Юрий Нечипоренко. Золотой петушок

У романа «Золотой петушок» довольно долгая история. Он начинался в ту эпоху, о которой повествует, то есть в девяностые годы. Первая версия текста была опубликована в начале нового века в одном из литературных журналов; вторая или третья (под названием «Пенки») подавалась на конкурс «Книгуру» в первом премиальном сезоне, то есть в 2010 году, — кстати, она была высоко оценена экспертным советом и лишь чуть-чуть «отстала» по баллам от лидеров сезона, выбранных тогда подростковым читательским жюри. Всё это мы сообщаем не для того, чтоб предложить кому-то по косвенным признакам судить о качестве текста, а только чтобы обозначить факт: вещь эта продолжается, кажется, и сегодня.

Она не выглядит завершённой. Текст по-прежнему в движении, в становлении, в полёте. Автора — совершенно очевидно — «несёт», швыряет от эпизода к эпизоду, от персонажа к персонажу. Рассказчик, которого, как и автора, зовут Юрой, мчится в стремительном потоке событий и воспоминаний, цепляясь за странные случаи, за людей и предметы, подхватывая их и снова теряя в водовороте приключений. Иными словами, мы читаем этот роман как процесс, а не как результат. Это роман становящийся, сам себя на ходу — точнее, на бегу или даже на лету — доделывающий, дописывающий. Вещь получается невероятно заводная, вся из драйва, — и даже герой в ней не столько герой, сколько «авантюрная» функция.

Рассказчик — подросток Юра, приехавший с отцом на отдых в Коктебель, — случайно оказывается в центре сомнительных договорённостей и криминальных «разборок». Как бы случайные знакомые по пляжу и дискотекам — весьма подозрительные граждане — принадлежат, как вроде бы выясняется, к преступной группировке, причём, организуя всякие тёмные дела, сами ловко притворяются законопослушными людьми и выходят сухими из воды. Или всё это лишь скудная видимость, вводящая в заблуждение ненаблюдательного простеца? И никакие они не преступники, а наоборот — вершители благих и светлых дел, люди-инициаторы, которые своими действиями поддерживают в мире энергию преображения?

Вихри энергий и волевых усилий переносят Юру то из Польши в Китай, то из Мурома на Алтай. В кругу его знакомых появляются бандиты и школьницы, литературоведы и частные детективы, полковники и солнцепоклонники, актёры и лично Герман Виноградов — человек-легенда и установитель мировой гармонии прямо вокруг себя. Повседневной обыденностью становятся шумерские предания и масонские обряды, прыжки на батуте и колдовство киевской ведьмы. В этой фантасмагории уже неважно, что и как выглядит со стороны; главное — поддерживать в мире энергию преображения, противостоять энергиям разрушения…

Мир вертится вокруг Юры стремительной каруселью, и в нём всё странно, неожиданно, как сказал бы Гоголь — «всё не то, чем кажется». Да, вот и названо имя: конечно — Гоголь! Образ Гоголя, мир Гоголя, жизнь Гоголя, смерть Гоголя, ВСЁ Гоголя тревожит и волнует Юрия Нечипоренко как писателя, как литературоведа и как рассказчика, а череп Гоголя на несколько десятков страниц, густо насыщенных абсурдностью и премудростью, становится основным двигателем сюжета.

Движение сюжета — точнее, движение рассказчика сквозь сюжетные линии и мотивы — настолько стремительно и головокружительно, что окончание романа выглядит слишком внезапным. Читатель привыкает к полёту, к свисту ветра приключений в ушах, поэтому повествование кажется оборванным на полуслове. С другой стороны — может быть, эффект «внезапной тишины» нарочно запланирован автором, который теперь приглашает нас — в свою очередь — высказаться, вступить в диалог, обсудить прочитанное и, возможно, поспорить с Юрой-рассказчиком.

Мария Порядина