«Идя всё время впереди полка, он прошёл 4 ряда проволочных заграждений, 2 ряда окопов и переправился через реку под действительным ружейным, пулемётным и орудийным огнём, ведя всё время за собой полк и всё время подбадривая его примерами и словами. Будучи ранен у последнего проволочного заграждения в живот навылет и видя, что полк дрогнул и хочет отступать, он, Шкловский, раненый, встал и отдал приказ окапываться» (из военного приказа от 5 августа 1917 года, Юго-Западный фронт).

Георгиевский крест «он, Шкловский», получил лично из рук генерала Корнилова.

Трудно даже представить себе, что речь идёт о том самом человеке, которого уже несколько поколений читателей привыкли знать как тонкого исследователя, классика отечественного литературоведения и создателя нового взгляда на сам процесс творчества. Оказывается, прежде чем всё это состоялось, молодой Виктор Шкловский не только прославился на фронтах первой мировой войны, но успел побыть эсером, принял участие в антисоветском заговоре, скрывался, убегая от преследования, в провинциальном сумасшедшем доме, какое-то время воевал в рядах Красной армии, в 1920 году стрелялся на дуэли, бежал от политического преследования по льду Финского залива, прыгал на ходу с поезда, переодевался в австрийского пленного… Однако при всём при этом неустанно, можно сказать, неотвратимо делал своё главное дело. Ещё в гимназии писал не только прозу, но работы по теории прозы. В двадцать лет в той самой знаменитой «Бродячей собаке» читал доклад «Место футуризма в истории языка», а в том самом безвестном сумасшедшем доме тайком работал над книгой «Сюжет как явление стиля».

Наследие Шкловского огромно и расположено в самых разных сферах жизни творческого слова: в области литературоведения, литературной критики, прозы, публицистики, кинематографа и даже телевидения. С этого пиршественного стола детям тоже кое-что перепало. Старшие вполне могут осилить, если захотят, 863 страницы биографии Льва Толстого из серии «ЖЗЛ» и любопытнейшие мемуарные записки «Жили-были». Те, кто немножко помладше, с интересом и, безусловно, с пользой прочтут небольшие исторические повести «Земли разведчик» (о путешественнике Марко Поло), «О мастерах старинных» (изобретатели и умельцы послепетровских времён), «Повесть о художнике Федотове». А в качестве эпиграфа к будущему знакомству с теоретическими работами мэтра, можно привести всего несколько слов, сказанных когда-то Виктором Шкловским то ли в шутку, то ли всерьёз: «…я не учу писать, я им рассказал, что такое литература».

И.Линкова