Бронштейн М.П. Солнечное вещество; Лучи Икс; Изобретатели радиотелеграфа
В предисловии к этой книге историк физики Г.Е.Горелик говорит о сущности популяризаторского таланта М.П.Бронштейна: «О сложной физике он умел рассказывать просто, понятно и правильно (а это всё не одно и то же)» (1). Замечание в скобках особенно важно. Все книги, называемые здесь образцовыми научно-популярными, написаны и просто, и понятно, и правильно.
О том, как Матвей Петрович Бронштейн пришёл в детскую литературу, вспоминает его жена Лидия Корнеевна Чуковская. Руководитель детского отдела ОГИЗа С.Я.Маршак «полагал, что создавать научно-художественные книги должны люди не «промежуточные», а те самые, которые создают науку. Только тогда, думал он, наука будет преподноситься читателю научно — то есть во всём драматическом величии неудач и побед. Только тогда не ограничится научная книга изложением результатов, перечнем готовых сведений, но разбудит в читателе самостоятельность мышления и критическую способность. Не кроется ли в Митином таланте, загадывала я, соединение, которое ищет Маршак: дар учёного и дар художника? Учёный, способный обращаться не к одной лишь логике, но и к чувствам и к воображению читателя?
Были уже у нас попытки рассказать детям об истории письменности («Чёрным по белому» М.Ильина); о том, как люди учились и научились измерять время («Который час?; «Как автомобиль учился ходить» того же Ильина…); «Про эту книгу» Бориса Житкова — о типографии, о книгопечатании. Или «Китайский секрет» Елены Данько — история фарфора.
Физик-теоретик М.П.Бронштейн мог, казалось мне, поведать о вещах более сложных, чем история фарфора или книгопечатания. Более сложно познаваемых, более отвлечённых.
Я не ошиблась. Содружество Мити с Маршаком дало свои плоды: «Солнечное вещество», «Лучи Икс», «Изобретатели радиотелеграфа» (2).
И до этих книг Бронштейн писал научно-популярные работы. Переизданием одной из них — «Атомы, электроны, ядра» — в 1980 году открылась «Библиотечка “Квант”» (3). Однако Маршак настаивал на различении научно-популярной и научно-художественной литературы. При этом не к простой беллетризации научных знаний он призывал своих сотрудников, а к действительно художественному рассказу о науке.
Над «Солнечным веществом» одинаково упорно трудились автор и редактор, точнее — два редактора: Маршак и Чуковская. «Не сразу, — пишет Лидия Корнеевна, — далеко не сразу вынырнул Митя из-под всех безобразных несообразностей канцелярского слога на простор складной и ладной живой русской речи. Не сразу избавился он от рокового предрассудка: если сказать “люди в специальной лодке опустили приборы под воду” — это будет ненаучно, а вот если “совершили опускание прибора под воду” — о! тогда научность неоспорима» (4). Текст освобождался от засилья деепричастий и отглагольных существительных, от нагромождения «которых» и «является». Мысль, по словам Лидии Корнеевны, накалялась эмоциями. Лекция превращалась в драматически развивающуюся прозу с увлекательным сюжетом и этическим содержанием.
«Солнечное вещество» — книга об открытии лёгкого газа гелия. Сначала его обнаружили не химики на Земле, а астрономы Жюль Жансен и Норман Локьер в спектре солнечных выступов. Только спустя десятилетия Уильям Рамзай добыл гелий из редкого минерала клевеита. И сделано всё это было благодаря спектроскопу, ещё раньше изобретённому гейдельбергским профессором Густавом Кирхгофом. Когда Бронштейн писал свою книгу, гелием наполняли большие пассажирские дирижабли. Сегодня гелий интересен астрофизикам, потому что Вселенная состоит «в основном из водорода и гелия, и совсем чуть-чуть из остальных элементов» (5).
Бронштейн одновременно писал «Солнечное вещество» и диссертацию «Квантование гравитационных волн». Построение непротиворечивой теории квантовой гравитации — передний край физики тридцатых годов прошлого века. И сейчас эта проблема привлекает к себе всё большее внимание учёных, потому что связана с современными понятиями о расширяющейся Вселенной. В 1935 году Бронштейну было 28 лет. Он работал в Ленинградском физико-техническом институте в группе теоретической физики. Группу возглавлял Я.И.Френкель, старшими инженерами в ней были Бронштейн и Л.Д.Ландау. Бронштейн к тому времени опубликовал несколько статей в русских и немецких научных журналах. А до поступления на физический факультет Ленинградского университета он почти нигде не учился. Гимназические экзамены сдавал экстерном. Однако первую статью — «Об одном следствии гипотезы световых квантов» — написал ещё в восемнадцатилетнем возрасте.
Бронштейн отлично разбирался в литературе, свободно говорил на трёх языках, читал ещё на нескольких, занимался спортом. К.И.Чуковский, по свидетельству Лидии Корнеевны, однажды сказал: «Если бы вся наша цивилизация погибла — Бронштейн один, собственными силами, мог бы восстановить энциклопедию от А до Я». Вероятно, для детей Бронштейн захотел писать из-за своей задорной и неиссякаемой тяги к знанию и пониманию всего на свете.
Дарственная надпись на «Солнечном веществе» (иллюстрированном Николаем Лапшиным) выглядела так: «Дорогой Лидочке, без которой я никогда не мог бы написать эту книгу. Митя, 21 апр. 1936». Две другие последовавшие за этой детские книги Бронштейн написал совершенно самостоятельно. Он уже стал мастером научно-художественного слова.
В том же 1936 году вышли «Лучи Икс» — повесть об открытии, сделанном в 1895 году немецким физиком Вильгельмом Конрадом Рентгеном. Сегодня рентгеновские лучи помогают врачам и инженерам в их работе, физикам помогают изучать строение вещества, астрономам — искать в Космосе чёрные дыры.
Затем должны были выйти «Изобретатели радиотелеграфа». Здесь Бронштейн рассказал о том, как профессор физики и электротехники Кронштадтского Минного класса Александр Степанович Попов и итальянский изобретатель Гульельмо Маркони независимо друг от друга изобрели беспроволочный телеграф. У обоих был предшественник — немец Генрих Герц, изучавший электромагнитные волны.
На самом деле все три эти книги говорят «о великом единении учёных. О единении людей, отделённых друг от друга пространством и временем и, случается, даже не знающих о существовании друг друга — но связанных один с другим: каждый — звено незримой цепи» (6).
Шёл 1937 год. Надвигался разгром ленинградской редакции Детиздата. Когда Матвей Петрович и Лидия Корнеевна ожидали сигнальный экземпляр «Изобретателей радиотелеграфа», в издательстве уже сидел новый директор Криволапов и новый главный редактор Мишкевич. Они потребовали переделки книги «в том смысле, что, как известно, Маркони обокрал Попова», и если даже Маркони сам совершил своё открытие, товарищ Бронштейн, как советский патриот, просто обязан настаивать на первенстве Попова (7).
Бронштейн прямо сказал Криволапову и Мишкевичу, что их представления о патриотизме — чисто фашистские. Потом по телефону он заявил Мишкевичу, что начнёт писать детские книги снова только тогда, когда его, Мишкевича, из редакции выгонят. Бронштейн ведь задумывал ещё книгу о Галилее.
Весь тираж «Изобретателей радиотелеграфа» был уничтожен.
В ночь с 5-го на 6-е августа 1937 года в Киеве, в квартире родителей, Бронштейн был арестован. Как выяснилось спустя многие годы — не по линии детских писателей, а по линии физиков. «По какой-то незримой развёрстке он принадлежал к той категории физиков, из которых следовало выбить признание в контрреволюционной террористической деятельности» (8).
18 февраля 1938 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Матвея Петровича Бронштейна к расстрелу. 9 мая 1957 года Бронштейн был реабилитирован посмертно.
В 1991 году Г.Е.Горелик встретился с Борисом Аркадьевичем Великиным. В 37-м инженер Великин сидел в тюрьме вместе с Бронштейном, в камере, рассчитанной на 16 человек, но вмещавшей 150. Горелик записал рассказы Великина на магнитофон.
«…Интеллигенция, избитая, поражённая, и надо как-то отвлечься, это все понимают… Устраивали такие викторины и лекции… <…>
Потом мне ещё запомнилось. В те годы теорию относительности мы считали… мистикой. Возьмите кибернетику. Мы считали так… это всё буржуазные идеалистические теории. А меня это интересовало. Я очень интересовался теорией относительности. Как-то мы готовимся к очередной викторине, и я говорю: “Знаете что, товарищи, давайте попросим Матвея Петровича нам прочитать лекцию по теории относительности”. Вы себе представьте, он прочитал лекцию по теории относительности… аплодисменты не смолкали» (9).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Горелик Г.Е. Об авторе этой книги // Бронштейн М.П. Солнечное вещество; Лучи Икс; Изобретатели радиотелеграфа. — М., 1990. — С. 3.
Геннадий Ефимович Горелик — биограф Бронштейна. В 1990 году вышло не только переиздание «Солнечного вещества» с пятью дополнительными статьями Г.Горелика, но и книга: Горелик Г.Е., Френкель В.Я. Матвей Петрович Бронштейн. — М.: Наука, 1990. — 272 с.: ил.
2. Чуковская Л.К. [Сочинения]: В 2 т.: Т. 1. — М., 2001. — С. 51-52.
«Прочерк» — книга о М.П.Бронштейне. Названа так потому, что в свидетельстве о его смерти, выданном Лидии Корнеевне в 1957 году, в графе «Причины смерти» стоял прочерк и в графе «Место смерти» — тоже прочерк. Дневниковая запись Л.К.Чуковской: «4 августа 84. «Прочерк» — самая мне дорогая книга — никому не будет нравиться. Потому что она не от искусства».
3. Бронштейн М.П. Атомы и электроны / Предисл. В.Френкеля. — М.: Наука: Гл. ред. физ.-мат. лит., 1980. — 152 с.: ил. — (Б-чка «Квант»).
4. Чуковская Л.К. [Сочинения]: В 2 т.: Т. 1.— М., 2001. — С. 60.
5. Горелик Г.Е. 50 лет спустя: Солнечное вещество во Вселенной // Бронштейн М.П. Солнечное вещество; Лучи Икс; Изобретатели радиотелеграфа. — М., 1990. — С. 79.
6. Чуковская Л.К. [Сочинения]: В 2 т.: Т. 1. — М., 2001. — С. 58.
Лидия Корнеевна говорит о книге «Солнечное вещество», но, конечно, то же можно сказать обо всех детских книгах Бронштейна.
7. Там же. — С. 105-106.
8. Там же. — С. 273.
9. Чуковская Е.Ц. После конца // Там же. — С. 366-367.
Библиография
Бронштейн М.П. Солнечное вещество; Лучи Икс; Изобретатели радиотелеграфа / Сост. Г.Е.Горелик, С.Р.Филонович; [Предисл., и др. статьи Г.Е.Горелика]. — М.: Наука: Гл. ред. физ.-мат. лит., 1990.— 176 с.: ил. — (Б-чка «Квант»).
Бронштейн М.П. Солнечное вещество. — М.: Терра — Кн. клуб, 2002. — 222 с.: ил. — (Мир вокруг нас).
Содерж.: Солнечное вещество; Лучи Икс; Изобретатели радиотелеграфа.
