Книги Вахтанга Ананяна широко издавались в советское время.

Мальчик из крестьянской семьи, при советской власти Ананян вступил сначала в комсомол, затем в партию. В литературу пришёл из журналистики — писал очерки о новой социалистической Армении, а впоследствии работал в приключенческом жанре.

Популярностью пользовалась остросюжетная повесть «Пленники Барсова ущелья», выходившая в серии «Библиотека приключений и научной фантастики» и в 1956 году экранизированная Ереванской киностудией.

Книга «На берегу Севана» имеет примечательный подзаголовок: «повесть из жизни юных натуралистов». К природе родного края Вахтанг Степанович испытывал интерес искренний и глубокий. В 1960-е годы он подготовил большой четырёхтомный труд «Животный мир Армении».

За долгие годы литературной работы петербуржец Сергей Вольф выпустил свыше полутора десятка книг для детей: «Мой брат-боксёр и ласточки» (1966), «Кто там ходит так тихо в траве», «Отойди от моей лошади» (обе — 1971), «Мне на плечо сегодня села стрекоза» (1983), «Хороша ли для вас эта песня без слов?» (1987) и другие.

«За год до рождения Лазаря Лагина в санкт-петербургской типографии А.С.Суворина в переводе на русский язык вышла повесть англичанина Ф.Энсти “Медный кувшин”», — так начиналась календарная заметка, приуроченная к юбилею автора «Старика Хоттабыча». В самом деле, историю молодого лондонского архитектора Горация Вентимора, вызволившего из волшебного плена джинна Факраша-эль-Аамаша, российская читающая публика узнала намного раньше, чем познакомилась с Волькой Костыльковым и обаятельным Гассаном Абдуррахманом ибн Хоттабом. Узнала и благополучно забыла о ней почти на сто лет. И только в 1990-е на волне книжного «бума» старомодные викторианские фантазии писателя Ф.Энсти вновь увидели свет по-русски, хотя так и не смогли затмить собой сказку Лазаря Лагина.

Но любопытно другое. Все, разумеется, помнят, какой замечательный фильм сняли у нас полвека назад по мотивам «Старика Хоттабыча». А вот в Англии сюжет «Медного кувшина» не вызвал особого интереса у киношников, хотя однажды роман тоже был экранизирован. Гораздо большая слава выпала на долю другой сказочной истории Ф.Энсти — «Шиворот-навыворот, или Урок отцам» (о том, как отец и сын поменялись внешностью; у нас аналогичную сюжетную канву использовал Юрий Сотник в своей комедии «Просто ужас!»). В Англии и Америке эта книга имеет две киноверсии (1947-го и 1988-го года выпуска) и один телесериал.

А.Копейкин

О своём решении стать писателем Ю.Гордер рассказывает следующим образом: «Когда мне было 11 лет, однажды я проснулся и внезапно осознал, что я живу в сказке, что меня окружают чудеса. Обычно, когда человек взрослеет, это чувство у него пропадает, мир начинает казаться привычным и обычным. Поэтому я себе твёрдо пообещал, что никогда не стану взрослым. Я и сегодня считаю, что жизнь — это такая загадка, такое чудо, что не сравнится ни с какой сказочной книгой. Дело в том, что философия важна для взрослых. Она не важна для детей, потому что дети по природе своей философы: они любопытны, они задают вопросы».

В России успех Гордера оказался скромнее, чем на родине писателя, в Норвегии, где «Мир Софии», без преувеличения, произвёл эффект разорвавшейся бомбы, был в срочном порядке переведён на сорок с лишним языков и удостоен множества литературных премий. Однако и у нас интерес к популярному норвежскому писателю растёт по мере того, как появляются новые переводы: «Лягушачий замок», «Апельсиновая девушка», «Дочь циркача», «Рождественская мистерия». Эти и другие книги Гордера наглядно свидетельствуют о том, что он неплохо знает, как именно «зацепить» своего читателя: «В целом, когда я пишу для взрослых, я больше думаю о языке, когда пишу для детей — о выстроенности повествования. Дети — нетерпеливые читатели, в детской книге постоянно должно что-то происходить».

Вне зависимости от того, кому они адресованы — детям или взрослым, книги Юстейна Гордера всякий раз привлекают к себе самое пристальное внимание читающей публики. «Я написал всего тринадцать книг, — говорит он, — это книги трёх категорий: для взрослых, для детей и для подростков. Я вообще считаю, что хорошая история, рассказанная для детей, всегда будет интересна взрослым, но не наоборот».

«В детстве я занимался музыкой с частным педагогом, позже поступил в музыкальную школу в Мерзляковском переулке, но учился там только один год, началась война. В 60-е я окончил вечернюю музыкальную школу для взрослых».

Виктора Дувидова можно назвать самым музыкальным из наших книжных художников, но не только по причине наличия музыкального образования. Однажды увидев в Большом «Пиковую даму» П.И.Чайковского, Дувидов на всю жизнь остался страстным меломаном — обожал оперу, балет, сам любил петь, много времени проводил на концертах и музыкальных спектаклях, делая бесконечные наброски. И несколько лет буквально прожил в репетиционных классах Большого театра, стараясь запечатлеть в работе Г.Уланову, М.Плисецкую, М.Лиепу, В.Васильева.

Второй любовью художника была детская литература. Дувидов оформил более двухсот книг, среди которых «Осень-олень» Л.Андреева, «Упрямый козёл» Д.Мамина-Сибиряка, «Уголок Дурова» С.Маршака, «Сказки» и «Доктор Айболит» К.Чуковского, «Откуда взялись броненосцы», «Слонёнок» и «Мотылёк, который топнул ногой» Р.Киплинга, «В краю дедушки Мазая» М.Пришвина, «Ай-люли» Е.Благининой, «Морской сундучок» В.Коржикова, «Птицы в тетради» Г.Сапгира, «Избушка на озере» А.Онегова, «Мои друзья — кошки» Ю.Куклачёва, сборники азербайджанских, башкирских народных сказок и многие другие.

Книги с дувидовскими иллюстрациями полны ярких красок, юмора и доброты.

А.Копейкин

Как и для других писателей-диссидентов, пытавшихся выжить при советской власти, не слишком впадая в грех конформизма, детская литература для Игоря Ефимова во многом стала спасительным убежищем. Участник неформальной питерской группы «Горожане», которая отстаивала право человека на независимую общественную позицию и открыто выступила в защиту Иосифа Бродского, он получил известность в Советском Союзе в узких кругах читателей «самиздата». И ещё у детей, для которых написал повести «Таврический сад» (она недавно переиздана «Самокатом» в серии «Родная речь»), «Плюс, минус и Тимоша», «Взрывы на уроках», «Пурга над “Карточным домиком”» и сборник «рассказов о науке полёта» «Сильнее ветра, быстрее звука», посвящённый развитию авиации и науке аэродинамике (по первому образованию Ефимов — инженер-турбинщик).

В конце 1970-х, когда Игорь Маркович отбыл на постоянное место жительства в Америку, его книги в одночасье исчезли из библиотечного «открытого доступа». Впрочем, покинув страну, писатель и сам, кажется, совершенно забыл о том, что когда-то был тесно связан с детской литературой. Вся его деятельность в эмиграции — и как писателя, и как издателя (Ефимов основал в США русское издательство «Эрмитаж») — была направлена на то, чтобы максимально полно и прямо выразить свои философские и политические взгляды.

А.Копейкин

Говорят, что за сборник «Манька», который Юрий Казаков представил в Литературном институте в качестве дипломной работы, ему поставили три балла. Теперь критики и историки литературы величают писателя не иначе как «выдающийся» и скрупулёзно отыскивают истоки его творчества в прозе И.Тургенева, И.Бунина, М.Пришвина, К.Паустовского. Но речь не о косности и близорукости преподавателей Литинститута, речь о том, что большое всегда видится на расстоянии. Должно было пройти время, прежде чем писателям и читателям стало окончательно ясно: в русской литературе появился новый замечательный мастер, мастер короткого рассказа.

Мастерство Юрия Казакова очевидно с первых же строк, и когда литературоведы заговаривают об особой «музыкальности» его прозы, это отнюдь не пустые досужие разговоры. Как и в случае с художником В.Дувидовым, дело вовсе не в музыкальном образовании Юрия Павловича, который до Литературного института успел окончить Гнесинское училище. Стоит открыть любой его сборник — «Осень в дубовых лесах», «Арктур — гончий пёс», «На Еловом ручье», «Поедемте в Лопшеньгу», «Двое в декабре», как сию же секунду понимаешь, что встретил человека, умеющего видеть «мгновенно и точно», человека, которому вполне по силам «превратить в слова туман или ветер».

Как сказал Юрий Трифонов, в рассказах Казакова «надо всем, во всём — великое очарование живой жизни».

А.Копейкин