Виталия Стацинского по праву можно назвать русским французским художником. Так уж получалось, что именно Париж в большинстве случаев становился новой родиной для художников-эмигрантов. В Париж лежал путь и Виталия Казимировича, когда в 1978 году он решил навсегда покинуть Советский Союз.

Приходится признать: то ли по причине его тогдашнего отъезда, то ли по какой-то иной причине в фондах Российской государственной детской библиотеки практически не осталось книг с его иллюстрациями. Разве что в старых подшивках «Колобка» и «Весёлых картинок», журналов, с которыми его связывало многолетнее плодотворное сотрудничество, ещё уцелели своеобразные рисунки Виталия Стацинского, заставляющие вспомнить столь любимый художником лубок. И не только: «Босх и мирискусники, лубок и граффити ХХ века, модерн и архаика, изысканность и наив… Можно вспомнить ещё и А.М.Ремизова с его культом «картинков», — пишет исследователь Вера Калмыкова.

Даже в поздний период своего творчества, живя по преимуществу за границей, Виталий Казимирович не оставлял книжную графику — иллюстрировал Пушкина, Бунина, русские народные сказки, сборники французских эпиграмм. Стоит только на всякий случай предупредить чересчур впечатлительных: далеко не всё из перечисленного годится для детских глаз.

А.Копейкин

«Всё, что мы пережили, было пережито другими мореплавателями в древние и средние века, ничто не оказалось нам чуждым и новым, те же заботы, те же радости, то же море и небо».

Долгая жизнь Тура Хейердала прошла в движении, в поисках, в путешествиях — столько неистребимого любопытства было в этом славном потомке древних викингов.

В 2008 году году издательство «Весь Мир» начало выпуск фундаментальной биографии великого норвежца, первую часть которой её автор Рагнар Квам озаглавил так — «Человек и океан». Название сразу вызывает в памяти книгу самого Т.Хейердала — «Древний человек и океан», с большим чувством повествующую о том, как в незапамятные времена люди осваивали и покоряли водные просторы планеты.

Эта и большинство других книг норвежского учёного и писателя во многом опираются на его собственные путешествия и приключения. Об одном из них — знаменитом плавании «На бальсовом плоту и папирусной лодке», лёгшем в основу главных бестселлеров Т.Хейердала «Экспедиция “Кон-Тики”» и «Ра», — читайте в разделе «Путешествие в пространстве».

А.Копейкин

Взрослые писатели, внезапно решившие сочинить для детей «что-нибудь этакое», очевидно, не вполне сознают, какое нелёгкое испытание они сами себе уготовили. Ведь стоит им потерпеть фиаско на неизведанном поприще, как неминуемо возникнут вопросы: а так ли уж весомо их «взрослое» творчество?

И только по-настоящему большому таланту «все возрасты покорны». При чтении сказки Дино Буццати «Невероятное нашествие медведей на Сицилию» невольно ощущаешь масштаб личности и дарования «самого значительного итальянского писателя XX века», автора знаменитого романа «Татарская пустыня», художника и поэта, альпиниста и морехода. И в какой-то момент начинаешь понимать, что такому человеку нет нужды кому-то что-то доказывать; он не старается понравиться одним или угодить другим, он просто не думает об этом, а свободно творит, щедро уснащая свою причудливую повесть столь же причудливыми «картинками».

А.Копейкин

Иногда детские стихи пишутся не благодаря, но вопреки жизненным обстоятельствам. Вот перед нами человек, прошедший в юности через страшные испытания, и кем же он стал? Он стал детским поэтом. Причём, в отличие, к примеру, от Глеба Горбовского, чья юность тоже была не сладкой, именно и прежде всего детским.

В предисловии к сборнику «Храбрый цветок» Роман Сеф рассказал о том, в каком возрасте он приобрёл одно очень важное для поэта качество — научился грустить. Это произошло в четыре года. Роман Семёнович умолчал о главном: как раз тогда его отца-революционера расстреляли, а мать отправили в лагерь. Но поэт сказал другое, тоже важное. Сказал о том, как горько и безнадёжно он плакал, когда слышал романс Гурилёва «Однозвучно гремит колокольчик».

Так и в его стихах: в них бесполезно искать «что-нибудь такое мрачное, что-нибудь такое сердитое». Начиная с первой его детской книжки «Шагают великаны», в них, по словам Корнея Чуковского, «всё звонко и весело». Таких книжек у Сефа немало: «Я сделал крылья и летал», «Ключ от сказки», «Голубой метеорит» и другие. Неужели их совсем не коснулись «взрослые неприятности»? Представьте себе, нет. Но вы ведь помните, как называется один из лучших сборников Романа Сефа?.. Он называется «Храбрый цветок».

А.Копейкин