Из детства в отрочество: отрывок из сборника «Ты – моя тайна»

В серии «Рассказы Волчка» выходит новая книга, где собрались под одной обложкой истории для детей Дарьи Вардебург, Нины Дашевской, Марии Ботевой, Екатерины Исаевой и других современных российских детских писателей. Как следует из названия, сквозной темой сборника стала тайна, но не в буквальном, а в широком смысле – тайна первых шагов во взрослую жизнь.

 

Рассказы Волчка «Ты моя тайна»

В заглавной истории сборника мама Кати уезжает на курсы повышения квалификации, а сама Катя остаётся с папой и помогает ему по дому. И хотя мама скоро вернётся, да и звонит по видеосвязи, и советом, в случае чего, поможет, Катя чувствует, как что-то в её жизни безвозвратно меняется. В другом рассказе, «Дракон», Ларисы Романовской, маленькая Мика мешает старшей сестре Оле делать уроки. Вместо привычного раздражения Оля неожиданно для себя начинает с ней играть, то ли как взрослый, которому стоит проявить заботу и терпение о младшем, то ли как человек, который пока ещё способен увлечься внезапной выдумкой.

Издательство «Волчок» молодое, но сборники рассказов уже успели стать его визитной карточкой. Их объединяет даже не столько возрастная аудитория, которая здесь номинально указана как «от 10 лет», сколько стиль. Это импрессионизм от детской литературы, где есть пространство для читательского размышления. Случай или сиюминутное впечатление заставляют героев задаваться не по-детски сложными вопросами. «Ты – моя тайна» – и добрая грусть, и абсурдистская ирония, и художественная неоднозначность. В том числе неоднозначность едва заметного со стороны, но ощутимого изнутри перехода из детства в отрочество, новый взгляд ребёнка на игры, отношения в семье, увлечения.

 

Екатерина Исаева

ПОЛЕ ПЕРЕД ТОБОЙ

— Миша, пора вставать.

Миша вздрогнул, быстро открыл глаза.

— Сколько времени?

— Уже восемь, собирайся скорей!

Он не глядя натянул футболку и шорты, отвел себя в ванную, потом на кухню, усадил за стол. За окном от порыва ветра мелким дождем посыпались желтые листья со старой березы.

— Точно сам поедешь? Может, лучше пропустишь сегодня?

— Да поеду я, мам. Сто раз же ездили, я знаю дорогу.

— Это тебя папа возил или дед. А одному ехать — совсем другое дело. Ты уверен?

Миша почувствовал, что мама может передумать и всё отменить. Главное, отвечать бодро и уверенно.

— Так точно, товарищ майор! Автобус двадцать восьмой или маршрутка сто четырнадцатая. Шесть остановок, выйти у «Сбербанка», потом во двор, — отрапортовал он, взяв «под козырек», и принялся за овсянку.

— Да, молодец. — Шутку мама, похоже, не оценила и продолжала: — В маршрутке водителя предупреждай заранее. Рюкзак лучше не снимай, а то оставишь там, знаю я тебя. Хотя нет, ты всех пассажиров им растолкаешь. Ладно, рюкзак сними, но рядом не клади, поставь на колени, понял?

— Да понял, понял. Мам…

— Подожди. — Мама сосредоточенно шла по списку. — Проследи, чтобы телефон был заряжен. Деньги на дорогу не забудь. Что еще…

Пора было сматываться.

— Мам, а папа когда из командировки вернется?

— Завтра.

— Ну вот, значит, мне всего один раз самому съездить. — Миша выбрался из-за стола, на ходу допил чай. — Всё, я в школу, пока! Спасибо!

После уроков на сборы оставалось полчаса. Обычно на тренировку его отвозил дед. Но сейчас они с бабушкой были на даче, закрывали огородный сезон. Папа уехал в командировку, а у мамы на работе важный проект, отпроситься не так-то просто. Миша еле сдерживал себя, чтобы не выдать, как он рад такому повороту. Вчера он только и думал: хоть бы всё удалось, хоть бы мама согласилась.

Ехать одному — всё равно что бежать по футбольному полю. Ты отрываешься от остальных и ведешь мяч вперед. Всё решаешь только ты, всё ты делаешь сам. И люди в автобусе смотрят, словно зрители с трибун: какой самостоятельный! А он делает вид, будто ничего в этом нет особенного, он ведь давно уже не маленький — вот, пожалуйста, за проезд, а вот моя остановка, а вы сейчас выходите?

— Ничего с ним не сделается, — говорил папа. — Я в его возрасте уже на метро ездил по всему городу. С пересадками, между прочим!

— Конечно, ты взрослый парень уже, — поддерживал его по телефону дед. — Вот нас в детстве вообще не пасли, мы как-то сами всему учились. Я в шестом классе сам себе на билет в Москву заработал, так мне туда хотелось.

Мама вроде бы соглашалась, задумчиво кивала, а потом долго перечисляла, о чем нужно помнить в дороге и что делать, если.

Теперь все пункты были собраны на тетрадный лист, приклеенный скотчем к зеркалу: «Автобус… остановок… водителю… рюкзак… позвони…» Пробежав глазами по мелким строчкам, Миша сунул листок в карман. Всё, отчаливаем.

Сто четырнадцатая подъехала быстро, почти пустая. «Вовремя приеду», — подумал Миша. Он заплатил бородатому водителю, сел и стал смотреть в окно. Первый перекресток, универмаг, почта. Поворот, большой парк. Мама рассказывала, как она часами гуляла здесь с коляской, когда Миша был Мишуткой. Сейчас тоже много гуляющих: с колясками идут медленно, с финскими палками — быстро, а кто- то вон гонит на самокате. Ух ты, один жонглирует! Идет по дорожке и жонглирует мячиками! Тренируется, наверное. Так, это третья остановка? Или уже четвертая? Не важно, сейчас выедем на проспект, а потом налево.

Они проехали по широкому проспекту вдоль витрин и киосков, минуя высокие новостройки. Кажется, сейчас налево. А почему они стоят на светофоре в правом ряду? Зеленый. Маршрутка проехала прямо и только на следующем светофоре свернула в незнакомый переулок. Миша огляделся по сторонам. Что происходит? Может, он уже проехал свою остановку и теперь едет дальше? Но ведь только что был парк, потом витрины… Миша вскочил. На остановке зашла бабушка с внучкой. Выйти здесь? Но маршрутка уже отъехала, и Миша снова неуверенно сел.

— Скажите, а Ленскую мы еще не проехали? — осторожно обратился он к водителю.

Тут их подрезал пролетавший мимо джип, бородатый резко вывернул руль, затормозил и снова нажал на газ, разразившись потоком слов. Мише хотелось повторить вопрос, но сразу он не решился. Когда мама ругалась, Миша инстинктивно выдерживал паузу, прежде чем что-то сказать. Но вот мужчина с заднего сиденья попросил остановить. Тоже выйти? Или нет?

— А Ленская…— начал было Миша.

— А?! — гаркнул бородатый. — Ленскую не проезжаем! Там объезд! Здесь выходи.

Они подъехали к тротуару и остановились.

Миша вцепился в рюкзак. Выйти — значит оказаться там, где он ничего не знает. И никого. Даже бородатого и того не будет.

— А тебе куда, мальчик? — забеспокоилась бабушка рядом. — На Ленскую — так здесь выходи, пешком дойдешь! Там опять чего-то копают, не идет транспорт. Тебе куда надо-то?

— В спортшколу. У меня футбол. — Миша хотел еще что-нибудь сказать, лишь бы потянуть время, дать себе отсрочку — вдруг он сообразит, где очутился, — но горло сжалось, и он замолчал.

— Ну, выходишь? Мне ехать надо! — Бородатый теребил рычаг передач.

— Беги, тут недалеко! — Бабушка махнула рукой в какой-то незнакомый двор. — А то сейчас еще дальше уедем.

Миша выбрался на улицу, захлопнул дверь, и маршрутка уехала. От холодного ветра загудела голова. Нет, только не это! Шапка осталась в маршрутке! Объясняй теперь маме… Миша натянул капюшон и огляделся. Совершенно непонятно, где он. Маме позвонить? Так она сначала рас переживается, потом ругаться начнет, а потом, чего доброго, вообще его никогда никуда не отпустит. Подумаешь, чужой двор. Не мог же он далеко уехать! Сейчас спросит у кого-нибудь. Подумаешь.

Рядом, как назло, никого не было. Во двор Миша идти не решался — тут на перекрестке, по крайней мере, обзор, а там — дома́, площадки, забор какой-то. Войдешь туда — и вообще не выйдешь, запутаешься. Дед говорил: «Если в лесу заблудился, главное — на месте оставаться, не дергаться в панике туда-сюда». Легко сказать… Он ведь опаздывает уже! Тренер опять будет нотации читать, мол, дисциплина и всё такое. Он последнее время ко всем придирается.

Ага, тренер. До тренера еще добраться надо.

Тут из парадного вышел мужчина в черном пальто и с папкой под мышкой. Но он разговаривал по телефону, и Миша подходить передумал. Ладно, надо уже что-то делать. Миша побежал к ближайшему перекрестку — может, увидит знакомые здания? Он помнил, что недалеко от футбольной секции есть дом из красного кирпича, а на другой стороне — большой торговый центр. Но на перекрестке тоже всё было незнакомо.

Вон, старичок какой-то бредет, наверняка живет рядом и всё знает.

— Скажите, пожалуйста, а где тут спортшкола на Ленской?

— А? — не расслышал дедушка.

— Спортшкола! — громко повторил Миша. — Спортшкола где-то здесь, не знаете?

— А, это не знаю. Поликлиника — вон там, за собесом. Школа там тоже вроде какая-то есть. Или детский сад. Не знаю, еще кого-нибудь спроси.

Миша кивнул, хотя ничего не понял.

По другой стороне улицы проехала маршрутка, и он вдруг почувствовал облегчение. Ничего страшного! Просто надо сесть в обратную сторону и поехать домой! Он поспешил к переходу.

Стоп. Скоро турнир городской. Пропустит ближайшие тренировки — кто его возьмет на соревнования?

Загорелся зеленый свет, но Миша остался на тротуаре. Надо всё-таки найти школу…

Вдоль дома, прямо под окнами, шла девчонка. Ну, эта-то должна знать! На ветру до Миши доносились отдельные звуки — кажется, она говорила по телефону. Или напевала? Не разобрать. Но когда девчонка вышла к торцу дома, стало ясно: она просто ревела. Мише показалось теперь неудобным заводить разговор, но он уже слишком явно поджидал ее на углу. Девчонка остановилась, посмотрела на него, вытерла глаза ладонью и вдруг сказала первая:

— Ты не видел собаку? — И снова вытерла глаза.

— Собаку? — Миша растерялся. — Нет, кажется.

А ты не…

— Я ее перед магазином привязала. Вышла… а ее… нет… — Девчонка всхлипывала и озиралась по сторонам.

— А какая собака-то?

— Маленькая, дворняжка. Рыжая. Щенок еще, — еле выговорила девочка, глядя себе под ноги. Потом добавила шепотом: — Ее, наверно, забрал кто-нибудь…

— Да не, если бы породистая была! А так — отвязалась, скорее всего. — Миша понял, что девчонка ему не поможет. — Ты бы домой шла, она уж, наверно, под дверью тебя ждет!

Девочка кивнула, снова вытерла глаза и побрела во двор. Но вдруг остановилась, села на поребрик и закрыла лицо руками.

— Ну! Чего ты? — Миша подошел и, скинув рюкзак, сел рядом.

— Я была дома! — плакала девочка. — Нет ее там… Мы недавно ее взяли, она еще не успела всё запомнить… А вдруг она под машину попала? Или живодеры, я читала… А вдруг…

— Ну хватит! — рассердился Миша. Взглянув на часы, он понял, что безнадежно опоздал. Был бы здесь дед… Или папа. Но рядом была только зареванная девчонка, упустившая по дурости собаку. Он вздохнул. — Где искала?

— Вокруг магазина, на площадке, тут вот, во дворах…

— Как зовут?

Девочка посмотрела на него.

— Аня…

— Да не тебя! Собаку твою как зовут?

— А! Фенька…

Тьфу ты. Вот за что так собаку?

— Ладно, вставай. Я с одной стороны дома пойду, ты с другой. В конце встречаемся. Меня Миша зовут.

Аня кивнула. Так они обошли несколько домов, опрашивая местных собачников и заглядывая под кусты и скамейки.

— Феня, Фенечка! — отчаянно звала Аня.

— Фенька, ко мне! — строго говорил Миша.

Они вышли к ограде детского сада. Здесь вдоль забора всё было разрыто, и в глубоких траншеях тянулись мрачные оголенные трубы.

— Тут не пройдем, надо обойти, — сказала Аня. Они направились вдоль траншеи — впереди виднелся временный дощатый мостик.

— Стой! — вдруг крикнул Миша и сам остановился.

Под трубопроводом, увязая короткими лапками в густой грязи, возился чумазый маленький щенок.

— Феня! — закричала Аня. — Фенечка, иди ко мне, хорошая, иди!

Фенька, поскуливая, заметалась по дну канавы, но при любой попытке выбраться беспомощно съезжала по скользкому склону обратно.

— Может, палку ей туда? — предложил Миша и, оглядевшись, увидел рядом сломанную ветку. Но склон был слишком крутым, к тому же Фенька не понимала, зачем перед ней машут веткой, — она то осторожно нюхала грязные листья, то отпрыгивала назад при резких движениях спасателей и громких возгласах. В конце концов она снова забралась под трубу и теперь недоверчиво выглядывала оттуда.

— Брось ты эту палку, — вздохнула Аня и присела на корточки. — Она же не кошка. Знаешь что, дай мне руку, я попробую ее вытащить.

Он протянул ей руку, уперся ногами, и Аня, присев на краю, другой рукой попыталась дотянуться до собаки. Миша видел: канава слишком глубокая, не достать.

— Да подожди ты, — устало сказал Миша. — На вот, подержи.

Он отдал Ане рюкзак, выбрал местечко посуше и принялся медленно, боком спускаться. Кроссовки скользили, джинсы внизу потяжелели и прилипли к ногам. Что скажет мама?

Собака испуганно смотрела на приближающегося незнакомца. Миша наклонился, чтобы ее подхватить, но правая нога вдруг поехала в сторону, и он, не удержавшись, взмахнул руками и неуклюже упал на колено. Фенька от неожиданности вскочила и засеменила вдоль трубы прочь.

— Фенька! Стоять! Ко мне! Фенька! — Миша кинулся было за ней, но бежать между трубой и скользким склоном было неудобно. Тогда он стал медленно продвигаться вперед, слегка опираясь боком на серый металл и стараясь не упустить из виду собаку.

— Вы что тут делаете? — раздался строгий голос. К канаве подошла женщина с маленьким ребенком. — Играть больше негде?

— Мама, смотри, песик! — запрыгал на месте мальчик и потянул женщину туда, где, прижав уши, сидела ошалевшая Фенька.

— Вы зачем собаку мучаете? Что вы ее гоняете? Бедная собачка! — не унималась женщина.

— Это наша собака! — крикнул с обидой Миша, но, увидев, что Фенька замерла, замолчал и осторожно стал подбираться к мостику. Аня всё поняла и медленно пошла по краю. В том месте, где были перекинуты доски, склон был более пологий. Теперь надо было, чтобы Фенька тоже это поняла.

— Феня, ко мне! Иди ко мне! — тихонько позвала девочка, нагнувшись у мостика.

Фенька фыркнула, вскочила и, быстро перебирая лапками, попробовала взобраться наверх. Подоспевший Миша подтолкнул ее снизу, и через секунду Фенька, дрожа всем своим крошечным телом, прижималась к хозяйке.

— Я хочу его погладить! — заныл маленький мальчик, дергая маму за руку.

— Ты что, посмотри, какой он грязный! Пойдем домой. — Женщина решительно потащила ребенка через мостик, и скоро они скрылись за углом дома.

Миша выбрался. Аня, вся перепачканная, смеялась, хотя в глазах у нее опять стояли слезы. Она сняла свою большую вязаную шапку и посадила в нее Феньку, которая почти вся туда поместилась.

— Ошейника нет, — сказала Аня. — Она еще не очень к нему приучена, всё время скинуть пытается.

Миша потрепал щенка за ухом, погладил по мокрой спинке.

— Мне пора. У меня тренировка, — сказал он.

— Ой, так ты в нашей спортивной школе занимаешься? — обрадовалась Аня. — А я тоже, у меня там танцы.

Миша замялся.

— Слушай, а школа где? Я что-то запутался тут.

— Так вон же она, — удивилась Аня и показала на здание за детским садом.

Ну да, так и есть. Вот их здание, только с непривычной, задней стороны. А этот забор и этот детский сад он видел в глубине двора, когда вышел из маршрутки. Всё это время он кружил вокруг нужного ему места, а мог бы оказаться здесь еще час назад! Миша рассмеялся.

— Спасибо! Ну, пока!

Он еще раз потеребил мордочку Феньки, которая пригрелась в теплой шапке, и припустил к школе, чувствуя, что замерзает.

— Миша! — вдруг позвала Аня, и он на ходу крутанулся на сто восемьдесят градусов. Аня помахала ему рукой: — Тебе спасибо!

Он махнул в ответ, и ему показалось, что Фенька в этот момент высунулась из шапки, чтобы тоже его проводить.

Почти всю тренировку он пропустил. Не решаясь обратиться к тренеру, встал в стороне, наблюдая, как его команда носится по полю. Но тренер его заметил:

— Михаил, это что значит?

— Иван Николаич, я не мог раньше. Извините. Тренер посмотрел на него, хотел что-то сказать, но махнул рукой:

— В раздевалку!

Он дал свисток к окончанию игры, и ребята — запыхавшиеся, взмыленные — гурьбой припустили переодеваться. В последнее время Иван Николаевич после занятия обязательно приходил к ним, говорил о недочетах, давал наставления перед приближающимся турниром.

— Пасуйтесь, открывайтесь! Вы должны сделать всё от вас зависящее! Каждый должен решить свою проблему на поле! Не знаешь, что делать, — сделай что-нибудь. Оглянись — может, ты не один, может, тебе уже на помощь бегут! А если нет никого — тоже не подведи, сам принимай решение! Иди с мячом, всё поле перед тобой! Всё, до четверга.

У Миши зазвонил телефон. В списке было четыре пропущенных вызова.

— Сынок, ты доехал? Я только сейчас узнала, что там маршрут изменили! Ты где?

— Мам, всё в порядке. Сейчас домой поеду. Только я это… шапку потерял.