«Вы говорите, Он ушёл, мой тихий Брат?..» — так 19 июля 1922 года начала писать воспоминания о Велимире Хлебникове его младшая сестра Вера.

Всю жизнь они были дружны и духовно близки. Даже замуж (через несколько лет после смерти брата) Вера Владимировна вышла за его преданного друга и единомышленника. Этого человека звали Пётр Митурич. Он был художник. Вера Хлебникова — тоже художник, к этому времени вполне сложившийся. Но два очень личных творческих начала не вошли в конфликт, а напротив, объединились для прекрасного сотрудничества. «По жизни» это привело к рождению династии: сын супругов, Май Митурич, стал одним из самых оригинальных и успешных отечественных графиков минувшего века. Его дочь, тоже Вера, активно экспериментирует в самых современных жанрах изобразительного искусства. В 2001 году в Третьяковской галерее прошла выставка под названием «Четыре творческих портрета», которая объединила работы дедушки, бабушки, их сына и внучки. О выставке много писали. Ещё бы! — не так часто рождается семья, творчески интересная нескольким поколениям.

Что касается сотрудничества профессионального, «тандем» Веры Хлебниковой и Петра Митурича подарил нам несколько интереснейших книжных изданий. Художники оформили вместе «Дюймовочку» Андерсена, «Думу про Опанаса» Багрицкого, «Янко-музыканта» Сенкевича. Но самая знаменитая и прекрасная совместная их работа — изобразительный ряд для маленького рассказика Виталия Бианки «Первая охота».

На обложке этой тонкой книжицы, выпущенной в 1928 году, так и было написано:

То есть Пётр Васильевич нарисовал, а Вера Владимировна раскрасила. Каким же глубоким и родным должно быть взаимопонимание, чтобы в результате получилось то, что получилось, — изумлённый взгляд «собакиного ребёнка», вступившего в мир.

Вера Хлебникова много и проникновенно иллюстрировала поэтические произведения своего брата. Она тоже жила в творчестве больше, чем в жизни. Ещё в гимназии на злобный окрик «училки»: «Хлебникова, где вы, в облаках?» — она спокойно отвечала: «Я рисую».

И.Линкова

Вера Фёдоровна Панова никогда не писала для детей, но у неё есть несколько произведений, которые написаны о детях. В 1950-е годы, когда были созданы «Серёжа», «Валя» и «Володя», они казались какими-то особенными, непохожими на окружающую их литературу.

Надо признать, что такими же «непохожими», то есть — самобытными, кажутся они и сейчас. Повесть и два больших рассказа не имеют ничего общего с так называемой «женской литературой». Их простота адекватна скромным названиям, а глубина чувства, которую злые люди называют длинным словом «психологизм», вызывает отклик даже в самой заскорузлой душе.

Валя и Володя — подростки. Самый знаменитый (заслуженно) мальчик Серёжа — ещё малыш. Многие помнят, наверное, кинофильм, снятый по этой повести. Но книга лучше, значительно лучше совсем неплохого кино.

Вера Фёдоровна Панова вспоминала о своём детстве: «Уже тогда я знала, что буду писательницей. Никакая другая профессия мне и не померещилась». Как хорошо, что эти детские мечты сбылись.

И.Линкова

Её отцом был выдающийся историк Сергей Михайлович Соловьёв, профессор, а затем ректор Московского университета, братьями — поэт и философ Владимир Соловьёв и автор многих исторических романов Всеволод Соловьёв. На рубеже XIX-XX вв. их певучая «птичья» фамилия имела огромный вес в российской культуре.

Заявить о себе в таком блистательном окружении Поликсене Сергеевне (самой младшей из двенадцати детей Сергея Соловьёва) было непросто. Она неплохо рисовала и поначалу даже собиралась стать художницей — занималась у И.М.Прянишникова и В.Д.Поленова в Школе живописи, ваяния и зодчества, изредка выставлялась, иллюстрировала стихотворные сборники. Однако литературное творчество привлекало Соловьёву сильнее, несмотря на то что она вовсе не питала иллюзий относительно своих поэтических способностей. Первые стихи Поликсена Соловьёва опубликовала на излёте XIX столетия. А в наступившем XX веке наконец-то нашла себя: решила сочинять для детей и одновременно, вместе с подругой, писательницей Натальей Ивановной Манасеиной, стала издавать журнал «Тропинка» — если верить Чуковскому, чуть ли не единственный приличный детский журнал в предреволюционной России.

«Нам хотелось содействовать развитию правильного взгляда на детскую литературу и повышению предъявляемых к ней требований, — признавалась Поликсена Сергеевна в «Автобиографической заметке». — С этой целью мы старались привлекать к сотрудничеству в нашем журнале настоящих литераторов и печатать в нём материал только вполне литературный».
Андрей Белый, Александр Блок, Алексей Ремизов, Фёдор Сологуб, Алексей Толстой, Саша Чёрный, Корней Чуковский — вот лишь некоторые из авторов, не считавших зазорным печататься в детской «Тропинке». Говорят, что и многие взрослые читали этот журнал с большим удовольствием.

Иногда нехватку «вполне литературного» материала Соловьёва пыталась восполнить своими силами. В «Тропинке» нередко публиковались её собственные стихи, рассказы и переводы (в том числе перевод «Приключений Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла), а в одноимённом издательстве Поликсена Сергеевна выпустила больше двух десятков своих книг для детей.
В 1908 году за неустанную и поистине творческую, подвижническую деятельность Поликсена Соловьёва была награждена золотой Пушкинской медалью.

А.Копейкин

Ну почему до сих пор не нашёлся человек, который написал бы хорошую книжку про замечательного писателя Геннадия Снегирёва? Пусть ничего не выдумывает, пусть расскажет всё, как было.

А было три класса образования, потому что война; был Московский университет, куда мальчишку по случайности взяли на подсобную работу; был молодой учёный Владимир Дмитриевич Лебедев, только что вернувшийся с войны Герой Советского Союза, который сделал Снегирёва своим лаборантом, учеником и другом. Ещё нужно обязательно рассказать, как ехали вдвоём на раскопки, на Чудское озеро, причём денег не было настолько, что в поезде Лебедев спрятал безбилетного Снегирёва под матрас, а сам устроился сверху, чтобы проводник ничего не заметил. Зато кандидатскую диссертацию, написанную Снегирёвым по материалам раскопок, сразу засчитали как докторскую. Ещё нужно рассказать, как восемнадцатилетний Снегирёв больше года лежал пластом, умирая от порока сердца, и как вылечил сам себя, отправившись в тяжелейшую северную экспедицию. И про все другие бесчисленные походы на Камчатку, Копетдаг, Курильские острова, в горы Алтая, в плаванье по Белому, Охотскому, Берингову морям, по огромному Тихому океану, а также другим далям и весям.

Впрочем, книжка про Геннадия Снегирёва получилась бы чтением для взрослых, хотя на самом деле писал он для маленьких детей. И делал это так просто и чисто, как будто писать книги — естественное состояние всякого хорошего человека.

Вот он ходит всю жизнь по земле, ходит, ездит, плавает по рекам и морям и всё время смотрит вокруг. Смотрит, потому что интересно. То на клюквенном болоте кто-то крикнет странным голосом: ук! ук!.. То в северном море вдруг всплывёт у самого борта корабля чёрное чудовище и вздыхает, вздыхает всю ночь очень громко… Никаких особых приключений не случается, и говорит писатель Снегирёв таким голосом, как будто всё происходит прямо здесь и сейчас. Если перед нами коротенькая история про лягушку, которая умеет кричать «ук!», то история так и начинается: «Собирал я на болоте клюкву…» А если рассказ про кита, там написано: «Я стоял на корме…» И вот постепенно, листая страницу за страницей, начинаешь понимать: на самом деле природа подпускает к себе только такого человека, который идёт к ней «от первого лица».

И.Линкова