Повесть о настоящем человеке, преодолевшем непреодолимое, Борис Полевой написал за 19 дней. Он был тогда в Германии, присутствовал в качестве корреспондента на Нюрнбергском процессе. Война кончилась. Мы победили. Фашизм, пригвождённый к позорному столбу, корчился на скамье подсудимых. Для того, кто все фронтовые годы прошёл «от звонка до звонка» — то боевым офицером, то репортёром, — наступила кульминация, час триумфа. Именно тогда и была на одном дыхании написана книга, ставшая потом на десятки лет неотъемлемой частью всей послевоенной жизни огромной страны.

Есть, наверное, две главные отличительные черты творчества писателя Полевого: документальная основа и наступательная, откровенно агитационная идеология. Героя «Повести о настоящем человеке» лётчика Мересьева на самом деле звали Маресьев; с ним журналист Полевой реально встречался в действующей армии. Другая его книга — «Мы — советские люди» — в сущности, сборник беллетризованных очерков; страшные и героические судьбы людей на войне. И хотя такое прямолинейное название смущает современного читателя, суть от этого не меняется: девочка-разведчица и погибший под пытками офицер из рассказа «Мы — советские люди» всё равно остаются героями.

И.Линкова

Однажды писатель Виктор Шкловский искал важный материал для своей исторической книги и нигде не мог его найти. Даже академики разводили руками. Тогда Шкловский позвонил одному скромному библиофилу и — о чудо! — прямо по телефону, как говорится, не сходя с места, этот книголюб разрешил все его проблемы. Вот тогда Виктор Борисович и произнёс знаменитые слова: «Не только вы собрали книги, но и книги собрали вас».

Рассказывая эту историю, Николай Павлович Смирнов-Сокольский фамилию книголюба не называет, но почему-то кажется, что глубоким знатоком истории русской литературы оказался именно он. Во всяком случае, похвала книжному собирательству здесь вполне уместна.

Публика знала, что Смирнов-Сокольский — артист. Один из основателей Театра эстрады. Такой большой, вальяжный, пленительно остроумный. А на самом деле…

Теперь и вовсе невозможно вообразить эстрадные шутки в исполнении человека, написавшего безупречным стилем строгие, спокойные «Рассказы о книгах» или двухтомный библиографический труд «Моя библиотека». В собрании Николая Павловича было более десяти тысяч книг: прижизненные издания произведений русских классиков, альманахи и сборники минувших веков, случайно уцелевшие экземпляры из тиражей, уничтоженных цензурой, — сокровища для избранных, чтение для преданных, которых совсем мало. Но они всегда есть.

И.Линкова

Дипломная работа выпускника Московского художественного института Фёдора Константинова называлась «Разгром помещичьей усадьбы», что вполне соответствовало настроениям 30-х годов советского века. Потом были ещё графические станковые серии на тему сельского труда — уже с позитивным настроем, но главным призванием художника оказалось сотрудничество с литературной и музыкальной классикой, отечественной и европейской. Именно ему принадлежит целая серия портретов великих композиторов — Моцарта, Вагнера, Верди, Паганини, а перечень писателей, чьи книги проиллюстрировал Фёдор Денисович, напоминает программу филологического факультета: Гораций, Шекспир, Шиллер, Гюго, Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Достоевский, Тургенев, Крылов, Фет, Есенин…

Какую бы технику ни применял художник — ксилографию или гравюру на дереве, его работы становились отпечатком, если можно так выразиться, строгого романтизма, душевного напряжения. Молодой читатель не ошибётся, если именно в этом облике увидит «Медного всадника» или «Мцыри».

И.Линкова