Митяев сначала проверил на собственном опыте, когда в семнадцать лет ушёл на войну, а потом этот жизненный принцип стал лейтмотивом самых известных его книг. Сотрудник «Пионерской правды» и главный редактор «Мурзилки» не сразу нашёл свою коренную тему, писал сначала сказки и рассказы для маленьких. Но в 1970 году появилась «Книга будущих командиров», и с тех пор военно-историческая познавательная литература, летопись русской воинской славы — вот поле боя и дело чести писателя Митяева.

«Книга будущих адмиралов», «Ветры Куликова поля: Рассказы о воинской доблести предков», «Тысяча четыреста восемнадцать дней: Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны», «Рассказы о русском флоте», «Богатыри» — вряд ли такой список названий требует комментария. Сейчас, когда истории военного дела посвящено много новых, богато иллюстрированных книг, работы Анатолия Митяева среди этого потока не затерялись. Профессиональная эрудиция и темперамент — очень продуктивное сочетание.

И.Линкова

Кто-то из зарубежных исследователей предположил, что правильной иллюстрацией к одной из книг Турмуда Хаугена может послужить знаменитая картина Эдварда Мунка «Крик». После этого трудно ждать от писателя развлекательности или оптимизма. Действительно, если честно и прямо сформулировать «идею» творчества Хаугена, придётся признать, что пишет он о беззащитности и одиночестве ребёнка в мире взрослых.

Покидают родительский дом дети из «Белого замка», потому что их прежняя жизнь, очень похожая на сказку, оказалась малодушным обманом.

Кончает жизнь самоубийством герой «Зимней дачи».

А мальчик Виллем из «Пропавшего дня» настолько уходит в себя, что в конце концов превращается в невидимку…

Турмуд Хауген стал первым норвежским писателем, который в 1990 году был удостоен премии имени Ханса Кристиана Андерсена — «малой Нобелевской», как называют её в литературных кругах. На русский язык переведён скупо, но «Белый замок» и «Пропавший день» (в русском переводе — «Исчезнувший день») можно найти в сказочном сборнике конца 1990-х.

Новая встреча с писателем состоялась в 2007 году, когда вышли «Ночные птицы». Наверное, автору понадобилась большая смелость, чтобы рассказать о мальчике, которому так страшно жить посреди обычной, заурядной сегодняшней реальности.

Эта книга очень заслуживает, чтобы на неё обратили внимание (см.: ПОДРОБНО: Турмуд Хауген. Ночные птицы).

И.Линкова

Чтобы портрет Фарли Моуэта был хоть немножко адекватен оригиналу, к высоким титулам учёного и писателя нужно добавить ещё простое слово защитник.

Началось всё, как водится, в детстве, когда мальчишка подбирал и кормил всякую живность. Потом, во время Второй мировой войны, канадец Моуэт пять лет служил в американской армии — не в тылу и не в штабе, а командиром пехотного взвода и офицером разведки. А всю остальную жизнь учёный и путешественник Моуэт пытался спасать людей и зверей, для чего и пришлось стать писателем.

Исследователи творчества справедливо замечают, что этот человек никогда ничего не выдумывает; он пишет только о том, что видит сам. Например, долгие месяцы живёт рядом с волчьим логовом, даже питается практически так же, как серые соседи, а потом пишет книгу «Не кричи: “Волки!”», в которой ненасытное сказочное чудовище оборачивается обычным, естественным, понятным зверем. А ещё Фарли Моуэт, полярный исследователь, ходит на маленькой шхуне по ледовитым морям и пишет книги с говорящими названиями: «Кит на заклание», «Испытание во льдах», «Над нами седые моря»… А ещё живёт среди эскимосов, чьё племя погибает и вымирает в нынешнем ненатуральном мире, и книги об этом становятся поводом для общественного и даже международного скандала-разбирательства…

Это простая проза. Иногда откровенно документальная, от первого лица, иногда превращённая в приключения и поступки разнообразных персонажей, взрослых и подростков, вождей экзотического племени и заблудившихся мальчишек. Есть даже знаменитая повесть под названием «Собака, которая не хотела быть просто собакой» — история четвероногого интеллектуала по имени Матт. Но жанр и тема в данном случае — не главное. Главное — чувство человеческой надёжности, которое возникает во всех книжках Фарли Моуэта, даже в тех, где авторское «я» глубоко запрятано в сюжет. Пусть читатель никогда не слыхал про военные заслуги этого писателя. По голосу рассказчика он сразу поймёт, что «с таким можно пойти в разведку».

И.Линкова

Рассуждать с умным видом о лимерике — занятие пустое, небезопасное и довольно сомнительное с точки зрения здравого смысла. С лёгкостью необыкновенной можно самому превратиться в одного из персонажей лировской поэзии «нонсенса», такого же смешного и нелепого, если начать менторским тоном: «Лимерик — это не только маленький городок в Ирландии, но и короткое юмористическое стихотворение — четырёх-, а чаще пятистишие, в котором рифмуются первая, вторая и пятая строки, и соответственно — третья и четвёртая».

Ну его к лешему, этот ни к селу ни к городу помянутый «здравый смысл», у которого, оказывается, есть «точка зрения»! С чем, с чем, а со здравым смыслом герои Эдварда Лира не в ладу, у них в Лирландии свои собственные законы — бессмысленные.

Чего только не вытворяют обитатели этой странной страны! — справедливо замечает один исследователь. «Свиваются в спираль, живут в чайниках и чернильницах, летают на мухах, заводят на носах и в бородах птичники. Но глядя на рисунки (а без них стихи теряют смысл [смысл?! — А.К.] и обаяние), видишь, что иногда Старик вовсе даже не старик, а Юной Леди лет эдак за триста сорок пять».

Впрочем, если почитать другого исследователя, выяснится, что неловкий оборот про здравый смысл и его точку зрения — не такой уж неловкий. «Не то чтобы Лир был противником здравого смысла, — рассуждает (с умным видом) этот «другой исследователь». — Скорее, наоборот: он видел, что закоснелый порядок порой начинает противоречить разуму, и тогда необходима некоторая встряска, чтобы привести всё в норму. Он, например, считал современную ему церковь зашоренной и ханжеской. “Когда же, наконец, Господь Бог удосужится треснуть Религию по башке и заменить её милосердием, любовью и здравым смыслом?” — спрашивал он. Такова была святая троица его веры».

Вот до каких далеко идущих выводов может довести «умный вид»! Но не слишком ли мы удалились из Лирландии? Давайте поскорее вернёмся в эту страну игры и беззаботного дуракаваляния. Полюбуйтесь-ка, что за чудеса там творятся:

Молодая особа, чей нос Рос, пока до земли не дорос, За пятак и полушку Нанимала старушку, Чтоб носить свой немыслимый нос.

У чувствительной леди из Брешии Жизнь текла ни в грехе, ни в безгрешии. И однажды, увы, Съев несвежей халвы, Умерла эта леди из Брешии.

А.Копейкин

В самом начале карьеры Барри Лонгиеру улыбнулась удача: первую же его повесть — «Враг мой» — читатели и критики встретили так, как не встречали никакое другое произведение начинающего писателя. Сразу, «в комплекте», она получила две высшие американские награды в области фантастики — премии «Хьюго» и «Небьюла», премию журнала «Локус» и, наконец, премию имени Джона Кэмпбелла, которой Лонгиер удостоился как «самый многообещающий молодой автор».

Это и вправду была яркая победа: повесть оказалась умной, энергичной и к тому же отчётливо гуманистической, что выгодно отличало её от основной массы фантастической «рубиловки» и «махаловки». Не остались равнодушными к повести и кинематографисты, снявшие по ней один из самых удачных НФ-фильмов 1980-х годов; за экранизацию «Врага…» взялся известный режиссёр Вольфганг Петерсен, чуть раньше поставивший по книге Михаэля Энде знаменитую «Бесконечную историю».

В России Лонгиеру тоже повезло. Его повесть довольно скоро перевели на русский язык (сб. «Судьбы наших детей»), и не кто-нибудь, а Нинель Евдокимова — без преувеличения, лучший переводчик Роберта Шекли. И даже при беглом взгляде на её работу становилось ясно, что «Враг мой» написан «в своём стиле» рукой настоящего мастера.

К сожалению, впоследствии наши издатели на какое-то время забыли о Лонгиере. И лишь сравнительно недавно до нас добрался весь цикл о Драках («Враг мой», «Грядущий завет», «Последний враг») с приложениями — священной книгой Драков «Талман» и дракско-земным разговорником, серия о космических приключениях сбежавшей с Земли цирковой труппы («Мир-Цирк», «Город Барабу», «Песнь слона») и занятный роман-фэнтези «Божественная шкатулка».

 

А.Копейкин

Народный художник СССР, действительный член Академии художеств СССР, в течение многих лет — председатель правления Московского отделения Союза художников РСФСР, лауреат Ленинской и Сталинской премий, кавалер ордена Ленина и других орденов, обладатель золотой и серебряной медалей Международной выставки искусства книги в Лейпциге.

Он — создатель монументальных панно «Мастера стахановских урожаев» (для Всесоюзной сельскохозяйственной выставки) и «Знатные люди Страны Советов» (для советского павильона Всемирной выставки в Нью-Йорке), серий станковой живописи и графики, посвящённых теме Великой Отечественной войны.

Широко известны его иллюстрации к произведениям А.С.Пушкина («Повести Белкина», «Капитанская дочка»), М.Ю.Лермонтова («Герой нашего времени»), Н.В.Гоголя («Тарас Бульба»), Ф.М.Достоевского («Преступление и наказание»), Л.Н.Толстого («Война и мир»), Н.А.Некрасова («Зелёный Шум», «Дедушка Мазай и зайцы»), А.Н.Толстого («Пётр Первый»), К.Г.Паустовского («Мещёрская сторона»), У.Шекспира («Ромео и Джульетта»), Э.Хемингуэя («По ком звонит колокол»).

Цветные иллюстрации не очень характерны для творческой манеры художника, предпочитавшего, как правило, уголь и чёрную акварель. 

«В восьмом классе мне понравился роман “Анна Каренина”. Книга, в общем-то, грустная. Однако есть там одно бодрое местечко. Это когда удачливый Вронский оплошал на конноспортивных соревнованиях. И мне ни капли его не было жалко. Ведь обскакал Вронского офицер по фамилии Махотин. “Вдруг родственник?” — думал я. Без особой, правда, надежды. Предки мои происходили из Вятской губернии и в гвардии не служили. Но всё равно было приятно. Будто Лев Николаевич Толстой по плечу меня похлопал.

Принялся я читать с новой силой. Толпа замечательных героев обступила меня: Бендер, Пуаро, Куролесов, Петушков, Иван Топорышкин, Прохоров Сазон… Но Махотин почему-то больше не попадался. И тогда я решил сам книжки писать».

Очень правильное решение: страшно даже подумать, что было бы, окажись оно каким-то иным. Зато сейчас совсем другие читатели выискивают фамилию Махотина на книжных обложках и с нетерпением ждут от него новых и новых произведений.

К счастью, написал Сергей Анатольевич довольно много — и стихов, и прозы. Исправно, стараясь не впадать в уныние, он работал в детской литературе даже в самые нелёгкие для неё годы. И это большая удача для всех нас. Именно теперь, когда видеть в жизни хорошее многие уже разучились, его лирический и бодрый взгляд на мир пришёлся как нельзя кстати. Не удивительно, что едва ли не каждая махотинская книжка из выпущенных за последнее время неизменно становится ярким событием.

Когда на свет появился «Вирус ворчания», ему радовались все без исключения — и маленькие, и большие. А когда Сергей Махотин вместе с художницей Катей Толстой отправился в поэтическое путешествие «За мелом», все дружно заторопились им вслед. Недавно, в 2012 году, у нас появился ещё один повод для радости — книжка «Включите кошку погромче» с подзаголовком «школьные приключения, рассказанные автором от первого лица, а также от второго и даже третьего».

Сергей Анатольевич, радуйте нас почаще! С днём рождения!

А.Копейкин