Встреча с мечтой: отрывок из книги Стюарта Гиббса «Школа шпионов»

Бена Рипли трудно назвать сверходарённым школьником. Он всегда точно знает, сколько сейчас времени и хорошо разбирается в математике, но в остальном мало чем отличается от сверстников. Каково же было удивление Бена, когда самый настоящий спецагент пригласил его поступить в «Академию шпионажа». Бен втайне всегда этого хотел! Правда, теперь ему приходится скрывать своё истинное местонахождение даже от родителей, а первые дни в новой школе оборачиваются сплошными опасностями.

Стюарт Гиббс «Школа шпионов»

Стюарт Гиббс «Школа шпионов»

Американский писатель Стюарт Гиббс, известный русскоязычным читателям книгой «Последний мушкетёр», пишет, прежде всего, истории приключенческие. Сюда же относится и «Школа шпионов», которая, несмотря на все погони, заговоры и перестрелки, выглядит вполне реалистическим романом. Поначалу «Школа шпионов» может показаться немного странной – всё как-то уж слишком быстро, просто и напоминает боевики с Джеймсом Бондом. Но очень скоро станет ясно: то, что похоже на спектакль, спектаклем и является. Конечно, никто бы так просто не позвал мальчика в академию, где с детства тренируются потомственные ЦРУшники. Бен – жертва случайных обстоятельств и одновременно заложник своей мечты. Тем увлекательнее наблюдать, как он, не обременённый изначально никакими задатками героя, пытается адаптироваться и выбраться из своеобразной ловушки самозванца с помощью того немногого, что у него есть – аналитического ума и природного обаяния. В иронии над пафосом героизма здесь легко уловить что-то от толкиновского «Хоббита», и книга Стюарта Гиббса оказывается куда глубже подросткового боевика. Она о взрослении, о скрытой силе обычного человека и том, что происходит, когда самые неосторожные мечты воплощаются в реальность.

Стюарт Гиббс «Школа шпионов»

Здание администрации Нэйтана Хейла
16.01
17:10

Когда знакомишься с новой школой, мысль, что на тебя вот-вот нападут вражеские захватчики, кажется абсурдной. Мы проходили вроде бы важные места, но я совсем не мог сосредоточиться и запомнить хоть что-нибудь. А моя проводница по-прежнему была удивительно спокойна и даже успевала рассказывать, где что находится, как будто просто показывала мне школу.

— Общежитие в школе одно, — говорила она, пока мы с оружием в руках крались по коридору первого этажа. — Все триста учеников живут здесь. Зданию больше ста лет, так что безопасность здесь, как видишь… не на высоте. И сантехника в отвратительном состоянии. Там столовая. Завтрак ровно в семь ноль-ноль, обед в тринадцать ноль-ноль, ужин в восемнадцать ноль-ноль. Сейчас мы заходим в южный проход между общежитием и зданием администрации. Вообще быстрее обходить по улице, но тут удобнее, когда погода плохая. Или когда кругом снуют снайперы.

Снаружи послышались выстрелы. Я инстинктивно пригнулся, хотя звук раздался из-за толстой каменной стены и метрах в ста от нас. Девчонка опять раздраженно вздохнула.

— Погоди! — От паники я совершенно все забыл. — Мы не одни! Меня привез Александр Хейл!

Я думал, что она сейчас обрадуется, но она почему-то только поджала губы.

— И где он?

— Снаружи, отстреливается от захватчиков. Помоему, он спас мне жизнь.

— Думаю, не только по-твоему.

Проход раздваивался. Девчонка махнула мне, чтобы я не поднимался, и выглянула в окно. Я в этой темноте не мог разглядеть ничего, только очертания зданий, но она, похоже, что-то видела.

— Они окружили всю территорию. За ее пределы нам не проскочить. План такой. На последнем этаже здания администрации есть аварийный радиопередатчик, — она кивнула на соседнее пятиэтажное готическое здание. — Там канал настроен напрямую в главный штаб ЦРУ. Старые технологии, захватчики даже не заподозрят, что такое еще существует. Если доберемся дотуда — сможем вызвать подкрепление.

— Отличный план. — Я пытался выглядеть спокойным, хотя с каждой минутой мне становилось все страшнее.

— Не отставай и делай, что я велю. — Прежде чем направиться по левому коридору, она махнула рукой в сторону правого: — Кстати на будущее — там спортзал. И стрельбище.

Я шел за ней пригибаясь, чтобы меня не было видно из окон, и все ждал, что вот-вот на нас нападут. Пока моя первая перестрелка шла странно. Где все враги? Мы их перехитрили, или они ждут удобного момента? Где Александр Хейл? Почему девчонка не обрадовалась, услышав о нем? И пожалуй, самое главное…

— Тут есть где-нибудь туалет? Мне очень надо.

Так я в первый раз узнал, что такое теория Хогарта о влиянии страха на выделительную систему: чем сильнее опасность, тем больше хочется в туалет. Авраам Хогарт — один из самых первых агентов ЦРУ, когда-то он преподавал и в школе шпионов. Написал один из главных учебников по шпионажу, а еще, говорят, всегда ходил в подгузнике — на всякий случай.

Девчонка опять вздохнула:

— Ты что, до перестрелки сходить не мог?

— Как будто я знал, что будет перестрелка! Вообще мне кажется, что это как раз из-за нее.

— Потерпи, фиалочка! Нам нельзя отвлекаться.

И я стал терпеть.

Мы дошли до здания администрации Нэйтана Хейла — оно оказалось в самом центре школьной территории, остальные здания собрались вокруг него, как спицы вокруг центра колеса. А наш коридор вышел в холл с высокими потолками. Отсюда наверх уходили широкие лестницы. С одной стороны толстые дубовые двери вели на улицу, а с другой еще бόльшие двери были распахнуты, и за ними было видно библиотеку.

Девчонка двинулась было к ближайшей лестнице, но вдруг резко остановилась и схватила меня за руку. Я замер.

Она проговорила еле слышно, почти касаясь губами моего уха:

— Два вражеских лазутчика. Наверху.

Это были самые страшные слова в моей жизни, но за ее теплое дыхание у себя над ухом я был готов пережить еще сколько угодно вражеских засад.

— Я их задержу. Беги через библиотеку и по лестнице наверх.

— А наверху куда? — Я пытался говорить так же тихо, как она, но мне показалось, что мой шепот было слышно в каждом углу.

Наверху показался чей-то силуэт.

— В кабинет директора! — прошипела она и пихнула меня вперед. — Пошел!

Стрелять я, может, и не умею, и драться тоже, но вот зато в беге мне нет равных. Все-таки мне столько раз приходилось убегать от Дирка Деннета… Правда, на адреналине от смертельной опасности я бежал впервые. Скорость была невероятная. Двадцать метров до библиотеки я пролетел за секунду.

Одна попала в пол возле меня, другая — в дверной косяк.

Библиотека оказалась гигантской. В центре высился лабиринт из полок, а по бокам нависало четыре этажа балкончиков. Но я не был готов восхищаться гектарами книжек: сейчас мне казалось, что я стою в огромной мышеловке. Снайперы могли прятаться где угодно.

По углам поднимались винтовые лестницы. Я пробрался между шкафов к самой дальней и понесся наверх по ступенькам под удаляющиеся звуки выстрелов.

Когда я пробегал третий этаж, в перила попала пуля. Я шлепнулся на пол.

С первого этажа в меня целился из автомата человек в черном.

На таком расстоянии электрошокер был совершенно бесполезен. Но рядом был полный шкаф разных справочников.

Я схватил первое, что подвернулось под руку, — «Оружие СССР: иллюстрированный справочник», — прикинул скорость нападающего, сделал поправку на силу тяжести и точно рассчитал момент, когда надо сбросить «Оружие СССР» с лестницы.

Снизу послышался глухой удар книги о череп и стон падающего человека.

Майк Брезинский в жизни бы не поверил: алгебра все-таки пригодилась мне в реальной жизни!

Добежав до четвертого этажа, я уперся в дверь, которую, кажется, лет сто не открывали. За ней продолжалась старая грязная лестница, она привела меня в длинный широкий коридор с важно выглядящими дверями по обеим сторонам. Я побежал вперед, читая на ходу таблички. «Декан по воспитательной работе», «Заместитель декана по оценке рисков», «Начальник контрразведки»… И наконец, «Директор».

Я уже слышал за собой погоню — и там явно был не один человек.

Со всей силы я дернул дверь в кабинет.

Дверь не поддалась, и я с размаху шлепнулся на пол. Сбоку горел экранчик с надписью: «Введите код доступа».

Какой еще код доступа?!

Я обернулся в сторону лестницы. Враги были уже совсем рядом, чуть ли не прямо за дверью, вот-вот ворвутся сюда! Времени добежать до другого конца коридора уже не было. Оставался один путь — в кабинет директора. И у меня была только одна мысль, как туда попасть.

Я схватил электрошокер, приложил его к клавиатуре и нажал кнопку на ручке. Экран моргнул, чтото явно случилось с электричеством, и свет погас.

Этого я не ожидал.

В конце коридора что-то стукнуло — похоже, захватчик врезался в дверь, — и раздались слова на каком-то непонятном языке — видимо, ругательства.

Прошла пара секунд, и в том конце коридора вспыхнули три ярких луча фонариков.

В другом конце — еще три.

То есть меня окружили шесть вражеских агентов, и все это — в полной темноте.

Оставалось только сдаться.

Я поднял руки, попятился к двери в кабинет директора и случайно нажал спиной ручку.

Ручка со щелчком поддалась. Я все-таки открыл дверь!

Все шесть фонарей направились на меня.

Я просочился в кабинет через приоткрывшуюся дверь, захлопнул ее изнутри… и тут же врезался в столик. Я ударился коленками и полетел на пол.

Фонари зажглись совсем рядом.

Я весь сжался и закричал:

— Не убивайте меня, пожалуйста! Я ничего не знаю! Я только первый день здесь!

— Просьба о пощаде? — разочарованно протянул голос. — Это точно двойка.

Еще несколько голосов что-то промычали, явно соглашаясь.

Я приподнялся с мягкого ковра. Вместо врагов с пистолетами передо мной стоял длинный стол. В дальнем его конце сидели двое мужчин и женщина лет сорока. Они неодобрительно качали головами и что-то быстро писали. Рядом стоял Александр Хейл.

Я услышал позади себя гул компьютеров и обернулся. На мониторах показывали записи с камер наблюдения — из всех помещений, где я был. Я начал понимать.

— Это была просто проверка?

— Да, вам повезло, — сказал низенький мужчина, сидевший посередине, тот самый с разочарованным голосом.

По-моему, он считал себя красавцем. Но костюм у него весь был в каких-то пятнах, ремень застегнут на последнюю дырочку, а волосы — да, аккуратно причесанные, но явно ненастоящие.

— Если бы это действительно было вторжение — вас бы пришлось отправить домой в наперстке.

— Но я же еще ничего не знаю! — запротестовал я. — Я же только приехал!

— Мы в курсе. ОЧС — это стандартный вступительный экзамен.

Я вопросительно посмотрел на Александра.

— Ориентирование в Чрезвычайных Ситуациях, — объяснил он и повернулся к членам комиссии. — На мой взгляд, использовать справочник как оружие — умный ход.

— Повезло, — отрезал мужчина в парике.

— А замкнуть электрошокером кодовый замок? Такого мы еще не видели.

— Разумеется, не видели. Потому что это идиотизм.

Парик встал и уставился на меня. У него слегка дергался левый глаз — видимо, это еще и усилилось от гнева.

— Я директор Академии. Это мои заместители — агенты Коннор и Диксон. С Александром Хейлом и Эрикой вы уже знакомы.

Я обернулся. Девчонка стояла за мной — я не услышал, когда она вошла.

Я ей помахал, но она не ответила.

— Думаю, не будет возражений, что экзамен вы сдали весьма плачевно, — продолжал директор. — Очень низкие результаты почти по всем критериям: безоружное столкновение с противником, умение скрываться, находчивость…

— А эссе не надо будет писать? — с надеждой спросил я. — С этим у меня обычно нет проблем.

Директор посмотрел на меня, как-то особенно сильно дернув глазом.

— Кроме того, вы не знаете, когда лучше говорить, а когда молчать. Честно говоря, если бы не результаты ЗВОК и выдающиеся способности к криптографии, вы бы уже ехали домой. Ну что ж, посмотрим, что из вас выйдет. Вам предстоит много тяжелой работы, Рипли. А пока — два.

И он махнул мне на дверь.

Я выходил из кабинета с тяжелым сердцем. У меня даже четверка была всего один раз в жизни — по чистописанию в третьем классе!

И еще меня смутило то, что директор сказал про мои способности к криптографии. Я и не думал, что они у меня есть. Я никогда в шифрах не разбирался: математики тут недостаточно, надо еще уметь обращаться со словами. Поэтому я мог точно сказать, сколько секунд провел в школе шпионов (1319), но ребусы в газетах наводили на меня тоску.

На сайте ЦРУ были игры с анаграммами, и я был уверен, что проиграл во всех. Но видимо, там выявлялись еще какие-то скрытые способности, о которых я не подозревал.

Эрика вышла из кабинета.

— Это же ничего, правда? — спросил я. — Я ведь ничему еще не учился! Все же, наверно, заваливают этот экзамен, в первый-то день?

— Я на отлично сдала, — сказала она и развернулась, не попрощавшись.

Прошло всего двадцать три минуты с тех пор, как я попал в школу, но я уже кое-что понял: будет нелегко.