Разумеется, не мы выбираем время, в котором предстоит жить. Однако внутри доставшейся эпохи сильный человек всегда попытается отстоять своё право выбора. Александру Роу это удалось. После агитационных коллективов «Синяя блуза» и «Живая газета» можно было пойти разными путями советской действительности. Но Роу хотел быть сказочником и добился своего.

В 1938 году — как говорится, поперёк реальности — на экраны вышла первая его картина «По щучьему велению». В 1940-м весь мир делал танки, а режиссёр Роу — Змея Горыныча. Змей был ужасный: 11 метров в длину, 5 — в высоту, а в брюхе сидели 20 (двадцать!) человек, заставляя чудовище шевелиться как живое. Лошади на съёмочной площадке пугались и бежали прочь, зато зрители фильма «Василиса Прекрасная» смотрели на экран как заворожённые.

Безоговорочная победа волшебника Роу произросла из двух истоков, двух слагаемых: настоящие человеческие чувства соединились с небывалой сказочной реальностью. А так как чувств было больше, то даже теперь, с высоты голливудских спецэффектов и новомодного 3D, говорящая щука семидесятилетней выдержки всё ещё кажется чудом. Вёдра весело выскакивают из проруби и бегут впереди Емели совершенно как живые, а хищная красавица Анидаг, превращаясь в гадину-змею, вызывает такое отвращение, будто она уже плюхнулась с экрана прямо тебе на коленки.

Александр Роу оставил нам много-много сказок: «Конёк-Горбунок», «Кащей Бессмертный», «Марья-искусница», «Морозко», «Огонь, вода и… медные трубы», «Королевство кривых зеркал»… В этом Роу-мире жил свой любимый русский красавец — актёр Сергей Столяров и своя гениальная сказочная нечисть — актёр Георгий Милляр. Но сила режиссёрского созидания была так велика, что на экране играло всё: дети, звери, лесные деревья, ветер, дождь, снегопад и красное солнышко.

Между прочим, Александр Артурович Роу был русским только наполовину. Его отец-ирландец, работавший в России как приглашённый специалист, покинул нестабильную страну под грохот первой мировой войны, оставив сына голодать и торговать спичками. Александр собрался с силами, выжил и улыбается нам до сих пор.

И.Линкова

Не знать о приключениях мистера Тоуда (который на самом деле жаба), и крота, и Рэта (то есть водяной крысы), не знать о строгом, но справедливом характере дядюшки Барсука — это примерно то же самое, что не читать «Алисы в Стране Чудес» или «Винни-Пуха».

Конечно, никто теперь не уточнит, какие именно истории, какими словами начал рассказывать в мае 1904 года банковский служащий Кеннет Грэм своему маленькому сыну, и насколько эта устная сказка была похожа на всемирный бестселлер. Известно только, что через четыре года сказка превратилась в книгу под названием «Ветер в ивах», а Кеннет Грэм сразу стал знаменит.

Следует признаться, что «Ветер в ивах» не был первым его сочинением. Высиживая положенные присутственные часы в своём нелюбимом банке, будущий сказочник давно пытался писать взрослую прозу: рассказы, эссе, воспоминания о детстве… Кое-что было напечатано — и только. В результате «Ветер в ивах» так навсегда и остался самым знаменитым произведением Кеннета Грэма, его визитной карточкой. Может быть, потому, что после триумфа своей детской книги писатель практически оставил всякую литературную деятельность и не стал использовать успех в качестве трамплина. А мальчик, ради которого появились на свет дядюшка Барсук с мистером Тоудом, трагически погиб совсем молодым, после чего отец и вовсе удалился от света.

На русский язык сказка была переведена через 80 лет после своего появления — в 1988 году.

И.Линкова

Однажды он получил телеграмму от Хемингуэя, совсем короткую, всего два слова. Там было написано: «Так держать!» Сын охотника и внук шамана Юрий Рытхэу долго-долго носил этот дружеский привет в кармане, пока бумага совсем не истёрлась и не рассыпалась.

Когда-то, в юности, почти как Ломоносов, он пытался выбраться с далёкой Чукотки, чтобы поступить в институт. На это ушло несколько лет, но Рытхэу своего добился. Стал писать сначала по-чукотски, потом по-русски, а потом, ещё до перестройки и повального превращения советских эмигрантов в американских профессоров, Юрий Сергеевич, в совершенстве владевший английским, читал лекции в американских университетах и работал в ЮНЕСКО. Дело кончилось тем, что один швейцарский издатель предложил ему свои услуги в качестве литературного агента, и в результате сложилась весьма парадоксальная ситуация: многочисленные книги Рытхэу в последние годы его жизни имели бешеную популярность на Западе (Интернет так и пишет — «бешеную»), а у нас — глухая тишина. Во Франции, Финляндии, Италии, Испании, Германии, Японии и Америке тиражи зашкаливало, а у нас разве что Роман Абрамович издавал время от времени очередной текст и увозил весь тираж на Чукотку.

Разумеется, речь идёт о взрослой литературе. Писатель Рытхэу работал до самого конца, и знающие люди говорят, что его последние романы интереснее и глубже прежних. Детские книжки были, но они почему-то не переиздаются с давних советских времён. Это незатейливые истории обязательно про Север, про Чукотку и про то, что при желании совсем не трудно стать «полиглотом». Чукотский малыш из посёлка Нымным запросто может запомнить, что значит «синоптик», а русский сын этого синоптика запросто может сказать «етти» — «здравствуйте».

Сборник коротких рассказов «Как искали Полярный круг», повесть «Операция “Чукотка”» — вряд ли эти названия, когда-то довольно популярные, что-нибудь скажут современному воспитателю толерантности и политкорректности. Может быть, здесь не обошлось без шаманства? Ведь слово «Рытхэу» — вовсе не фамилия. Это имя, которое чукотскому мальчику дали при рождении. И означает оно — «неизвестный».

И.Линкова