Нет, это не портрет писателя Льюиса. Это портрет старого профессора из сказки «Лев, колдунья и платяной шкаф». Того самого профессора, в чьём доме, прямо посреди Англии, спасаются от бомбёжек Второй мировой четверо лондонских ребят. Дом большой, с длинными коридорами и множеством пустых комнат — совсем такой, какой был в детстве у маленького Клайва. Тогда, в детстве, он придумывал истории про страну говорящих животных. А теперь, когда сам стал профессором и большим знатоком литературы, взял да и написал для племянницы волшебную сказку, где прямо за дверью шкафа — заснеженный лес, а в лесу — маленький фавн в красном шарфе и под зонтиком. И ещё вопрос, кто больше удивился при встрече — девочка, заглянувшая в шкаф, или тамошний фавн.
— …вы — настоящий человеческий Человек? — спрашивает волшебное существо.
Все книги Льюиса — об этом. О том, что же такое «человеческий Человек». Поисками ответа заняты и все 680 страниц приключений в «Хрониках Нарнии», и взрослые философские эссе о христианстве.
Когда-то дружеский кружок оксфордских филологов, в который, кроме Льюиса, входил ещё и Толкин (тот самый!), взял себе название, произведённое от слова «inklings», то есть — «намёки». Не ждите от Клайва Стейплза Льюиса «рецептов жизни». Он позволяет себе только мягкий, тактичный намёк — легкий абрис человеческого предназначения.

И.Линкова