Держаться вместе: отрывок из книги Эндрю Питерсона «Сага о семье Игиби. На берегу Тёмного моря»
В начале 2023 года в издательстве «Эксмодетство» впервые на русском языке выйдет первый том фэнтези-тетралогии «Сага о семье Игиби». Эта история, которую по масштабу и продуманности мира сравнивают даже с «Властелином колец», уже стала бестселлером по версии портала Publishers Weekly. Главные герои – два брата и сестра – растут в стране, где правят пришедшие из-за моря жестокие антропоморфные ящеры, Клыки. Однажды на большом городском празднике герои случайно вступают с Клыками в конфликт, после чего им предстоит пережить множество приключений, чтобы спасти и себя и родной город.
Эндрю Питерсон. Сага о семье Игиби. На берегу Тёмного моря
Сравнивать любой фэнтези-текст с «Властелином колец» – всё равно что сравнивать любой детектив с рассказами о Шерлоке Холмсе. Общие черты с родоначальником жанра, как правило, очевидны. Но «Сага о семье Игиби», по крайней мере, первый том, напоминает скорее другую классику фэнтези – «Волшебника Земноморья» Урсулы Ле Гуин. Здесь тоже в центре внимания взрослеющий в вымышленном мире подросток, а главный архетипический сюжет – инициация героя, его становление и преемственность. Изначально протагонист Джаннер ничего не знает о своём отце, но чувствует, что тот не сидел на одном месте и не мирился с положением дел. Мальчик стремится быть как отец, пусть о нём в семье и не говорят. Взрослые тягу Джаннера к приключениям при этом не поощряют, потому что герою нужно присматривать за младшим братом и сестрой. Мотив ответственности, общих семейных, а не только личных интересов – один из ключевых в книге, что можно назвать её отдельным достоинством. Герои держатся вместе, заботятся друг о друге, из-за чего зачастую и сталкиваются с проблемами. «Сага о семье Игиби» – фэнтези по-своему мягкое и семейное. Смягчающую роль здесь играет ирония повествователя по отношению к самому жанру, юмор, призванный снизить пафос. Например, нарочито комичны некоторые названия, как «Тёмное море Тьмы» или «Наг Безымянный», что остроумно объясняется по мере повествования.
3
Швапы в мешке
Одноногий дедушка Лили стоял на коленях и рычал. Со стеблей вокруг свисал мясистый красный картупель, из земли длинными рядами торчали круглые головки латука. Поветрушка, морковь и коринка — любимая ягода Лили — были ещё мокрыми от росы.
Дедушка Подо, как и Лили, неплохо управлялся с одной ногой — с той разницей, что вместо костыля у него была деревяшка ниже колена. Он никогда не рассказывал, как потерял ногу, но все и так прекрасно знали, что в бурной молодости дедушка был пиратом. Каждый вечер он развлекал внуков рассказами о своих морских приключениях.
Например, как однажды все восемнадцать человек команды захворали, поев несвежего свинокрыла, которого они отобрали у рыбаков вблизи Фубских островов. Подо был единственным, кто не притронулся к рыбе, и ему пришлось в одиночку вести корабль сквозь бурю, в то время как остальные маялись в трюме.
— И это было ещё не самое скверное, зуб даю! — утверждал Подо. — Куда хуже пришлось, когда меня чуть не накрыл военный флот. Пушки палили, а стрелы пронзали мою шевелюру! Видите, волосы до сих пор растут неровно. И по сей день, как только почую запах свинокрыла — так сразу хочется поднять паруса и бежать куда глаза глядят...
Дети визжали от смеха, а разволновавшийся Подо вытирал платком пот со лба.
Он и теперь делал то же самое, глядя сквозь побеги поветрушки.
— Деда? — позвала Лили.
Взмахнув сучковатой дубинкой, Подо резко развернулся. Длинноволосый, седой и растрёпанный, он походил на сумасшедшего колдуна.
— А? Осторожней, внучка, я чуть не стукнул тебя по голове колотушкой! — Тут его белые кустистые брови взмыли вверх, и он поднёс к губам скрюченный палец. — Швапы! — прошептал дедушка.
Из-за куста картупеля выскочила маленькая волосатая фигурка и взвизгнула.
Подо захромал за ней.
Малыш, который до этого весело потявкивал, утратил всякое самообладание и с лаем бросился в погоню.
Обычный швап размером чуть больше сконка1; он представляет собой меховой шарик с тонкими лапками, ростом примерно до середины икры (если мерить по уцелевшей ноге Подо). Удар дубинки попал в цель — мелкий вредитель так и отлетел, но тут из травы выскочил другой и длинными жёлтыми зубами яростно впился в дедушкину деревяшку. Первый швап врезался в дерево, рухнул наземь, тут же вскочил и запустил в старика камешком. Камешек попал Подо в лоб, и несколько мгновений тот стоял, ошалело мотая головой и пытаясь сбросить швапа, который увяз зубами в его деревянной ноге.
Швапы с писком бросились обратно в траву. Секундадругая — и они появились вновь. Один держал в мохнатых лапках картупелину, а второй охапку моркови. Зверьки увернулись от дубинки и устремились в сад.
Подо зарычал и взмахнул дубинкой над головой:
— Бросай якорь, мерзкие грызуны!
Порыв ветра всколыхнул садовую листву и растрепал седые волосы Подо. Старый пират, яростно раздув ноздри, полной грудью вдохнул морской воздух. Швап, выглянув из-за куста коринки, снова запустил в него камнем. Подо взмахнул дубинкой — и камень полетел обратно. Швапы бросились в укрытие.
— Ага!
Некоторое время зверьки пищали и переговаривались.
Подо наморщил лоб. Опустив дубинку, он поднёс ладонь к уху, как будто мог понять швапов.
Вдруг в воздухе мелькнула большая красная картупелина и угодила ему прямо в лицо.
— Не троньте мой картупель! — крикнул Подо, сморгнул мякоть и отбил вторую картупелину дубинкой. — Не троньте мой картупель! — Старик бросился в заросли, яростно завывая.
Лили улыбнулась и захромала обратно к дому, откуда нёсся аромат завтрака.
Ния молча прошагала мимо неё в сад, сорвала два листочка перечной розы и вернулась на кухню, не обращая никакого внимания на лай Малыша, яростные вопли Подо и мелькающих в воздухе швапов.
Весь мокрый, вернулся Джаннер, которому наконец удалось отмыть от навоза лицо и волосы.
— Ну, так-то лучше, — сказала Ния, сдерживая улыбку. — Я уж думала, что твоё лицо скоро порастёт свежей травкой.
Покраснев, Джаннер сел на место.
Лили и Тинк старались не хихикать.
Придвинув стул, Ния села и, поставив локти на стол и опершись о них подбородком, стала наблюдать, как дети едят. Джаннер в глубокой задумчивости смотрел в окно. Тинк согнулся над своей тарелкой как коршун; он глотал горячие оладьи и сосиски, словно боялся, что они убегут. Лили жевала и теребила подол платья, что-то напевая и покачивая головой.
— Ешьте как следует, ребятки, впереди долгий день, — с улыбкой сказала Ния.
Дети широко распахнули глаза.
— Морские драконы! — хором воскликнули они.
Ния рассмеялась и встала:
|
— Сегодня летняя луна |
Да-да, как это бывает вот уже тысячу лет. Доедайте, и пойдём в город. Дела подождут.
Задняя дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял Подо, потный и запыхавшийся.
— Швапы! — взревел он, потрясая мешком, в котором кто-то извивался и визжал. Подо стукнул по мешку дубинкой, и визг немедленно оборвался.
Малыш тявкал и подпрыгивал, прикусывая мешок.
— Двух мелких поганцев я упустил, но эти трое... — дедушка посильнее встряхнул мешок, — больше не станут жрать наши овощи, верьте слову! Паршивые воришки... — Вдруг заметив, что на него смотрят внуки и дочь, Подо кашлянул и произнёс уже спокойнее: — Ну, кончено дело. Я швырну их с утёса прямо в Тёмное море, вот только сперва съем оладью-другую, больно они у тебя вкусные, дочка.
Ния удивлённо открыла рот:
— Как можно бросать их в море?!
Подо почесал в затылке:
— Запросто. Возьму мешок — и... до свиданья. Прямо с утёса. Вот и всё.
Лили выпрямилась, с вилкой в руке и выражением ужаса на лице:
— Деда, я не позволю взять и убить их! — Она отодвинулась от стола.
Мальчики закатили глаза.
Девочка подковыляла к рослому Подо и устремила на него взгляд, полный жалости.
Старик обожал внучку, и Лили это хорошо знала.
— Они такие милые, дедуля. И никому не желают зла. Подо фыркнул и показал ей расцарапанные руки. Но Лили не обратила на это никакого внимания:
— Они просто берут немножко овощей каждый год, чтобы прокормить маленьких швапят. Я не верю, что ты такой жестокий! Пожалуйста, дедушка, не убивай этих зверюшек! — уцепившись за рубашку Подо, она заставила старика наклониться и поцеловала его в седую щёку. — Пойдём, Малыш! — позвала девочка и вышла.
Мешок запищал, и Подо снова хлопнул по нему дубинкой, но уже с меньшим пылом. Бросив свою добычу на пол возле стола, он сел и сунул в рот оладью.
— Ну, Джаннер, внучок, — сказал Подо, отрываясь от еды, — сам знаешь: на празднике все, бывало, разойдутся, а Клыкам прямо невтерпёж, когда мы, скриане, веселимся.
— Да, сэр, — ответил Джаннер, глядя в тарелку. Обеими руками он уцепился за стул, зная, что будет дальше.
— Ты старший, и на тебе большая ответственность. Я вот что хочу сказать...
— ...что я должен присматривать за Тинком и Лили и проследить, чтобы они вернулись домой целыми и невредимыми. Я каждый день это слышу, спасибо, я не дурак, — перебил Джаннер, сам себе удивившись.
Увидев удивлённое лицо матери, мальчик покраснел. Он знал, что зашёл слишком далеко, но поворачивать вспять было поздно. Многолетняя досада решила излиться именно теперь.
— Ты хочешь сказать, что я должен быть нянькой. Что я никогда не буду развлекаться, как мне хочется.
Тинк фыркнул и попытался скрыть смех, засунув в рот огромный кусок. Джаннер пнул брата под столом, но от этого Тинк фыркнул ещё громче.
— Я не хочу до самой смерти опекать младших и бегать за Тинком и Лили как наседка! Я не желаю даром тратить свою жизнь!
— Сынок... — начал Подо.
— Ты мне не отец! Будь он жив, он бы меня понял!
Джаннер тут же возненавидел себя за то, что сказал. Он тяжело дышал и смотрел на очаг, боясь взглянуть на деда. В груди у него сделалось горячо, глаза защипало от слёз. Мальчик сунул руку в карман и крепко сжал спрятанный рисунок. Как никогда раньше, Джаннеру захотелось оказаться на корабле, в открытом море, подальше от Глибвуда и своих собственных чувств.
Медленно дожевав, Подо проглотил оладью, в тяжёлом молчании глядя на внука.
— Тинк, доедай и ступай одеваться, — велел он, не сводя глаз с Джаннера.
Ния стояла у плиты и смотрела в пол, уперев руки в бока.
Старик вытер рот салфеткой и решительно положил свои загрубевшие ладони на стол.
Джаннер понял, что влип.
4
Незнакомец по имени Эсбен
Когда за спиной у Тинка закрылась дверь, Ния придвинула стул и села между отцом и сыном.
— Мальчуган, ты знаешь, что я люблю тебя? — спросил Подо.
Джаннер кивнул и добавил:
— Да, сэр.
— Я знаю, что я тебе не отец. Он был хорошим человеком. Очень смелым. Он отважно сражался и пал смертью храбрых на Великой войне. И мой долг — по мере сил вырастить его детей такими, какими он хотел бы их видеть.
Джаннер украдкой взглянул на мать. Борясь со слезами, та встала и принялась убирать тарелки со стола.
— Ты здорово вырос, парень, и у тебя ломается голос. Наверное, ты думаешь, что уже почти взрослый, а? — Подо взглянул на внука, взметнув густую бровь и прищурившись. — Ну, отвечай.
— Мне ведь уже двенадцать. Конечно, я ещё не взрослый, но... — Джаннер замолчал.
— Иногда тебе кажется, что брат с сестрой висят на тебе мёртвым грузом, правда? А наш маленький городок слишком тесен для твоих фантазий...
Джаннер принялся разглядывать собственные руки. А потом, сделав глубокий вдох, он достал из кармана рисунок. Ния замерла, когда Джаннер развернул листок и разложил его на столе. Больше он не мог сдерживать слёзы; они закапали с кончика носа на рисунок, смешиваясь с морскими брызгами.
Ния прижала Джаннера к груди и долго гладила сына по голове:
— А я-то думала, куда девался рисунок...
— Это он? Это папа?
Ния медленно кивнула:
— Да.
— Он сам нарисовал?
— Да, — и Ния фартуком стёрла с рисунка слёзы. — Тогда были другие времена. Другая жизнь... — Она долго молчала, прежде чем продолжить: — До того как пришли Клыки. Больше всего твой отец хотел, чтобы однажды ты вышел в море. Этот день настанет. Но будь он жив, он сказал бы тебе то же, что и дедушка. Есть время плыть — и есть время стоять на якоре.
— Я, паренёк, знаю больше, чем ты думаешь, — негромко произнёс Подо. — Послушай меня. Я был там, когда погиб твой отец. Я этого не видел... но всё-таки я был там.
Джаннер вскинул голову:
— Ты был там?
— Да.
— Папа, не надо... — начала Ния.
— Пора ему знать, из каких он, дочка, — Подо указал на рисунок, потом на Джаннера. — Посмотри. Он же вылитый отец...
— При чём тут это? — голос Нии задрожал. — Не стоит тревожить память Эсбена, ничего хорошего всё равно не выйдет. Ничего.
Джаннеру не хотелось, чтобы мать огорчалась, но теперь он страстно желал знать правду.
— Моего отца звали Эсбен? — Он так надеялся, что Подо продолжит!
Дед и мать грустно смотрели на него.
Ния поцеловала сына в макушку.
— Ни слова больше. Пожалуйста, — попросила она Подо и вышла.
Джаннер молчал.
Подо тоже.
Даже швапы в мешке молчали.
Наконец Подо откашлялся и произнёс:
— Верь мне. Ты как две капли воды похож на отца. Он был прекрасным человеком. Он сражался и пал за нас. Ты, Тинк и Лили — наше достояние, и мы не хотим вас потерять... — Старик наклонился к Джаннеру и понизил голос. — Ради того, чтобы вы дышали, пролилась кровь, и если из-за этого тебе придётся пропустить игру в зибзи — значит, так тому и быть. Быть мужчиной — значит, в том числе, ставить собственные желания на второе место.
Джаннер подумал про Тинка и Лили. Его по-прежнему угнетала мысль о том, что за ними вечно придётся присматривать, но всё-таки он любил своих младших. Он хотел быть добрым и храбрым, как отец... хотя его имя Джаннер узнал лишь пять минут назад.
— Хорошо. Я постараюсь, — сказал он, не в силах взглянуть на Подо.
Джаннер сложил рисунок и вопросительно посмотрел на деда. Подо одобрительно кивнул, и Джаннер осторожно убрал листок в карман.
— Ну, парень, раз ты уже взрослый, может, вы втроём пойдёте на праздник, не дожидаясь нас с матерью? Нам ещё надо закончить кое-какие дела. Короче, ты главный.
— Но мама сказала, что Лили не может...
Подо рассмеялся:
— Это уж я улажу. Просто не теряй сестрёнку из виду. А мы с матерью пойдём вслед за вами. Ну как, справишься?
— Да, сэр, — ответил Джаннер и вдруг засомневался.
Подо хлопнул ладонями по столу:
— Вот и ладно. Но прежде чем пойти в город, выполни просьбу старого дедушки, — он протянул Джаннеру мешок со швапами. — Сбрось этих негодников с утёса.
У Джаннера глаза полезли на лоб.
— Что?!
— Да шучу я, — с досадой сказал Подо. — Лили меня в жизни не простит.
Старик полез в карман и, протянув Джаннеру три серенькие монетки, взял ещё одну оладью, откусил и громко рыгнул:
— Купите себе чего пожевать.
1. См. Бип Шваймбли, «Пожирание сконка» (издательство и дата публикации неизвестна).
2. Из «Легенды о Затонувшей горе», народный скривянский стишок. Поздняя версия была опубликована в сборнике Изака Фенчера «Всеобщая история грустных песен».
