Любовь продолжается: отрывок из книги Патриции МакЛахлан «Папины слова»

Отец Фионы и её младшего брата Финна – профессиональный психолог, которого обожают пациенты. Несмотря на ответственную работу, он остаётся жизнерадостным человеком: хорошо поёт, шутит и в целом проводит много времени с детьми. Однажды папа Фионы едет на срочный вызов и, чтобы не сбить выскочившего на дорогу ребёнка, делает крутой вираж, попадая в смертельную аварию. Для семьи это огромное потрясение. И Финн, и Фиона, и их мама пытаются каждый по-своему пережить трагедию. Поддержка приходит с неожиданной стороны – от соседей, бывших пациентов и даже тех, кого можно было бы сперва считать виновниками катастрофы.

Патриция МакЛахлан. Папины слова

Тексты об утрате родителя в современной литературе для подростков успели обрасти предубеждениями, причём порой заслуженными. Такие книги часто называют манипулятивными, потому что они затрагивают заведомо острую и больную тему, «давят на жалость». В то же время написать по-настоящему светлую и небанальную историю о потере близкого человека – задача выполнимая, хоть и непростая. Новая книга Патриции МакЛахлан, дополненная нежными и выразительными иллюстрациями Елены Булай, – именно тот случай, когда справиться с подобной задачей получилось. Мотив утраты здесь раскрывается оригинально и без чрезмерной сентиментальности. Читателям показывают не столько мрачное состояние героев, сколько их действия, их попытки смириться с произошедшим. Так, Финн и Фиона устраиваются волонтёрами в приют для собак, где находят новых друзей. Но главное – они узнают больше о пациентах папы, об окружающих людях, не замыкаются на себе. Это часть своеобразного завещания, тех самых «папиных слов», вынесенных в заголовок. Если их суммировать, то речь идёт о завете ценить жизнь и быть внимательным к другим, в широком смысле – любить. Постепенно Финн и Фиона начинают на деле чувствовать: хотя папу вернуть нельзя, любовь, которую он нёс в мир, прежде всего, своей работой, но и вообще отношением к людям, осталась. Более того, нести эту любовь в мир могут продолжить они сами.

глава 5

Отражение

Мама вернулась с занятий и плюхнула учебники на стол. Я улыбнулась:

— Вот и наша школьница.

— Ты говоришь совсем как я, — сказала мама.

— Знаю.

Мама села за стол.

— Хочу тебе кое-что сообщить, — произнесла я.

— А я — тебе. Я кое-что забыла рассказать. Но сначала ты.

— Томас, ну, чокнутый, звонит раз в неделю и говорит со мной две минуты.

— А я как раз об этом и собиралась тебе рассказать. Мне он тоже звонил — спросить, не возражаю ли я. Не хотел сделать ничего неподобающего.

— Томас всегда ведёт себя подобающе.

— Это не так. И прекрати называть его чокнутым!

— Это просто чтобы ты поняла, о ком я.

— Томас вовсе не сумасшедший, — твёрдо сказала мама. —

Я его давно знаю. Ему не повезло: его папа и мама не знали, как быть родителями. Они оба страдали от депрессии и надеялись, что рождение Томаса сделает их счастливыми. Он был их единственным ребёнком.

— Кошмар какой.

— Это точно. Надеюсь, ты при папе никогда не называла его пациентов чокнутыми?

— Только разочек.

— Вот и при мне, пожалуйста, больше никогда не называй. Поняла?

Я закивала.

В кухню вошёл Финн.

— Клэр! — Брат для разнообразия решил называть маму по имени. — А я сегодня читал книжку грустной собаке в приюте. У меня здорово получалось.

Мама улыбнулась:

— Ещё бы у тебя не получалось!

— Нужно принести Эмме ещё книжек.

— Может, «Мистера Кролика и чудесный подарок»? — предложила мама.

— Класс!

Финн понёсся к себе.

— Так здорово, когда грустная собака веселеет! — крикнул он из своей комнаты.

— И как здорово, когда веселеет грустный мальчик! — сказала мама, ни к кому не обращаясь. Она смотрела куда-то в пустоту, словно меня и не было.

Но я не обиделась.

Я иногда тоже ухожу в себя, бывает.

— Я принёс новые книги, — с порога сказал Финн.

— Вижу, — ответила Марта.

— Вот, «Мистер Кролик и чудесный подарок», — Финн помахал книжками в воздухе. — Вы без меня читали Эмме?

— Читали, но она сидела к нам спиной и повернулась только раз, будто хотела спросить: «А где мой мальчик?»

— Эмма, мальчик здесь! — окликнул собаку Финн. — Привет, Джо, привет, Пенни! — сказал он, пройдя в соседнее помещение, к загонам.

— Могу погулять с Дженни, — предложила я.

Собака услышала своё имя и подбежала ко мне.

У ног Марты скакала крошечная собачка. Марта протянула Люку поводок:

— Не выгуляешь Лулу? Тогда она успокоится.

— Запросто, — сказал Люк. — Лулу, сидеть! — скомандовал он.

Собачка послушно села.

Марта широко улыбнулась.

— По-моему, лучше отдать приют детям, — заметила она.

— Он уже отдан собакам, — ответил на это Люк, рассмешив Марту.

— А мне нравится гулять с Дженни, — сказала я. — Она меня понимает: знает, когда мне грустно, а когда наоборот.

Марта улыбнулась:

— Да, Дженни у нас немножко умеет читать мысли. Тому, кто её заберёт, крупно повезёт. Разумеется, выбирать она будет сама. — Марта посмотрела на меня: — Штука вот в чём: мы знаем, что собаке нужен человек. Но и человеку нужна собака, иногда даже сильнее. Чтобы показать, какой замечательный он на самом деле. Я называю это отражением.

Я подумала о Финне и Эмме: как они помогают друг другу.

Когда я вышла на улицу, где Люк уже выгуливал Лулу, в глаза мне бросилась наклейка на машине Марты.

— Смотри, — сказала я Люку.

БУДЬ ТАКИМ, КАКИМ ТЕБЯ СЧИТАЕТ
ТВОЯ СОБАКА.

Вечер понедельника. Фрикаделечный вечер. Люк не пришёл нахваливать мои фрикадельки. Не пришёл разговаривать как мой папа. Он ужинал с Дюком и Дейзи. Финн сидел у себя. Сквозь открытую дверь было слышно, как он напевает.

Да-да, Финн напевал!

Зазвонил телефон. Я уменьшила огонь под сковородкой с фрикадельками.

— Алло!

— Алло, Фиона?

— Томас, я должна вам кое в чём сознаться.

— В чём же?

— Сначала я называла вас чокнутым. Пока не узнала, что вы не чокнутый.

Томас рассмеялся:

— Так я вылечился?

Кажется, я никогда раньше не слышала, чтобы он смеялся. По телефону не смеялся. И когда приходил к нам, когда я была маленькая, — тоже нет.

— Я тоже называю себя чокнутым, — сказал он.

— Не надо, — попросила я. — Моя мама сказала, что это неправильно и папе бы не понравилось.

— Я тоже должен вам кое в чём сознаться, Фиона. Я звонил вашей маме, чтобы выяснить, прилично ли звонить вам.

— А я знаю.

— Ваша мама очень добрая. Как-то раз, когда мне было плохо и я пришёл к вам домой, ваш младший братик расплакался. Я решил, вдруг это из-за меня, вдруг я виноват. И сказал ей: «Скажите, куда мне уйти, чтобы никого не расстраивать». Тогда она отвела меня в кабинет вашего папы, и я сидел там, пока он не приехал и не отвёз меня домой. И он всегда так мягко со мной обращался!

Мне пришло в голову, что мама обо всём знает больше меня, что ни возьми. Потом я подумала о родителях Томаса, которые верили, будто он изменит их жизнь.

— Фиона!

— Что?

— Я позвоню вам на следующей неделе.

— До свидания, Томас.

— До свидания, Фиона.

Даже жаль было вешать трубку. Я ведь не рассказала Томасу про Эмму и Финна. И не спросила, есть ли у него кошка или собака или кто-то ещё. В голове у меня звучали слова Марты: «Человеку нужна собака, чтобы показать ему, каким замечательным он способен быть на самом деле».

Патриция МакЛахлан. Папины слова