«Стол можно покрасить, стол можно сделать большим или малым, стол можно украшать или ремонтировать, стол можно разломать на отдельные куски, а эти куски сжечь в огне и, следовательно, превратить весь стол в пепел. Но можно ли то же самое сделать с идеей стола? Можно ли идею стола сделать светлой или тёмной, красной или коричневой, тяжёлой или лёгкой?.. Можно ли идею стола разрубить на куски и превратить в пепел?»

Рукописи Алексея Фёдоровича Лосева погибали дважды: во время ареста и во время войны. Ещё было 23 года абсолютного молчания, потому что ни одна книга или статья не допускалась к печати, — слишком много идеализма видела в произведениях философа советская цензура. Но этому уникальному человеку, действительно великому исследователю античного мира и мира вообще, была отпущена долгая жизнь. Он работал до последнего дня и увидел свои труды осуществлёнными.

После смерти Сталина вышли в свет многочисленные рукописи, копившиеся «в столе», а в 1960-80-е годы состоялась публикация «Истории античной эстетики», которая стала главным вкладом А.Ф.Лосева в мировую науку. Шесть томов этого фундаментального труда были опубликованы при жизни автора, сигнальный экземпляр седьмого тома застал его на пороге, а финальный восьмой том был напечатан уже после смерти.

Многочисленные книги профессора Лосева — чтение для избранных, духовно взрослых людей, стремящихся понять устройство мира. Но есть среди этих книг несколько изданий, обращённых к молодым искателям истины. Вместе со своей ученицей и верным соратником Азой Алибековной Тахо-Годи Алексей Фёдорович Лосев специально для издательства «Детская литература» создал два жизнеописания — «Аристотель» и «Платон». В серии «ЖЗЛ» вышла его книга «Гомер», а в конце 1990-х появилось издание дневников и писем под названием «Мне было 19 лет».

В одном из более поздних, лагерных, писем Лосева есть удивительное сочетание слов — «расцветающая индивидуальность». Именно этому будет способствовать каждая страница его прочитанных книг.

И.Линкова