Первый громкий успех иллюстраций Бориса Диодорова случился тогда, когда художник взялся за книгу, которую в детстве очень любил и жалел. Жалел, потому что она была без картинок. Обложка потрёпанная, а внутри, кроме слов, только фотографии разных пейзажей и птиц. Это было дореволюционное издание знаменитой сказки Сельмы Лагерлёф «Путешествие Нильса с дикими гусями».

Справедливость восторжествовала в 1980 году. Офорты Диодорова, сделанные в особой, очень сложной технике, буквально изумили читающую общественность. Критики не могут успокоиться до сих пор, восхищаясь особым «северным» колоритом, изысканными оттенками и тихим сиянием, которое излучают «картинки».

С тех пор талант Диодорова — детского иллюстратора как будто вырвался на свободу. Художник оформил более трёхсот книг, его персональные выставки прошли не только у нас в стране, но и в Праге, Братиславе, Стокгольме, Афинах, Вене, Хельсинки, Нью-Йорке, Вашингтоне, Копенгагене, Варшаве и маленьком датском городе Оденсе, на родине Андерсена, чьи сказки художник Диодоров тоже украсил своими работами. Многочисленные зарубежные издательства сотрудничают с Борисом Аркадьевичем, считая, что он прекрасно передаёт дух русской классики. Перечень почётных званий и наград займёт ещё полстраницы…

Может быть, секрет прост? «Я для себя понял, — пишет художник, — что детская книга — тот же спектакль».

И.Линкова

В наши скромные намерения не входит анализ философских достижений эпохи Просвещения. Вольтер — как всегда! — очень современен, но для того, чтобы убедиться в этом, надо его прочитать. Хотя бы «Кандида…». Это, пожалуй, самая знаменитая философская повесть Вольтера, он написал её в 65 лет, и называется она на самом деле «Кандид, или Оптимизм». Люди, знающие французский язык, сразу понимают, что имя Кандид происходит от французского «candide», что означает «наивный». А вот как найти в реальном мире источник оптимизма…

Эта «безделка», как называл Вольтер все свои философские повести, была написана по поводу вполне конкретному: автор полемизировал с Готфридом Вильгельмом Лейбницем, провозгласившим, что наш «мир является наисовершеннейшим из возможных миров». Полемизировать просто так Вольтер не умел (посмотрите на выражение его лица!), поэтому «Кандид» получился ироническим, сатирическим, фантастическим, и — только не бросайте в нас, пожалуйста, самые большие камни! — если бы какой-нибудь смельчак решился, короткие остросюжетные главы этой философской повести с её условными «типажными» персонажами можно было бы одним движением руки превратить в комикс («Кандид и армия», «Кандид и землетрясение», «Кандид в Эльдорадо» и т.д.).

Однако именно в этом сочинении, в самом его конце, прозвучали слова, оставшиеся в веках.

«Надо возделывать свой сад», — говорит Кандид, набегавшись по жизни.

«Надо возделывать свой сад», — говорит Вольтер, проживший последние двадцать лет в тихом поместье Ферне и создавший вокруг него маленький островок благополучия для местных крестьян.

«Надо возделывать свой сад…» Поиграв разнообразными теориями и гипотезами, человечество неизменно возвращается к этой простой мысли в поисках оптимизма.

P.S. Читать «Кандида» и вообще Вольтера должны уже вполне повзрослевшие и поумневшие подростки. Всё, что автор считает нужным, он говорит прямо и без купюр.

И.Линкова

В одном из эпизодов кинофильма «Новые приключения неуловимых» мелькает скрипач — черноволосый красавец с огромными усами и огромными чёрными глазами. А в «Короне Российской империи…» появляется парижский официант, похожий на красавца скрипача как две капли воды. И далеко не каждый зритель знает, что на самом деле в эту минуту перед ним композитор, автор музыки к тому и другому фильму — замечательный Ян Френкель.

Скрипачом он и вправду был профессиональным и в разные годы играл на самых разных подмостках: во фронтовом театре (после ранения на фронте), в эстрадных ансамблях (после войны), иногда даже в ресторанах (разумеется, не парижских, а наших).

Кроме двух «боевиков» из серии про «неуловимых» музыка Яна Френкеля звучит ещё во многих детских фильмах: «Приключения жёлтого чемоданчика», «Чудак из пятого “Б”», «Кыш и Двапортфеля». Плюс целых двадцать мультиков, и сказочных, и смешных — всяких. Но самым главным для этого композитора были всё-таки песни, он написал их больше двухсот, хотя для всенародной любви хватило бы одной — той, что называется «Журавли», той, что спел перед смертью и навсегда Марк Бернес.

Все, кто помнит Яна Френкеля, говорят, что он был добрым и простым. Наверное, это правда, потому что именно так звучит его музыка.

И.Линкова