Елена Соковенина. П. Осликов продолжает хотеть как лучше

Я вообще не собирался читать эту книгу. Зачем?

Первая была милой и забавной, как бывают милы и забавны невыдуманные истории про детей. Рождённые из родительского тщеславия, терпения и толики редакторского умения, они занимают на рынке своё место — небольшое, зато постоянное.

Авторы подобных книг любят вспоминать замечательную «От двух до пяти» Корнея Чуковского. Вот же, мол, классика в виде сборника анекдотов! Но то, что у Мастера было сырьём для серьёзного языкового и литературного исследования, у других, отбросивших «лишнюю заумь», стало самоцелью и средством удовлетворения сразу двух амбиций: писательской и родительской.

В случае Елены Соковениной это ещё и продолжение. Второй том. Как будто одной книги мало! Ну что тут может быть интересного? Очередные сто с лишним баек «Как Петя ел колбасу», «Как Петя катался в трамвае», «Как Петя вылил все шампуни в ванну»?..

Собственно, первый десяток страниц вроде бы даже подтверждал подобные опасения. П. Осликов добросовестно исполнял роль непонятого взрослыми ребёнка, стараясь делать как лучше и оттого попадая в нелепые положения. Но вот какая штука. Положения эти становились всё менее нелепыми, если судить непредвзято, однако оставались таковыми в глазах взрослых героев этой книги. Словно в оптической иллюзии, после нескольких подсказок автора мы вдруг увидели, что книжка-то не так проста, и, кажется, хочет как лучше тут уже не П. Осликов, а кое-кто другой. Кто-то, кто в таких книгах обычно остаётся важной, но всё же декорацией. Я о взрослых.

Может, Елена Соковенина знает какой-то особый писательский секрет?

Объективно говоря, хвалить её книжку за литературное мастерство нет смысла. Мы не найдём в ней особой глубины образов, языковых изысков и впечатляющих картин. Даже сюжет отсутствует. Ну, в самом деле, какой сюжет? Рос мальчик, рос… и вырос. Но здесь-то и притаилось главное очарование книги!

Ведь обычный, типовой такой «сборник детских неожиданностей» похож на ворох любительских фотографий, свалку в папке «D://Foto/День рождения нашей Ляли/» — нечёткие статичные кадры, бесконечное повторение умилительных слов и реакций. 7 лет, 10, 12… Везде, по большому счёту, одно и то же. Ребёнок в центре, такой непосредственный, а мы, чуть уставшие, но любящие, смеёмся и умиляемся свежести, незашоренности и глубокомысленности его умозаключений. Устами младенца и всё такое. В любом случае мы — вне кадра, мы уже слишком стары для всего этого приключения.

Новая книга Елены Соковениной традицию ломает, сначала незаметно, а потом всё более и более очевидно выводя на первый план как раз то, что остаётся за кадром любительской семейной фотосъёмки. Взросление. Не просто физический рост, даже не изменение лексики или интересов, а то, чего в этом жанре ещё не было: изменение ролей. Чем дальше, тем яснее становится, что в книге два героя — сам Петя и его мама. И мама тут не рецептор умилительных мыслей юного П. Осликова, не транслятор детского очарования читателю, но другой полюс книги, придающий ей объём. П. Осликов взрослеет. Взрослеет не сам по себе, но на фоне мамы, которая остаётся всё такой же, и кажется, что это уже книга не о непосредственном мальчике и его вроде бы взрослой, но столь же непосредственной матери, а совсем наоборот.

Не кажется. Ведь П. Осликов взрослеет, а его мама… Мама остаётся всё той же. И как-то незаметно, потихоньку роли меняются.

«— Потому, — сказал он наконец, — что так никто не делает.

— Неправильно. Какой же вы зануда! Кого я вырастила? Это вы должны делать всякие штуки, а я — возмущаться, что так никто не делает.

— Почему вдруг?

— Кто в доме ребёнок?

— Побудешь с вами ребёнком. Вечно какую-то фигню делаете».

Справедливости ради, взрослые в книге представлены не только мамой. Есть ещё папа и бабушка. Но они, если честно, персонажи фольклорные: упоминаются почти исключительно в устных преданиях мамы и самого П. Осликова, а если и действуют, то практически всегда на расстоянии — через телефон и прочие средства связи. В физическом мире их присутствие незримо и не требуется. Тут классический дуализм — две роли, два взгляда. Антитеза «взрослый — ребёнок», привычная для «сборников родительской прозы», меняется на куда более занятную «взрослый ребёнок — ребячливый взрослый». Ведь мама-то не растёт. Некуда ей уже.

И если в начале книги «исследование песенки Винни-Пуха» кажется обычной игрой, в которую взрослые играют ради ребёнка, то к концу как-то подспудно осознаёшь: в эту игру всерьёз только взрослые и играют. Для ребёнка это был эпизод, который он перерос, а вот для мамы, для десятков и сотен её друзей в социальных сетях «как будет пурум-пум-пум по-шведски?» — важный вопрос, на который она готова тратить время и силы.

 * * *

«Самокат» традиционно сделал отличное издание, он это умеет. Художник Ольга Пташник тут не иллюстрирует книгу, но создаёт её вместе с писателем, делая из нарочито грубоватых, простых рисунков отражение текста — чуть искажённое, словно на воде, смешное, живое.

И вот уже П. Осликов посматривает на мать снисходительно не по причине подросткового максимализма, а с полным на то основанием. Он — внезапно — вырос. Стал психологически старше родителей. Это даже слегка пугает. А на последних страницах герои делают новый кувырок через голову, и всё опять оказывается не совсем так, как мы видим, и взрослость осыпается шелухой, словно остатки кокона с бабочкиных крыльев, а дурацкие игры, на самом-то деле, помогают выживать.

Истина, как бы говорит нам П. Осликов, где-то рядом, надо только её найти под завалом немытых чашек и оставшейся с Нового года мандариновой кожуры.

Николай Назаркин