Когда в 1979 году роман Евгения Гуляковского «Сезон туманов» появился в нескольких номерах журнала «Уральский следопыт», отечественным любителям фантастики показалось, что произошло событие если не историческое, то по меньшей мере весьма значительное. Советская НФ была не слишком богата на книги с острой интригой, крепким сюжетом и бесстрашными победительными героями вроде инспектора внеземных поселений Ротанова. Кроме того, воображение фэнов поразили описанные автором инопланетные «цветы в виде огромных трескучих погремушек», растущие сквозь время. «Корни этих растений уходят в глубокое прошлое, в настоящем расцветают их цветы… и лишь в далёком будущем вызревают иногда плоды, содержащие в себе тайну бессмертия…»

После «Сезона туманов» Евгений Гуляковский опубликовал немало других книг, особенно в последние десятилетия, однако все они не повторили успех первого романа.

«Республика Шкид» появилась в начале 1927 года и сразу же сделала известными молодых начинающих авторов, одному из которых (Г.Белых) едва исполнилось двадцать, а другому (Л.Пантелеев) не было и девятнадцати. Говоря о тех временах, Маршак первым делом обращал внимание на то, какими юными были создатели книги, вошедшей в классику детской литературы, как свежи и непосредственны были их воспоминания о «шкидском» житье-бытье.

«К тому времени, — читаем мы в повести, — у Гришки выработались свои взгляды на жизнь. Он стал какой-то холодный ко всему, ничто не удивляло его, ничто не трогало. Рассуждал он, несмотря на свои четырнадцать лет, как взрослый, а правилом себе поставил: “Живи так, чтоб тебе было хорошо”.

Таким пришёл Гришка в Шкиду».

О Гришкином, то есть, как нетрудно догадаться, о своём детстве Григорий Белых рассказал в отдельной от «Республики Шкид» повести «Дом весёлых нищих», где Гришка стал Романом Рожновым. «После “Дома” Белых написал ещё несколько книг для детей, — вспоминал его друг и соавтор Л.Пантелеев, — в том числе историко-революционный роман “Холщовые передники” и два небольших сборника “шкидских” рассказов».

Можно только гадать, какие ещё книги вышли бы из-под пера Григория Белых, если бы его не коснулись сталинские репрессии. Он прожил чуть больше тридцати лет. Летом 1938 года его не стало.

А.Копейкин

Профессиональную «специализацию» Евгения Дубровина некоторые источники указывают прямо и недвусмысленно — «писатель-сатирик». Доля истины в этом, безусловно, есть, и не только потому, что в течение многих лет Евгений Пантелеевич руководил главным в Советском Союзе сатирическим литературным журналом «Крокодил». Однако повод вспомнить об этом человеке на нашем сайте, разумеется, никак не связан с сатирой вообще и «Крокодилом» в частности. Повод вспомнить писателя Дубровина — его книга «В ожидании козы», которая, так уж получилось по жизни, ни разу не выходила ни в одном московском издательстве.

Впервые эта правдивая повесть о послевоенном детстве появилась в Воронеже в самом конце оттепельных 1960-х, там же несколько раз была переиздана, но к настоящему времени, несмотря на удачную экранизацию (уже перестроечных лет), основательно подзабыта.

Едва ли это справедливо.

А.Копейкин

Сразу же после отъезда Василия Аксёнова в вынужденную эмиграцию высокое начальство повелело изъять его книги из библиотечных фондов и «списать», то есть, в сущности, уничтожить. Касалось это и совершенно безобидных детских повестей Василия Павловича про Гену Стратофонтова — «Мой дедушка — памятник» и «Сундучок, в котором что-то стучит».

Сомневаюсь, однако, что все аксёновские «Сундучки» и «Дедушки» встретили свой печальный конец на помойке, порванные на клочки ретивыми библиотекарями. Большинство до сих пор живёт на домашних книжных полках у некоторых из них. И сохранены они были отнюдь не из диссидентских соображений, а просто из уважения ко всякой хорошей детской книжке.

А.Копейкин

«…Иосиф Дик на редкость весёлый человек, — писал его друг Юрий Трифонов в предисловии к сборнику «В дебрях Кара-Бумбы». — Пожалуй, более весёлого я не встречал в своей жизни. И знаете, что удивительно: судьба у Иосифа Дика сложилась вовсе не весело, в детстве и юности у него были очень трудные, очень печальные годы».

Судьба Иосифа Дика потрясает. Его отец-большевик был расстрелян в 1937-м. Мать тоже была репрессирована. С войны он пришёл калекой, потерявшим кисти обеих рук. Можно ли догадаться о чём-то подобном, читая весёлые повести и рассказы И.Дика из сборников «Зелёные огоньки», «Третий глаз», «Железная воля», «Девчонки и мальчишки», «Коза на вертолёте», родственные по духу произведениям Н.Носова и Ю.Сотника? Ни в коем случае.

О жизнелюбии и мужестве Иосифа Ивановича ходили легенды. Когда Б.Л.Пастернака исключали из Союза писателей, Дик никак не хотел входить в зал, где вот-вот должно было начаться позорное голосование. Кто-то из мелкого начальства сказал ему, мол, проходите, проходите, голосование сейчас начнётся, на что услышал от Дика угрюмое: «А я голосовать не могу… У меня рук нет…»

А.Копейкин

«Историческое значение “Легенды об Уленшпигеле” Шарля Де Костера огромно. Это произведение открыло бельгийцам новую родину. От поэмы Шарля Де Костера произошла бельгийская литература», — так писал Ромен Роллан о книге, которую не без оснований называют «бельгийской Библией».

Подробнее об этом несравненном шедевре Шарля Де Костера можно узнать в разделе «Круг чтения» (см.: КРУГ ЧТЕНИЯ: ИСТОРИЧЕСКИЕ РОМАНЫ И ПОВЕСТИ: Де Костер Ш. Легенда об Уленшпигеле). А здесь и сейчас хотелось бы остановиться на другом замечательном создании бельгийского классика — сборнике «Фламандские легенды», несправедливо и незаслуженно затерявшемся в тени его главной книги.

«Я не стану защищать ни “Брабантские рассказы” (1861), ни даже “Свадебное путешествие” (1872), этот любопытный, хотя и очень неровный реалистический роман, вызвавший живой отклик за границей, — говорил в 1959 году исследователь бельгийской литературы Й.Хансе. — Но я бы очень просил, чтоб не забыли “Фламандские легенды”. Если “Легенда об Уленшпигеле” — собор, то “Фламандские легенды” — его портал».

На русском языке этот сборник появился довольно поздно — в переводах А.Даманской и З.Журавской он был впервые опубликован в Берлине в 1923 году. Спустя более чем полвека серия «Литературные памятники» подарила нам новое издание, включившее в себя четыре пленительных повести, вдохновлённые причудливыми сказаниями фламандцев и щедро украшенные собственной выдумкой Де Костера: «Братство Толстой морды», «Бланка, Клара и Кандида», «Сир Галевин» и «Сметсе Смее». О том, с какими чувствами создавались эти легенды, лучше всех сказал сам автор: «Мне нравятся эти фантазии, на которые у нас часто нападают. Я люблю погружаться в этот странный мир… В этом жанре можно создавать живые характеры, образы живых людей, показывать их здравый смысл и самому его проявлять».

А.Копейкин