Трудно сказать, как чувствовал себя Владимир Бээкман в современной Эстонии, а во времена Советского Союза он считался одним из главных, титулованных эстонских литераторов — как, впрочем, и его жена, Эмэ Бээкман, тоже известная писательница.
Обыкновенно Владимир Эугенович (извините, что по старинке, по имени-отчеству) сочинял солидные, серьёзные романы для взрослых: «Ночные лётчики», «Год осла», «…И сто смертей», «Нарвский водопад» и т.д. Но иногда отвлекался от важных дел и выдумывал всякие невероятные истории для ребят младшего возраста. На русский язык эти истории немножко переводились, хотя издавались всё равно в Таллине, в издательстве «Ээсти раамат», так что раздобыть их сейчас будет не просто, — в первую очередь это «Роберт — хранитель железа» и две книжки о приключениях Атомика: «Атомик» и «Атомик и Кибернетический медведь».
А.Копейкин
Говорить о Грине — всё равно что говорить о музыке: любые слова кажутся приблизительными и, как ни старайся, от чувства неловкости за собственное косноязычие избавиться не удастся.
Вспоминаются строчки из очерка К.Г.Паустовского: «Грин умер, оставив нам решать вопрос, нужны ли нашему времени такие неистовые мечтатели, каким был он». Боюсь, многие по сей день не нашли на него ответа, даже если исписали целую гору бумаги, назвав эту гору «художественной биографией».
Один известный композитор просил всех, кому хоть сколько-нибудь дорого его творчество, никогда, ни при каких обстоятельствах не делать его критического анализа. Грин, вероятно, и не задумывался о том, что впоследствии кому-то придёт в голову разобрать «по косточкам» образ Ассоль или Друда, исследовать художественную структуру «Блистающего мира», «Бегущей по волнам» или «Дороги никуда». Жизнь его была нелегка и полна лишений, но он писал так: «Меня дразнит земля. Океаны её огромны, 
острова бесчисленны, и масса таинственных, смертельно любопытных уголков». Он надеялся, что отыщется человек, который испытывает те же чувства: «Был я и смятен и ликовал. Грезилось мне море, покрытое парусами… Сердце моё трепетало и плыло вдаль».
Его книги — больше, чем просто сказка или просто поэзия, столь сильное волнение и странное, ни на что не похожее беспокойство они в нас вызывают. В этом их непреходящая ценность и, как сказал Паустовский, невыразимое словами, но ясное и могучее обаяние. «Я мог бы привести здесь сотни отрывков из книг Грина, — писал Константин Георгиевич, — взволнующих каждого, не потерявшего способности волноваться перед зрелищем прекрасного, но читатель найдёт их сам».
Мне остаётся только согласиться со справедливостью этих слов.
А.Копейкин
Основные достижения писателя Эдуарда Шима связаны с рассказами и сказками о животных — с некогда обширной, а ныне почти исчезнувшей областью научно-художественной литературы, в которой абсолютным и непререкаемым авторитетом был и остаётся Виталий Валентинович Бианки. Вместе с Николаем Сладковым и Святославом Сахарновым Эдуард Юрьевич принял эстафету из рук учителя и успешно продолжил его «природоведческое» направление.
Первая книга Шима — «Лето на Корбе» — вышла ещё в начале 1950-х, затем появились «Неслышные голоса», «Следы на воде», «Лесные разговоры», «Цветной венок» и другие. В них он постарался рассказать о своих многолетних наблюдениях за птицами и зверями, а заодно «перевести» на человеческий язык их «беседы». Вот о чём, по мнению Эдуарда Шима, могут разговаривать Заяц и Ёжик:
— Ёжик, все звери весной линяют — и барсуки, и лисицы, и белки, и мы, зайцы… И только ты, бедный Ёжик, в старой шубе ходишь!
— Глупый ты, Заяц… Я не в старой шубе хожу, а только в старых колючках. Они мне и весной, и осенью надобны! («Заяц и Ёжик»).
А.Копейкин
Алоиса Ирасека по праву можно назвать чешским Вальтером Скоттом. Все его книги так или иначе связаны с историей родной страны, её славным героическим прошлым. «Я пытался оживить наше прошлое, приблизить его к нашему пониманию», — говорил писатель.
На русский язык переводились его романы «Скалаки», «Псоглавцы», повесть «Философская история», а также «Старинные чешские сказания» — полный всяческого волшебства и удивительных приключений источник «бесхитростной народной мудрости» (З.Неедлы).
В своей книге, основанной на старинных чешских хрониках и легендах, Ирасек писал: «Придите и послушайте повести веков давно минувших. Послушайте о праотце нашем, о предках, что пришли в пределы нашей отчизны и заселили земли по Лабе, Влтаве и другим рекам.
Послушайте предания и легенды, что дошли до нас из темноты веков, от поколений, поклонявшихся богам в дремучих лесах и приносивших жертвы родникам тихих долин, озёрам, рекам и живому огню…»
А.Копейкин
